21.12.2010 | Александр Караваев

Национальная политика: варианты ответов на «небольшое обострение»

«Россия – многонациональная страна. Здесь проживают русские, татары, башкиры, чуваши и другие народы» - надпись на стенде общеобразовательной школы в одном из пригородов столицы. Так что же необходимо сделать для нормализации отношений между молодыми русскими и «другими народами»? Перечень действий в принципе известен. Это создание действенной и тонко заточенной под различные социальные страты и субкультуры молодежной политики, с большим арсеналом средств. Это борьба с коррупцией не только в силовых структурах и административных ведомствах, но и в муниципалитетах, университетах, и других местах, где коммерческий подкуп является глубоко утвердившимся способом конкуренции между гражданами в их повседневной деятельности. Это воплощение действенных методик адаптации внутренних и внешних мигрантов с «юга» в российскую среду (как элемент политики мультикультурной интеграции российского общества). Плюс другие необходимые действия для создания среды, где наконец-то сформируется единая гражданская нация РОССИЯН – ныне понятия столь убого и скомпрометированного, что его зачастую стыдятся употреблять на публике.

Но стоить ли лукавить, снова и снова повторяя эти мантры, понимая, что на деле власть не может качественно реализовать эти принципы в практическую жизнь. Ведь требуется иная техника исполнения решений и значительно большая степень демократического контроля, чем существует сегодня. А если ответы на национальные вызовы выводят на тему глубоких политических реформ, способных пошатнуть устоявшиеся способы функционирования власти – значит в понимании власти это неправильные ответы.

«Правильный» ответ, скорее всего, будет заключаться в ужесточении контроля над любыми неформальными молодежными организациями и их публичными проявлениями, в большем объеме различных действий корректирующих ведомственную политику силовых структур. Все это будет происходить методами так называемого «ручного управления», как это делается с реформой МВД, начатой на волне известных скандалов (откровения майора Дымовского из Новороссийска, преступления начальника Царицынского ОВД Москвы майора Евсюкова). Однако, даже такое имитационно-стилистическое реагирование будет даваться с трудом. Почему?

Первая и главная проблема заключается в отсутствии самого предмета, то есть осознанного федеральной властью вызова национальной политики. Напомню, в двух важнейших по статусу высказываниях, сделанных соответственно Владимиром Путиным и Владиславом Сурковым, сознательно или нет, но заданы неверные векторы, указывающие на источник проблемы. По мнению Суркова – это проблема криминала (цитата по интервью «Известиям»: «Мы наш город разным там новоявленным «дедам хасанам» и их последователям не отдадим»). Премьер в ходе общения с народом вообще сместил акценты на обвинения в адрес едва заметной за МКАД либеральной оппозиции.

Если они действительно видят угрозу лишь в либеральной оппозиции и этно-криминале, то демонстрируют странную аберрацию зрения, почти на грани близорукости. Мало популярная, весьма рыхлая и не многочисленная группа политиков и правозащитников (какова известность в России - Людмилы Алексеевой, Бориса Немцов, Владимир Милова, Михаила Касьянова?) не представляющая реальной угрозы устойчивости вертикали, загипнотизировала власть лишь тем, что острие своих лозунгов направляет на Путина и его властвующих соратников. Внимание журналистов западных СМИ и Госдепартамента США к этим фигурам конечно поднимает ставки в этой игре, но не настолько, чтобы компенсировать им малочисленность и отсутствие реального влияния. Но вопреки этому их превратили в главную угрозу–жупел. А в это время – миграция с юга схлестывается с новым русским национализмом, способным в отличие от идеологии Милова-Немцова вывести на мороз пару тысяч молодых парней в любом среднем городе РФ, порождая сложные и многослойные угрозы безопасности страны.

Еще одна деталь. Характерно понимаемая «оранжевая угроза» для России, как угроза безопасности действующей власти, предполагала блокирование любого массового антивластного высказывания или действия. Протест интерпретировался как инспирированный извне, либо специально срежиссированный элемент заговора отступников в самой власти. Хотя лет пять назад уже стало очевидно, что массовые выступления активных граждан мотивированные совсем не вопросами политики стали реальностью: от проблем обманутых дольщиков, до выступлений вызванных произволом милиции и повышением цен на лекарства. Но механизм реакции, как спецслужб, так и публичных провластных организаций молодежи затачивался именно против мало понятного населению узкого круга либералов-маргиналов и другие политические силы, например, оспаривающие результаты выборов. Поэтому более-менее широкие выступления по социально-экономическим вопросам приводили в кратковременный ступор. Искали - кому это выгодно и почему возникло. И находили… Но как оказалось настоящая энергия протеста собирается вовсе не по результатам выборов, а в связи с вопросами межнациональных отношений.

Второй вывод – еще более неприятный. По высказываниям премьера и зам.главы администрации можно сделать вывод если не о косвенном сочувствии праворадикалам, то во всяком случае, о понимании их выходки (реакция Суркова по интервью «Известиям»: «…нельзя оправдать ничем убийство Егора. Те, кто его убил, должны сидеть в тюрьме. Так долго, чтобы мы в нашем городе их больше никогда не видели» - указывает, что факты убийств на окраинах Москвы мигрантов-соотечественников из Таджикистана или Узбекистана его мало задевают, во всяком случае, он не акцентировал внимание на этой проблеме; фраза Путина из онлайн-конференции: «всем группам должно быть комфортно у нас в стране» не дает понимания о том, какие выводы делает лидер нации). Приведем еще высказывание Путина из интервью программы «Вести Недели»: «говорить о потерянном поколении, конечно, - это совершенно неправильно. Я вас уверяю, когда молодые люди оказываются в экстремальной ситуации, и они должны сделать для себя выбор, который касается их жизни, но при этом они должны принять решение в интересах страны, - как правило, люди рискуют или даже готовы пойти на смерть в интересах своей родины». И что из этого мы можем почерпнуть о представлении власти как они намерены осуществлять реформы в национальной политике?

Конечно, очевидно будет определенное «закручивание гаек» - рост следственных процессов и судебных разбирательств со всеми участниками столкновений, последуют и другие действия по организации мониторинга ситуации внутри полиции-милиции. Но, тем не менее, эти высказывания являются очень важным сигналом. Власти либо не понимают, как осуществлять управление в этой среде дальше, либо готовят возможность для контролируемого впуска националистических лидеров в легальное политическое пространство.

Если верно второе, то одним из действий станет поиск вменяемого праворадикального лидера и создание управляемых молодежных структур для показательных интернациональных отношений «от Москвы, до самых до окраин». Как уже было сказано, создать наднациональную нацию граждан пока не подъемная задача. Для этого как минимум нужна свободная дискуссия, но она опасна, если выходит из теле- и радио формата. Для введения ультраправых в широкое медийное пространство, властям необходим управляемый и контролируемый в действиях лидер из этой среды. При этом он должен иметь определенную базу популярности, чтобы не проиграть неформальным вожакам. Но не такой популярный и свободный, чтобы аккумулировать политический потенциал. Это должен быть публицист и отличный полемист (одно время таким был Дмитрий Рогозин). Кто мог бы стать подобной фигурой сегодня пока не понятно. Глава ДПНИ Поткин? Или пока не известный широким кругам персонаж.

Другая часть этой задачи – необходимость сформировать новые ряды с другой стороны «фронта». Учитывая, что различные группы прокремлевской молодежи после московских событий, видимо, получат новое дыхание, можно прогнозировать и развитие новых организаций для кавказской молодежи. Их показательное единение под контролем Росмолодежи будет символизировать, конечно, не создание новой молодежной политики, а лишь изменение стиля существующей. Условно говоря, кавказские отделения «наших» в городах центральной полосы РФ могут постепенно инкорпорировать своих радикалов и бороться с непримиримыми неформалами. Частично это снимет напряжение. Но вряд ли снимет проблему. Описанный вариант есть некий «перезапуск» тех механизмов, что были включены на рубеже 1990-2000х. Создавались ФНКА во главе с респектабельными лидерами старших поколений (федеральная национально-культурная автономия - одна из форм юридической организации диаспор), а затем межэтнические диалоги власти и граждан канализировались через такие объединения. Как оказалось, они лакировали действительность и мало влияли на низовой уровень и молодежные группы. Национальная политика весьма трудная, неблагодарная с точки зрения карьерного продвижения, и совсем не инновационная тема. Но что–то с этим надо делать. Как в случае с образованием, и всем комплексом проблем ювинальной системы, национальная политика давно должна была попасть в послание президента. Но проблему не увидели. Теперь, оказывается, дети выросли, почитали интернет, покачали мышцы и вышли на улицу самостоятельно решать свои проблемы взаимодействия с властью и другими слоями общества. По принципам пацанской справедливости. И многие взрослые их разделяют.

Александр Караваев - зам. гендиректора ИАЦ МГУ

Версия для печати