28.02.2011 | Сергей Слободчук

Суперпрезидентская Украина

«Мало захватить власть, ее еще нужно удержать», - эти слова Владимира Ленина сегодня как нельзя кстати подходят для характеристики происходящего в Украине, в эти дни отмечающей год со дня инаугурации Виктора Януковича. Наблюдая за логикой действий власти, можно сделать вывод: в окружении Януковича и в Партии регионов уверены, что главная из стоящих перед ними задач – это концентрация всех рычагов власти в Администрации Президента. А также, что задача по «собиранию полномочий» практически решена. Но на самом деле это не так.

Во-первых, оперативность и обманчивая легкость уже привели к «головокружению от успехов», а значит, недалеко и до стратегических ошибок. Во-вторых, только сейчас начали прорисовываться контуры более важной и комплексной проблемы. А именно, как распоряжаться полученным объемом полномочий и что делать с настолько же глобальной ответственностью?

За недолгие 20 лет независимости Украина успела пережить и демократическую эйфорию на грани анархии начала 90-х времен Кравчука, и выстраивание вертикали в период правления президента Кучмы, и сумятицу парламентско-президентской республики 2004-2010, когда во главе государства находился Виктор Ющенко. С тех пор, как Конституционный суд отменил политическую реформу 2004-го года, все громче стали говорить о том, что Украина возвращается к модели президентской республики Леонида Кучмы. И такое утверждение частично верно, а частично манипулятивно. Президент Кучма не обладал настолько четким контролем над парламентом, пропрезидентское большинство все годы его правления было откровенно рыхлым и ненадежным. Ежедневно глава государства подвергался атакам многочисленной оппозиции, которая под конец его правления представляла весь спектр политических сил и имела за спиной миллионную поддержку украинцев. Кроме того, в какой-то момент Кучма и его окружение окончательно проиграли в борьбе за общественное мнение, чем воспользовались агрессивно настроенные против президента СМИ, настойчиво формировавшие образ «антинародного режима». Поэтому, если проводить параллели с теми временами, то правильнее было бы назвать нынешнюю модель суперпрезидентской республикой. Но кто знает, как долго продержится такой порядок вещей? И, может быть, и такой ярлык для характеристики современной Украины будет верным только на краткий период времени?

Чтобы понять сущность нынешнего политического режима, нужно, прежде всего, ответить на вопрос о мотивах перехода к формально президентско-парламентской, а фактически суперпрезидентской республике. Действительно, решение Конституционного суда Украины от 1-ого октября 2010-го года, признавшее так называемую политреформу нелегитимной и вернувшее форму правления образца 1996-го года, на первый взгляд казалось нелогичным и неожиданным эксцессом. Дело в том, что такой ход противоречил логике последних 10 лет. Но только на первый взгляд. С начала 2000-х годов в Украине окончательно оформились олигархические группировки. ФПГ активно включились в борьбу за власть и очень быстро превратились во влиятельного участника политического процесса. К концу президентского срока Леонида Кучмы ФПГ уже вели активную борьбу за перераспределение полномочий президента в пользу парламента. Что же случилось теперь? Здесь нужно обозначить, что все без исключения украинские ФПГ существуют за счет государства и его ресурсов. Кто-то с помощью продвижения своих людей в руководство госкомпаниями контролирует финансовые потоки и принадлежащие активы. Чей-то бизнес полностью держится за счет государственных дотаций, скажем, в угольной отрасли, а чей-то – за счет регулярной победы в тендерах на государственные закупки. Из этого же списка всевозможные льготы, рекапитализация банков, импортно-экспортные квоты и так далее.

Финансово-экономический кризис – это в первую очередь сокращение ресурсов. Парламентская форма правления предполагает слишком широкий круг допущенных к государственным средствам и активам. Напротив, президентско-парламентская форма правления означает, что существует очень ограниченный круг лиц, допущенных к «главному телу» или имеющих выходы на его ближайшее окружение. Именно поэтому «реанимация» президентско-парламентской формы правления призвана отсечь многочисленных конкурентов, оставив два типа ФПГ: крупнейшие группировки плюс те, которые контролируются влиятельными фигурами в президентском окружении.

Как сместились акценты с переходом к суперпрезидентской республике?

Во-первых, такие органы как Верховная Рада и Кабинет Министров превратились в отделы Администрации Президента. Украинский парламент сегодня с полным правом можно назвать отделом, визирующим исходящие постановления, а правительство – финансово-экономическим подразделением президентской канцелярии. Простой пример – во время утверждения парламентом Сергея Арбузова на пост главы ключевого финансового института страны – Национального банка – претендент впервые за всю историю Украины перед голосованием не выступал в Верховной Раде, не отвечал на вопросы депутатов и даже не согласился выйти на брифинг. Фактически, депутаты, нажимая на кнопки, назначили руководить финансовой системой страны «темную лошадку», не представившую ни грана информации о своем видении работы НБУ и хотя бы первоначальных решениях.

Во-вторых, президент превратился в фактического руководителя исполнительной, законодательной и судебной власти. Напомним, сначала в марте 2010-го Конституционный суд разрешил депутатам Верховной Рады единолично присоединяться к коалиции – тогда за счет перебежчиков из фракций «Наша Украина – Народная самооборона» и Блока Юлии Тимошенко, прозванных «тушками», в считанные дни удалось решить проблему создания парламентского большинства на базе фракции Партии регионов. Затем в июле прошлого года Верховная Рада приняла новый вариант закона «О судоустройстве и статусе судей», который перераспределил нити управления судебной системой от Верховного суда к Высшему совету юстиции, сформированному из подконтрольных и лояльных Партии регионов представителей. И, в конце концов, 1-го октября 2010-го, придравшись к процедуре внесения изменений в Конституцию, Конституционный суд признал политреформу недействительной, вернув Украине Основной закон образца 1996-го года. Как результат, все стратегические решения сегодня принимаются в Администрации Президента, а номинальный глава исполнительной власти – премьер-министр Азаров – превратился в публичный громоотвод и технического исполнителя поставленных задач.

В-третьих, настолько всеобъемлющий пакет полномочий моментально привел к тому, что за последние месяцы в Украине фактически возникла должность вице-президента, которым является руководитель президентской канцелярии Сергей Левочкин. Вопросы кадровых назначений, работа с депутатским большинством, контроль над судебной системой, постановка задач МВД и Генпрокуратуре – вот очень тезисный круг вопросов, что замыкаются сегодня на главу Администрации Президента - непосредственного оператора президентских решений. Да, подобный пост и принадлежащие ему полномочия не предусмотрены в украинском законодательстве, но главное, что они функционируют по факту.

В-четвертых, президентско-парламентская республика означает также серьезный передел на партийном поле. Можно говорить о том, что в проигрыше оказались как Партия регионов, так и ее соратники по парламентскому большинству в виде коммунистов Петра Симоненко и Народной партии спикера Владимира Литвина. Во-первых, с возвращением Конституции 1996-го года отпала необходимость в формализации парламентской коалиции, да и аннулировался сам термин «коалиция» как таковой. Во-вторых, парламент утратил возможность влиять на формирование Кабинета Министров, а правительство, в свою очередь, теперь минимально подотчетно Верховной раде. В-третьих, ведущими политическими игроками теперь являются не те политики, которые контролируют фракции либо пакет депутатских голосов, а совсем другие люди. Если раньше парламентские и партийные боссы могли выдвигать свои требования, а президент и тем более премьер были вынуждены искать с ними точки соприкосновения и идти на уступки, то сегодня политическими игроками первого эшелона стали фигуры из ближайшего окружения Януковича. Например, в одну из самых влиятельных фигур в украинской политике с переходом к президентско-парламентской республике превратился еще недавно никому не известный рядовой депутат от Партии регионов Юрий Иванющенко. А причина заключается в том, что Иванющенко якобы пользуется большим доверием «первого лица». Итог: теперь сами владельцы и менеджеры депутатских пакетов голосов вынуждены искать себе покровителя из окружения президента.

И, в конце концов, логично, что подобные методы концентрации власти слишком часто противоречили и противоречат даже двойственному и противоречивому украинскому законодательству. Сухой остаток: правовая система страны подорвана и подорвана в первую очередь органом, призванным стоять на страже Основного закона – Конституционным судом. Именно отсюда берет начало один из ключевых вызовов для суперпрезидентской республики – ее крайне сомнительная легитимность. Но проблемы, вызовы и угрозы новой государственной конструкции Украины – тема отдельного разговора.

Сергей Слободчук – политолог (Киев, Украина)

Версия для печати