10.10.2011 | Татьяна Становая

Некоторые проблемы внешней политики России после марта 2012 года

3 сентября премьер-министр России Владимир Путин опубликовал собственную статью в газете «Известия», посвященную созданию Единого экономического пространства между Россией, Белоруссией и Казахстаном. Это первая программная статья Путина как премьера и как будущего президента, касающаяся внешнеполитической тематики. Она стала поводом для обсуждения перспектив формирования новой внешнеполитической линии Кремля, трансформирующейся на фоне возвращения Путина на высший государственный пост.

Решение Владимира Путина баллотироваться на пост президента спровоцировало волну дискуссий о возможном пересмотре приоритетов российской внешней политики. Статья в «Известиях» была расценена как подтверждение этому. На этом фоне интересно сделать некий обзор российской внешней политики, реализуемой в последние годы Дмитрием Медведевым, и оценить возможные изменения на основных ее направлениях в связи с будущим избранием Путина.

Дмитрий Медведев за последние почти три с половиной года достаточно активно проявил себя в вопросах внешней политики. Главным и наиболее продуктивным направлением стали отношения с США, так называемая «перезагрузка», главным успехом которой стало подписание договора об СНВ. К числу достижений Медведева в данном случае также стоит отнести снижение уровня эмоционального негатива в отношениях двух стран и попытка выстроить новые институты взаимодействия: впервые ведутся переговоры о военно-техническом сотрудничестве, создана двусторонняя президентская комиссия, есть тема сотрудничества в сфере модернизации (офис «Сколково» в Кремниевой долине). Кроме того, Россия выступала более тесным партнером США и НАТО по Афганистану, а также фактически дала зеленый свет началу военной операции НАТО в Ливии. По Ирану – одной из самых «больных тем» для США, Москва также пошла навстречу, заморозив поставки комплексов С-300, поддержав санкции ООН и заметно дистанцировавшись от режима Ахмадинежада.

Весь этот комплекс внешнеполитических отношений был далеко не консенсусным для российской элиты. Путин публично негативно отнесся к позиции России в СБ ООН по поводу Ливии (заочная дискуссия между Путиным и Медведевым по этому поводу стала одним из самых ярких свидетельств наличия разногласий между двумя лидерами), выступал за более осторожную позицию России по Ирану. Достаточно также вспомнить, что именно Путин летом 2009 года выступил против скорейшего вступления России в ВТО, призвав формировать сначала Таможенный союз. Премьер также почти никогда не комментировал и не продвигал медведевский проект европейской безопасности, не уделял большого внимания вопросу о создании Международного финансового центра и тем более, не брал на себя функции по переговорам с другими странами о партнерстве в области модернизации.

Все это действительно дает основание говорить, что характер российской внешней политики изменится после избрания Путина на пост президента. Тут важно выделить несколько ключевых моментов. Можно предположить, что в публичном пространстве будет активизирована тема постсоветской интеграции, тогда как вопросы отношений с Западом могут оказаться в информационном поле на втором плане.Ограниченность потенциала «перезагрузки» стала понятна после подписания соглашения об СНВ, когда встал вопрос, что дальше? Пока не удается ни наполнить повестку дня новыми содержательными темами для сотрудничества, ни найти взаимопониманием по ПРО, что особенно сильно раздражает Москву. Причем позиции обоих российских лидеров тут относительно близки. В июле этого года «Коммерсант» со ссылкой на свои источники писал, что, по мнению Медведева, переговоры по ПРО зашли в тупик. Таким образом, и перспектива надвигающегося нового кризиса непонимания между Россией и США, и возвращение на пост президента Путина, - все это вместе закладывает гораздо большие риски для очередного «холодного мира».

Учитывая, что западное направление для Путина всегда было более трудным, а ресурсов для влияния было гораздо больше на постсоветском пространстве, неудивительно, что фокус будет смешаться именно в интеграционные проекты на территории стран СНГ. Таможенный союз уже стал одним из приоритетов Путина, правительство которого активно занималось его реализацией. Кроме того, премьер занимает гораздо более жесткую позицию по поводу Украины. Достаточно вспомнить, что Медведев допускал создание СП между «Нафтогазом» Украины и «Газпромом», в то время как Путин откровенно лоббирует поглощение российской газовой монополией украинской компании. Зато при Медведеве у России более острыми стали противоречия с Белоруссией, которая пережила нефтяную войну в конце 2010 года. Медведев всегда гораздо более прохладно отзывался об СНГ, а на постсоветском пространстве в целом его политика была сдержанной, не говоря конечно о ключевом событии во внешнеполитической деятельности Медведева – войне в Грузии в августе 2008 года и последующим за этим признанием независимости Южной Осетии и Абхазии.

Путин, готовясь к возвращению на пост президента, делает ставку на евразийский интеграционный проект. Он встал на защиту СНГ, назвав его источником возникновения новых интеграционных организаций, таких как ЕЭП, ОДКБ и Союз России и Белоруссии. Российский премьер презентует проект Евразийского союза, отправной точкой которого должен стать ЕЭП, как начало построения нового полюса мирового влияния, который будет строиться по интеграционным механизмам Евросоюза. «В свое время европейцам потребовалось 40 лет, чтобы пройти путь от Европейского объединения угля и стали до полноценного Евросоюза. Становление Таможенного союза и ЕЭП идет гораздо динамичнее, поскольку учитывает опыт ЕС и других региональных объединений», - говорится в статье Путина.

Однако проект Путина выглядит на сегодня скорее популистским: создание наднациональных органов и тем более единого эмиссионного центра для единой валюты – кажутся на текущий момент фантастичным, а противоречия между потенциальным участниками такого союза – слишком глубокими. Более того, в отличие от ЕС, Россия претендует на неформальное (а оно неизбежно будет и формализовываться) доминирование, что отпугивает многие страны постсоветского пространства, а проект воспринимается как попытка Москвы расширить сферу своего влияния за пределами своих границ.

Ситуация с Украиной еще сложнее. В последние месяцы украинская тема стала одной из самых острых в российской внешней политике и касается как раз попытки Москвы заставить Киев сделать выбор между ЕС и Россией, втягивая Украину в Таможенный союз. Статья Путина показывает, что подобные попытки станут только активнее. Важным моментом является и тот факт, что во время предвыборной гонки в Украине Путин симпатизировал Юлии Тимошенко, в то время как Медведев более эффективно взаимодействовал с нынешним лидером Виктором Януковичем. Путин заверяет, что выбор между ЕС и Евразийским союзом – ложный, и в действительности интеграция в Евразийский союз позволит его членам быстрее интегрироваться в ЕС. «Считаю, что это ложная развилка. Мы не собираемся ни от кого отгораживаться и кому-либо противостоять. Евразийский союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединенной едиными ценностями свободы, демократии и рыночных законов», - написал Путин. Вероятно, что сейчас конфликтный потенциал с Украиной на этом фоне только вырастет.

Азиатским режимам Путин, по сути, предлагает гарантии политической стабильности и военного вмешательства в случае «революций» снизу. Главную роль тут должны сыграть структуры ОДКБ. Правда, в дееспособность ОДКБ, после бездействия на фоне революции в Киргизии, пока мало кто верит. Путин заявил, что рассчитывает на подключение к интеграции в Евразийский союз Киргизии и Таджикистана. Однако, например, источники «Коммерсанта» в МИД Казахстана пояснили, что Астана не горит желанием видеть в рядах ТС (а значит, и Евразийского союза) Киргизию. Казахстан уже потратил огромные деньги на обустройство казахско-киргизской границы, после же вступления Бишкека в ТС внешний контур границ союза надо будет переносить, а понесенные затраты Астане вряд ли кто компенсирует.

При Путине конкуренция и противопоставление между западным и восточным направлениями может снова вырасти, сгладившись при Медведеве. Так, несмотря на то, что Путин пока избегает антизападной риторики, известно, что его окружение и в целом консервативная часть элиты, силовики, «дирижисты» - склонны к более антизападным настроениям. На этом фоне показательно, что первый вице-спикер СФ Александр Торшин, после прочтения статьи Путина, как он сам признался, решил инициировать создание Евразийского суда по правам человека. Он же был одним из авторов законопроекта о праве КС России проверять решения Страсбургского суда на соответствие российскому Основному закону.

Статья Путина в «Известиях», безусловно, является в первую очередь предвыборной и адресована внутренним аудиториям, ностальгирующим по временам Советского Союза. Однако эта статья одновременно была воспринята как яркое подтверждение всех опасений, касающихся перемен во внешней политике в связи со сменой президента в марте следующего года. Несмотря на значительную долю популизма и сырости Евразийского проекта Путина, он четко формирует систему приоритетов и ценностей нынешней премьера во внешней политике.

Татьяна Становая - руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати