08.06.2012 | Роман Ларионов

ШОС на перепутье

Саммит Шанхайской организации сотрудничества, прошедший 6-7 июня в Пекине, не вывел организацию из затянувшегося кризиса, связанного с фактическим отсутствием стратегии развития. Но в то же время продемонстрировал понимание необходимости повышения роли ШОС в развитии региона Центральной Азии.

Напомним, что ШОС появилась в 2001 году в результате преобразования «Шанхайской пятёрки» - неформальной площадки по урегулированию пограничных споров между Китаем и центральноазиатскими республиками бывшего СССР – в полноценную организацию (тогда же к России, КНР, Казахстану, Туркменистану и Таджикистану присоединился Узбекистан).

Появление российско-китайского интеграционного проекта в Центральной Азии было продиктовано двойственной ситуацией. С одной стороны, задачей ШОС была реализация совпадающих интересов Москвы и Пекина на регионе Центральной Азии. Во-первых, это противодействие актуальным для России и Китая угрозам, исходящим из социально нестабильных среднеазиатских республик. Сами создатели ШОС называют это борьбой с «тройным злом» - экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом. Лидеры ШОС считают, что проблемы терроризма исходят из ослабления центральной власти, поэтому на деле речь идёт о сохранении политического статус-кво: поддержке существующих светских режимов в республиках ЦА, а также противодействие радикальным исламистским группировкам и сепаратистским тенденциям. В связи с ростом наркотрафика после падения режима талибов в Афганистане к «тройному злу» прибавилась четвёртая составляющая – борьба с наркоторговлей. Во-вторых, и Россия, и Китай заинтересованы в создании определённого противовеса военному присутствию НАТО и политическому влиянию США в регионе. Сейчас, в связи с выводом войск западной коалиции из Афганистана, актуальность данной проблемы снижается, однако на раннем этапе военной кампании в Москве и Пекине были не на шутку встревожены тем, что Вашингтон использует Киргизию и Узбекистан в качестве полигона для снабжения воинского контингента в Афганистане. В 2003 году это беспокойство нашло выражение в довольно резком заявлении от имени ШОС с призывом к США закрыть свои базы в республиках ЦА.

С другой стороны, существует объективная геополитическая конкуренция между Россией и Китаем, которая будет только усиливаться по мере всё большего проникновения Пекина на рынки центрально-азиатских республик, встречая при этом сопротивление Москвы, считающей их зоной собственного влияния. В этих условиях ШОС могла бы стать площадкой для создания и поддержания системы отношений, сглаживающих нарастающую российско-китайскую конкуренцию.

Если не ШОС, то кто?

Всё вышеперечисленное создало запрос на создание некоего интеграционного проекта с участием России и Китая как наиболее влиятельных в ЦА игроков. Однако ШОС так и не смогла сформулировать внятную стратегию своего развития, что предопределило определённую пассивность в её деятельности. Между тем, необходимость в реформировании организации с целью сделать её полноценным механизмом противодействия угрозам безопасности является главным вызовом не только самой ШОС, но и всему азиатскому региону.

На данный момент ШОС, несмотря на свою пассивность, является единственной структурой в Азии, в которой на тех или иных условиях присутствуют почти все влиятельные в регионе игроки. А потому в среднесрочной перспективе именно ШОС будет призвана дать ответ на усиливающиеся угрозы безопасности. Прежде всего, это уход НАТО из Афганистана, чреватый ослаблением нынешнего правительства в Кабуле и усилением позиций фундаменталистов с возможной экспансией радикального ислама за пределы Афганистана. Однако этим угрозы не исчерпываются. Нет гарантии, что серия арабских революций не даст крен на восток и не перекинется на центрально-азиатские республики, что опять же грозит усилением роли исламистов. И, наконец, на повестке дня остаётся возможная война в Иране, чреватая дестабилизацией политической ситуации в соседствующих с ним с востока странах.

На перепутье

В результате перед ШОС стоит главный вызов – сформулировать ясную стратегию реформирования организации с тем, чтобы превратиться в эффективный механизм по поддержанию политической стабильности в Азии, либо уступить эту роль другим интеграционным проектам. Усиление дискуссии внутри ШОС о путях подобного реформирования говорит о том, что лидеры стран адекватно оценивают этот вызов.Но в связи с усилением этой дискуссии усиливаются и противоречия внутри организации между двумя её системообразующими игроками – Россией и Китаем. Можно выделить два измерения этих противоречий.

Внутренне измерение сводится к вопросу о приоритетном направлении интеграции ШОС - экономическом или военно-политическом. Первое направление продвигается Пекином и связано с реализацией инвестиционных проектов, в том числе в сфере энергетики. Однако подобные устремления Китая встречают довольно прохладное отношение со стороны России, опасающейся чрезмерной китайской экспансии в зону своего влияния, а также настороженное любопытство у центрально-азиатских республик, желающих привлечь китайские инвестиции, но опасающихся попасть в экономическую зависимость от Пекина. Военно-политическое направление продвигается Москвой, осознающей угрозы безопасности в ЦА. Россия отдаёт себе отчёт в том, что справиться со сложными проблемами в Азии можно лишь в кооперации с другими влиятельными игроками, а потому не ограничивается продвижением проекта ОДКБ.

Внешнее измерение российско-китайских противоречий связано с вопросом о расширении ШОС. Одной из причин нерасширения организации является тот факт, что главные претендетны блокируются либо Россией (Пакистан), либо Китаем (Индия). Также негласный мораторий на принятие новичков объясняется другими обстоятельствами. Во-первых, как и во всяком объединительном проекте, в ШОС должны были устояться «правила игры», и завершиться организационное оформление. И, во-вторых, принятие новых членов неизбежно снизит влиятельность России и Китая, а потому и Москва, и Пекин, подобно членам Совбеза ООН, солидарны в том, чтобы поддерживать статус-кво, сохраняя биполярность организации.

Новички – Афганистан и Турция

Сейчас, однако, в связи с актуализацией проблем безопасности в ЦА к лидерам ШОС приходит понимание того, что для повышения дееспособности организации к её работе необходимо привлекать новых игроков, имеющих влияние в Азии. В частности, в Пекине Владимир Путин напрямую поставил перед участниками вопрос о необходимости расширения организации и призвал разработать соответствующие критерии к следующему саммиту. Однако нежелание принимать новичков по-прежнему сильно, поэтому пока ШОС ограничивается расширением числа периферийных участников – тех, кто получает статус наблюдателя и партнёра по диалогу.

Так, на нынешнем саммите в наблюдатели был принят Афганистан – эпицентр будущих процессов, угрожающих безопасности в Азии, без которого вряд ли можно было бы дать эффективный ответ на них. К тому же уход американцев создаёт возможности по укреплению политических и экономических позиций в этой стране. Для самого Афганистана этот шаг является следствием того, что правящая группа пытается заручится поддержкой как можно большего числа внешних игроков перед уходом НАТО и неизбежным усилением позиций талибов.

Другим новичком среди тех, кто будет взаимодействовать с ШОС, является Турция, что также можно занести в актив организации. Турция, являясь членом НАТО, одним из лидеров Ближнего Востока и вообще влиятельным и ответственным международным игроком, повысит респектабельность ШОС. К тому же Турция получила сразу статус партнёра по диалогу, что является более высокой ступенью, чем статус наблюдателя. Для самой же Турции участие в ШОС является очередным каналом вхождения в политическое поле Центральной Азии – логичное в условиях, когда Анкара претендует на лидирующие позиции в исламском мире.

Таким образом, ШОС всё ещё находится на перепутье, пытаясь определиться с тем, каким образом адаптировать организацию к новым вызовам, не пренебрегая при это интересами стран-основателей. Квинтэссенцией этой неопределённости стал провал попытки принять на нынешнем саммите Стратегию развития – участники ограничились лишь Основными направлениями деятельности.Пока можно констатировать, что ШОС медленно движется по двум направлениям – и по пути экономической интеграции, выразившемуся в создании Фонда развития и Банка развития ШОС, и по военно-политическому пути, о котором сигнализирует участие в саммите важных в решении проблем безопасности в Азии Афганистана и Турции.

Роман Ларионов - эксперт Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 08.06.2012 года

Версия для печати