21.11.2012 | Михаил Агаджанян

«Южный поток»: зачёт на существование сдан, предстоит экзамен жизни

На прошлой неделе руководство российского «Газпрома» подписало со своими болгарскими партнёрами в Софии окончательное инвестиционное решение по строительству газопровода «Южный поток», сделав ещё один шаг к началу практической реализации данного проекта. Схема достигнутого с болгарами консенсуса была вполне ожидаема. Они получили существенную скидку на российский газ с 1 января 2013 года в размере 20% и добились ещё одной важной уступки со стороны Москвы. Впредь компания «Булгаргаз» (100-процентная «дочка» компании «Bulgarian Energy Holding») будет закупать газ у «Газпрома» напрямую, а также с опцией на снижение отбора газа на 20% от оговоренного ежегодного объёма (около 2,9 млрд. куб. м).

Последняя уступка со стороны «Газпрома» заслуживает особого внимания. То, что даётся, например, украинским партнёрам «Газпрома» с огромным трудом, через артикуляцию возможных разбирательств в международных судебных инстанциях, болгары сумели взять у российского газового монополиста сравнительно легко.

Правительство Украины все последние месяцы продолжает настаивать на пересмотре «несправедливой» формулы ценообразования на российский газ, установленной в 2009 году. Параллельно претензиям по части ценообразования, украинская сторона продолжает настаивать на дальнейшем снижении объёма отбора газа у России. В июне текущего года стороны договорились снизить ранее закреплённый двусторонним соглашением ежегодный объём закупаемого Украиной у России газа с 52 до 27 млрд. куб. м. Но, как показали дальнейшие события в весьма неровном согласовании двустороннего компромисса, Киев стремится снизить планку закупаемого газа ещё на 20%, и не исключает в дальнейшем более значительного пересмотра ежегодного объёма закупок – до всего лишь 20 млрд. куб. м. При этом, чтобы подчеркнуть свой решительный настрой добиваться такого снижения, украинская сторона грозит идти до конца, что в данном конкретном случае означает судебные тяжб».

Украинцев можно понять, но оправданность их действий в правовой плоскости вызывает большие сомнения. С началом реализации двух стратегических проектов в сфере поставок газа на европейские рынки – «Северный поток» и «Южный поток» - Москва не могла не понимать, что такая обходная Украину стратегия вызовет в Киеве соответствующие реакции, создаст эффект «раздражённости» у украинских партнёров.

Однако, выбор сделан. Этот выбор был сделан ещё в самом начале активной работы по продвижению проекта «Южный поток» на европейских политических и экономических площадках.

С самого начала выдвижения идеи «Южного потока», с подписания российским «Газпромом» и итальянской «ENI» в 2006 году соглашения по проекту его экономическая целесообразность ставилась экспертам под вопрос. Фактически, ответы на эти вопросы не представлены до сих пор. Стоимость реализации проекта по оценкам на текущий момент возросла до 16, 6 млрд. евро, а с учётом необходимых работ по расширению газовых мощностей на российской территории цена его реализации переваливает за 20-миллиардную оценку.

Политическое руководство России в своё время заявило, что проект будет непременно реализован. В такой императивной расстановке акцентов изначально чувствовалось превалирование политических соображений над ожидаемыми выгодами экономического плана. Точнее, неподдающаяся чёткому расчёту экономическая рентабельность столь ёмкого по своим затратам проекта, изначально ретушировалась властью политическими дивидендами. Но и последние не были в сколь-нибудь детальном виде представлены общественности.

В чём политическая выгода «Южного потока»? Если бы данный проект имел обратный географический вектор – не на Запад, а на Восток, пролегая через центральноазиатский регион с выходом на таких экономических гигантов, как Китай и Индия, то политические цели проекта не намного бы уступили в своей эффективности экономическим выгодам. В таком случае проект с условным названием «Восточный поток» можно было вместить в русло политико-экономического Евразийского проекта Москвы.

Если же предположить, что географическая направленность проекта была бы в наибольшем соответствии с его наименованием – ориентация строго на Юг (например, Россия – Азербайджан – Армения – Турция и далее с ответвлениями), то и в этом гипотетическом варианте политическая выгода покрывала бы все неясности по поводу экономической отдачи. В таком сугубо южном облике «Южный поток» стал бы политическим сверхпрорывом России не только в региональном раскладе сил на Южном Кавказе, но и поднял бы её внешнеполитический авторитет в мировом масштабе. Ибо соединить одной газовой нитью такие страны-антиподы как Азербайджан и Армения, Армения и Турция – это «высший пилотаж» во внешней политике, который бы надолго «утёр нос» многим евроатлантистам.

Но мы имеем то, что имеем - «Южный поток» устремлён на восточноевропейские рынки с потенциалом обхвата и части западноевропейского сегмента Старого Света.Укрепление позиций России в Восточной Европе, безусловно, дорогого стоит. Вызывает лишь сомнения возможность России долгосрочно укрепиться в этой части Европы ресурсом «голубого топлива» и в столь затратном финансовом режиме.

Складывается впечатление, что внешняя политика России на европейском направлении ещё не преодолела синдром середины «нулевых» годов, когда усиление политического влияния в Европе виделось Москве в русле прокладывания новых газопроводов, вовлечения своих немецких, французских, итальянских партнёров в совместные газовые проекты.

Всё это весьма и весьма полезно. Но не обязательно безальтернативно. Даже сами европейцы склоны максимально диверсифицировать свои риски в проекте, гарантии реализации которого несёт российское государство. Вспомним, что один из самых близких «Газпрому» в Европе партнёров в лице итальянской «ENI» в своё время предпринял такую диверсификацию, уступив в своей изначальной 50-процентной доли по «Южному потоку» 30% немецкой «Wintershall» и французской «EDF».

Не следует забывать и о назревающей в Европе, да и по всему миру, так называемой «сланцевой революции». Её приближение уже вызвало на самом политическом верху России соответствующие реакции. «Российская экономика должна быть готова к внешним шокам, включая угрозу перекройки рынка углеводородов из-за развития технологий добычи сланцевого газа», - это слова ещё тогда премьер-министр России Владимира Путина, озвученные им в Госдуме в апреле с.г. Через несколько месяцев, уже в качестве президента страны, Путин напомнил о ведущейся в политических, экспертных и бизнес-кругах дискуссии «о настоящей сланцевой революции».

Несмотря на заметный сдвиг проекта «Южный поток» в сторону необратимости его реализации, который мы наблюдаем сегодня, вопросы по части экономической окупаемости и затраченного на данный проект политического капитала, возможно, будут только нарастать. А вместе с ними будет расти и груз ответственности Кремля, и «Газпрома».

После 7 декабря 2012 года, дня официального старта строительства «Южного потока», проект выйдет на стадию непосредственной борьбы за своё экономическое жизнеутверждение и политическую социализацию.

Версия для печати