15.07.2013 | Иван Преображенский

Разные национализмы

Убийство в городе Пугачев Саратовской области всколыхнуло российское общество. Хотя ничего удивительного не произошло: жители города взбунтовались против бандитского сообщества. Показательно не поведение властей или пугачевцев, а скорее реакция федеральных СМИ и политиков, фактически заявивших: единственное что им мешает высказаться за депортацию саратовской чеченской диаспоры – это Конституция. Любопытно сравнить происходящее в Пугачеве со сходными беспорядками в городе Чешские Будейовице, где уже несколько недель развивается свой межнациональный конфликт: чешско-цыганский.

Необходимо напомнить, что беспорядки в Пугачеве начались после того, как 6 июля молодежная потасовка закончилась убийством. Жертвой шестнадцатилетнего чеченца оказался 20-летний парень из смешанной русско-татарской семьи. Что касается событий в Чешских Будейовицах, то там беспорядки возникли раньше, хоть в России их до сих пор практически не замечают. Началось все с «драки в песочнице», как иронизирует известный чешский социолог Федор Гал, которая затем переросла в массовое столкновение на бытовой почве, после чего за пару дней превратилась и в межнациональный чешско-цыганский конфликт. Начав 29 июня, чешские националисты, правые активисты и просто недовольные существованием в Будейовицах большого гетто, теперь раз в неделю выходят на демонстрацию и пытаются прорваться в «ромские» районы, как политкорректно принято называть в Чехии цыган, вне зависимости от того, являются ли они местными коренными жителями, выходцами из соседней Словакии, гостями из Румынии, Молдавии или с Балканского полуострова. Каждый раз демонстрация собирает несколько сот, а то и более тысячи человек, и полицейские вынуждены применять силу при ее разгоне, задерживая от 30 до полутора сотен «погромщиков».

Сходства между беспорядками в тихой Чехии с событиями в Саратовской губернии больше, чем различий. Главная разница в том, что пугачевцы решились на открытый бунт только после убийства. Тогда как жители Будейовиц начали свои выступления после драки на детской площадке. Никто никого не убивал, а только сцепились вначале подростки, затем их родители – ну а дальше дошло до свалки. Таким образом, как ни парадоксально, получается, что чехи (пусть даже только радикалы) оказались агрессивнее русских. По крайней мере, по формальному поводу для беспорядков, потому что претензии у пугачевцев и жителей Будейовиц к «чужакам» сходны: убивают, калечат, грабят и живут «не как принято».

Теперь стоит обратить внимание на то, как подаются события в Пугачеве и Чешских Будейвицах в национальных СМИ. Российские издания пишут о «небывалом бунте», едва ли не революции. Описывается реакция на происходящее руководителей федеральных ведомств, рассуждения спикера Госдумы о том, что Конституция не позволяет выполнить требование «восставших» разрешить муниципалитетам отзывать регистрацию у граждан и высылать их «в места постоянного проживания» и, наконец, пишут о националистах, которые попытались вмешаться в конфликт, но были нейтрализованы - то ли казаками, то ли полицейскими. В общем, конфликт раздувается как СМИ, так и официальными лицами, превратившими его в событие национального масштаба. Именно национального, поскольку чиновники и депутаты, будучи сами весьма неполиткорректными, высказываются часто не менее жестко, чем деятели, официально позиционирующие себя как лидеры националистического движения.

Что касается Чехии, то тут общество раскололось в своем отношении к происходящему в Будейовицах. С одной стороны, большинство журналистов, в отличие от российских коллег, стремятся рассматривать конфликт взвешенно и отстраненно. Националистическая его составляющая не только не выпячивается, но, напротив – скорее замалчивается. О роли неонацистов в организации тысячных будейовицких маршей на цыганские кварталы говорят лишь эксперты и правозащитники. Власти эту составляющую скорее игнорируют. Комментируют активно происходящее лишь популисты, вроде сенатора Томио Окамуры, несмотря на свое смешанное японо-чешское происхождение активно высказывающегося в откровенно националистическом духе. Впрочем, их предложения настолько космического масштаба (вроде поддержки чехами создания в Индии отдельного цыганского штата), что всерьез их принимают только абсолютные люмпены.

В то же время, чешские правозащитники упирают как раз на то, что беспорядки в Будейовицах носят откровенно неонацистский характер. И если в саратовском Пугачеве жители требовали отставки главного местного полицейского за попустительство чеченской диаспоре, коррумпированность и нежелание расследовать убийство, то в Чехии правозащитники потребовали отставки главы местной полиции за попытку скрыть националистическую подоплеку происходящего. Защищая протестующих от возможности уголовного преследования не за сопротивление полиции, но за разжигание межнациональной розни, полицейский заявил, что демонстранты, оказывается, называли «черными свиньями» вовсе не цыган, но его коллег в черном обмундировании и шлемах.

В итоге, получается интересная картина. Если сами по себе события (по своему происхождению) в Пугачеве и Чешских Будейовицах весьма близки, то реакция обществ, СМИ и властей двух стран на них весьма различна. В России самым спокойным элементом, стабилизирующим ситуацию, оказываются сами жители, которые хотят лишь удовлетворения своих, весьма ограниченных требований. Радикалы же – это отчасти журналисты и, в первую очередь, власти, немедленно превратившие конфликт, имевший все шансы остаться бытовым – в откровенно националистический. Причина, судя по всему, в настроение самого правящего класса и обслуживающих его интересы СМИ, сознательно или инстинктивно старающихся заработать популярность на националистической теме.

Что касается Чехии, то тут все иначе. Националистическая повестка дня очевидно пользуется серьезной моральной поддержкой со стороны значительной части общества, включая и правоохранительные органы. Тем не менее, откровенно выступить в поддержку националистов позволяют себе лишь откровенные популисты, остальные же симпатизанты будейовицких протестов предпочитают их не поддерживать, ориентируясь на более взвешенную позицию СМИ, а также опасаясь радикального давления со стороны правозащитных организаций.

Так что, на контрасте с Чехией, становится понятно, что главный популист в современной России – это власть. И ради решения своих задач она готова вновь и вновь раскалывать общество, играя даже на самых опасных, темах, в основе которых – потенциал настоящей гражданской войны. И лучше всего общий язык, скорее всего, нашли бы даже не чешские и российские чиновники, а политики из России и националисты в черных «бомберах» из Будейовиц. Вот где настоящее родство душ.

Иван Преображенский – политический обозреватель, публицист

Версия для печати