08.05.2014 | Александр Голубов

Перезагрузка памяти

На фоне бурных политических и уже неприкрыто военных баталий, которые шестой месяц подряд характеризуют конфликт в Украине, внимание публики лишь поверхностно фиксирует воистину революционные изменения, которые на первый взгляд кажутся невинным баловством со сферой символического. Пожалуй, наиболее ярко это проявляется по отношению к одному из самых главных мифов общего советского прошлого России и Украины – Великой Отечественной войне.

Даже после провозглашения независимости День победы оставался важнейшим украинским государственным праздником. Традиционные парады регулярно проходили по Крещатику, а школьные учебники вовсе не спешили отходить от стандартной советской трактовки событий Второй мировой войны, несмотря на то, что для украинского народа эти события были вовсе не так однозначны, как об этом повествовала общая для всего бывшего Союза историография.

С течением времени альтернативная точка зрения на события величайшей трагедии двадцатого века получала все больше пространства для своего выражения, а привычные мифы пересматривались под влиянием доступных исторических сведений, но общее отношение ко Дню победы оставалось неизменным, как минимум, на официальном уровне. Лейтмотивом всех мероприятий была не скорбь по погибшим, а триумф победителей над фашизмом.

За это время были сделаны первые шаги для того, чтобы примирить очень разные взгляды на войну, которые, несмотря на официальную точку зрения, диаметрально отличались друг от друга. Кто-то считал освободителями советских солдат, кто-то относился к ним как к оккупантам, подобно тому, как это было у значительной части населения в Прибалтике. Но тем не менее, проходили первые совместные марши ветеранов Красной армии и УПА, а многие историки и публицисты призывали к взаимному примирению, которое оставляло за каждой из сторон право на свой пантеон героев, но проводило черту между драматическим прошлым и мирным настоящим.

Находилось место и для тех, кто был готов прославлять коллаборационизм украинцев, предлагая чтить память дивизии «СС Галиччина». Однако такой подход был обречен на непопулярность даже в преимущественно антисоветской западной Украине. Большинство оправдывало действия солдат дивизии как заблуждение тех, кто хотел бороться с Советским союзом, но не осознавал преступной сущности фашистской Германии. Так или иначе, наличие столь конфликтных мифов у разных частей населения не могло не приводить или к обострению конфликта, или к созданию нового, объединяющего мифа.

До этого подобному консенсусу очень сильно мешала пророссийская политическая элита, которая сознательно обостряла конфликт вокруг неприкосновенности советской мифологии, связанной с Великой Отечественной войной. Достаточно агрессивная позиция по этому и другим подобным вопросам символического порядка приводила к ответной реакции – постепенной активизации националистических сил с антисоветской риторикой, для которых отрицание советских праздников и героев стало привычным средством мобилизации своих сторонников. Таким образом, Украина постепенно шла по сценарию обострения конфликта.

Однако противостояние с Россией внезапно перевернуло ситуацию с ног на голову. Сильнейшая потребность в консолидации общества привела к усилению позиций тех, кто выступал за общенациональное примирение и проведение символической черты между прошлым и настоящим. Сторонники советской трактовки теперь стали «коллаборационистами» в момент острого конфликта с Россией, воспринимаемого многими как фактическая война. В то же время агрессивные националисты многим представляются «провокаторами». В такой ситуации официальная идеология неизбежно будет стараться обходить острые углы, поднимая лишь те темы, которые способны объединить подавляющее число украинцев.

А единственный общий момент для всех сторон в любой войне – это смерть. Именно поэтому георгиевскую ленточку как символ триумфа одних над другими заменяет красный мак, в вертикальной проекции похожий на след от пули с кровавым ореолом. Символ, призывающий вспомнить о том, что смерть не выбирает ни национальности, ни политических взглядов.

Александр Голубов – политический обозреватель

Версия для печати