Информационный сайт
политических комментариев
вКонтакте Rss лента
Ближний Восток Украина Франция Россия США Кавказ
Комментарии Аналитика Экспертиза Интервью Бизнес Выборы Колонка экономиста Видео ЦПТ в других СМИ Новости ЦПТ

Выборы

Казалось бы, на президентских выборах 5 ноября 2024 г. будет только одна интрига: кто победит в «матч-реванше» Джо Байдена против Дональда Трампа? Оба главных участника выборов 2020 г. уверенно лидируют в симпатиях соответственно демократических и республиканских избирателей, которым предстоит определить на праймериз кандидата от своей партии. Рейтинг Трампа – 52% (данные агрегатора RealClearPolitics.com) – отрыв от ближайшего преследователя – более 30 пунктов, у Байдена – 64% и отрыв в 50 пунктов. Но интересных интриг можно ждать гораздо раньше, даже не на праймериз, а перед ними. Почему?

Бизнес

21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.

Интервью

Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».

Колонка экономиста

Видео

Лица бизнеса

20.01.2006

НИКИТА КОЛЕСНИКОВ, ПРЕЗИДЕНТ ГРУППЫ КОМПАНИИ "САВВА": "СЕГОДНЯ ВСЕ, КТО ЗАНИМАЕТСЯ БИЗНЕСОМ, ЯВЛЯЮТ СОБОЙ РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР"

…Первые попытки заниматься предпринимательством были еще в 90-м году. После окончания учебы я поступил в аспирантуру МЭИ и через два года пошел работать в профком института в надежде, что это поможет решить важную для моей семьи жилищную проблему. Там была хозрасчетная организация для молодых ученых, которые пытались заниматься бизнесом на научно-технических договорах.

У нас собралась команда из трех-четырех человек, и мы достаточно случайно начали сотрудничать с бельгийской компанией «Сиротек», производящей оборудование для изготовления кирпича и черепицы. Сначала мы только продавали это оборудование, потом перешли к наладке и доставке. Стали просматриваться определенные перспективы, но реализация открывающихся возможностей требовала более серьезного подхода, времени и сил. В результате в 1991 г. мы основали собственную фирму, назвав ее очень по-русски «Савва». Занимались в основном недвижимостью и торговлей.

Как частная фирма мы развивались очень динамично, и уже через два года стали группой компаний, в которой было 75 дочерних предприятий.

- Как вы пережили 98-й год?

- Я бы не сказал, что на нас кризис-98 отразился тогда драматично. Мы преодолели его в тот момент на удивление легко, если иметь в виду короткий временной отрезок: не было краха через месяц или два, как это было у многих. Однако некоторые из долгосрочных последствий мы все еще иногда ощущаем.

- Какие изменения произошли за последние годы?

- Компания изменилась кардинальным образом – она перестала быть торговой и превратилась, как теперь модно говорить, в многоотраслевой производственный холдинг.

- Приятно слышать, что происходит пополнение реального сектора экономики.

- Насколько мне представляется, сегодня все, кто занимаются бизнесом, так или иначе являют собой реальный сектор: времена для простой посреднической деятельности сейчас не самые благоприятные.

- Стали ли вы чувствовать себя в бизнесе, если так можно выразиться, комфортнее, если сравнивать условия ведения бизнеса сейчас и раньше?

- Сложно ответить: можно сказать, что всегда комфортно, но комфортно по-разному. Во времена бандитского беспредела и пустого, дикого рынка начала 90-х опасно, тревожно, но гораздо более легкий и быстрый заработок, чем в последующие годы. Где-то с середины 96-го или начала 97-го года начинается другая история. Все гораздо яснее с внутренними ресурсами и возможностями компании, как, впрочем, и с рынком. А вот с точки зрения требований к уровню профессионализма и необходимости быстрого агрессивного роста – проблема, поскольку среда стала гораздо более конкурентной.

- Складывается впечатление, что во многих сферах деятельности утвердились немногочисленные группы компаний, и доступ другим в их круг закрыт. Знаете, как раньше в ресторанах часто висела табличка “Мест нет”. Можно ли без поддержки государства добиться крупного успеха в бизнесе, то есть пробиться в круг 10 или пусть даже 50 бизнесменов, по разным рейтингам включаемых в список наиболее влиятельных банкиров и промышленников?

- Я периодически обнаруживал себя в списках «пятидесяти», или «ста», или «пятисот», и надо сказать, всегда с некоторой иронией относился к подобным рейтингам, поскольку знаю, как они делаются. Однако вполне реализуемо (и случаи такие известны), когда независимый бизнес становится крупным бизнесом, равно как его руководитель может быть в числе тех, кто наибольшим образом влияет на экономику России.

Что же касается таблички «Мест нет», то тут ситуация за последние годы, с моей точки зрения, изменилась кардинальным образом. Проблем с тем, куда и как инвестировать, сейчас гораздо меньше, чем раньше. Однако обострилась проблема профессионализма, грамотных людей. Хотя, впрочем, таковая существует везде в мире.

На мой взгляд, у государства до сих пор все же нет разумной, последовательной и направленной на развитие бизнеса политики. Более того, до сих пор подавляющее большинство государственных чиновников различного ранга (за редким счастливым исключением) считают для себя совершенно невозможным и даже постыдным в той или иной форме открыто поддерживать любой бизнес. Кроме, конечно, Президента Путина в отношении «национального достояния».

Очень медленно сегодня государство формирует новую ментальность общества в отношении бизнеса, в том числе и у «передовой части» этого общества – своих же чиновников. На Западе, особенно в США – как известно, совершенно другая картина. Любой чиновник там будет, напротив, пристыжен, если не выступит вовремя в защиту интересов того или иного бизнеса. Для политика там – это один из главных элементов его работы, особенно для республиканцев. Поскольку они убеждены, что главная работа политика - обеспечить экономическое процветание страны. И оно не создается другими средствами.

Кстати говоря, ощущение, что «все занято» и «мест нет», может возникать еще, в том числе, и благодаря СМИ, которые освещают сегодня в основном деятельность государства и его чиновников и деятельность компаний, стоящих возле государства.

- Если оставить в стороне рейтинги, как вы оцениваете сам себя как предпринимателя? Я имею в виду степень успешности.

- Могло быть сделано гораздо больше. Совершено достаточно ошибок. Я бы себе поставил что-то среднее между тройкой с плюсом и четверкой с минусом.

- А какого рода ошибки?

- И стратегические просчеты, совершенные за отсутствием опыта, и отношенческие, поскольку серьезно не хватало коммуникативного профессионализма, который руководителю категорически необходим.

- А что такое успех в бизнесе?

- Кто-то сказал, что жизнь – это соревнование, в котором выиграл тот, у кого перед смертью больше денег.

При этом кроме денег и власти человечество пока другого мерила существенности вклада в общественную жизнь не придумало. Может быть, не их наличное количество, а некий масштаб деятельности, влияние данного конкретного человека на судьбы других людей.

- А каковы факторы успеха?

- Сложно ответить. В нашей стране, особенно последние 10-12 лет, огромную роль играло стечение обстоятельств: оказался или не оказался человек в нужное время в нужном месте, обладал ли он в то время необходимыми навыками, были ли у него на тот момент хотя бы минимальные ресурсы, чтобы воспользоваться открывшимися возможностями, помимо уровня собственного IQ. Везение. Труд. Движение. Плюс управленческие способности сохранять, умножать, делать правильные шаги, выстраивать стратегию.

- Возможно ли появление новых олигархов?

- Так быстро, как это было в 90-е годы, нет. С течением времени – да, но не за 3-4 года. То, чем владеют сейчас 4-5 человек в больших, так называемых национальных компаниях, создавалось на протяжении десятков лет, многими поколениями. В начале 90-х появилась возможность забрать это в одночасье и недорого, что и было сделано. Свободных мест в этом разрезе уже точно не осталось. При этом я не готов обсуждать, хорошо это было сделано или плохо, и насколько справедливо. Приобретение для любой компании эффективного собственника в любом случае – благо.

- Кто приходит в бизнес сейчас, какой предпринимательский тип востребован?

- Если говорить, например, о среднем бизнесе, то, по моим наблюдениям, это те, кто начинал еще 7-8 лет назад. За эти годы они встали на ноги и заявили о себе как о владельцах и руководителях солидных компаний. Еще, конечно, это люди, которые пришли и продолжают приходить с новой властью, - региональной и федеральной. А также те, кто купил или отобрал бизнес у пришедших раньше. Молодые, предприимчивые жесткие и грамотные люди 35-45 лет. В основном те, кто вырос в бизнесе.

- Насколько изменились условия вхождения в бизнес по сравнению с тем временем, когда вы создавали свою компанию?

- Сегодня сложнее. Тогда, в 91-м, не нужно было денег и даже почти не нужно было знаний. Нужны были только здравый смысл и энергия. Можно было начать нахрапом, почти не задумываясь. Достаточно было решить: поехали? поехали! А уж потом, конечно, нужны были голова, везение, профессиональный опыт, чтобы все это не растерять и не уничтожить.

Сегодня же, кроме энергии и здравого смысла, которые по-прежнему необходимы, безусловно, нужно иметь либо немалый начальный капитал, либо близкие отношения с властью (чаще всего родственные или студенческие). Плюс специальные знания, под которыми следует подразумевать не столько академическое образование, скажем, по курсу MBA, сколько практические управленческие и организаторские навыки, знание рынка товаров и услуг.

- А если речь идет о создании мелкой фирмы, то какова здесь ситуация?

- В сфере малого бизнеса, как мне представляется, положение дел значительно лучше. Во-первых, сегодня есть более или менее понятные условия получения необходимых средств для открытия своего дела. Помещения, оборудование, начальное финансирование.

Во-вторых, сегодня, слава Богу, для этого есть рынок. Восемь-десять лет назад было совершенно непонятно, как и для какого потребителя все делать.

В то же время видно, что в разных регионах дела обстоят очень по-разному. Есть регионы, где в малый бизнес активно приходит молодежь, есть, где малый бизнес находится под контролем местных олигархических и околоолигархических группировок, а есть места – где просто все глухо, как в танке.

Но мы по-прежнему далеки от положения, характерного для развитых стран, когда в бизнес в массовом порядке приходят простые граждане. В нашем случае это, скорее, бывшие «синие воротнички»: работники советских предприятий, которые были инженерами или управленцами среднего звена с опытом руководящей деятельности.

- Тип «нового русского» исчез или трансформировался?

- Давно и довольно прочно забытый стереотип. Скорее фольклор. Он ведь и в те времена интерпретировался неоднозначно и достаточно широко. Не только «малиновые пиджаки». Скорее индивидуальное восприятие, обусловленное поколенческими и социальными особенностями восприятия. А что касается физического прототипа, то тут – кто убит, а кто уехал.

А вот особые поведенческие стандарты у состоятельных людей, безусловно, сложились, но они невидимы широкому обществу, поскольку этот социальный слой живет закрыто. Они знают, что общество их не принимает, ощущают, что безопаснее существовать на частных территориях, в дорогих отелях, магазинах, яхт- и гольф-клубах, куда не ходят обычные люди. И они не только никого к себе не пускают, но и сами не ходят в «обычную» жизнь.

- Наверное, Россия тут не изобрела ничего нового.

- Пока нет.

- Отношение общества к бизнесу.

- Насколько можно судить по данным социологических исследований оно изменилось совсем незначительно. Немного в худшую сторону. Однако, с другой стороны, я лично не могу не замечать, что молодежь совершенно точно ставит для себя целью добиться успеха. В бизнесе, в искусстве, на госслужбе – неважно. Важно, что появились ростки психологии успеха.

Но вообще, кто бы вам что не говорил, человеку, ежедневно видящему мир из окна «Мерседеса», трудно оценивать, как к нему относится общество.

- В одном из своих ранних интервью вы говорили о том, что именно непродуманная налоговая политика государства приводит к массовому правовому неповиновению в форме ухода от уплаты налогов. Сейчас налоговая политика изменилась. Есть ли какой-то эффект?

- Что касается гражданского неповиновения, то мне представляется, что некоторые из шумных и небезызвестных уголовных дел стали платой за возврат гражданского общества к таковому. Совершенно конкретные люди самым непосредственным и жестким образом поплатились за желание государства вернуть общество в лоно гражданского повиновения.

При этом надо отдать должное государству в том смысле, что налоговая политика становится совершенно однозначно более либеральной, более прозрачной и понятной. Впрочем, не так уж сложно выполнять социальные функции государства при сегодняшней цене на нефть.

Вместе с тем, одна из острейших проблем сегодня – единый социальный налог. Преграда, не позволяющая людям начать легально получать свою зарплату, поскольку планка пока выше приемлемого уровня риска. И конечно НДС.

- Известно, что для бизнеса первостепенным является вопрос выбора деловых партнеров. Появились ли здесь какие-то новые моменты, которые вам приходится учитывать в вашей деятельности?

- Чем дальше, тем более аккуратно субъекты экономического процесса, включая нас, выполняют свои обязательства, потому что партнеров на рынке можно пересчитать по пальцам, и если относиться к ним некорректно, то партнеры быстро закончатся. Все, что рынок мог предложить, уже опробовано, и, естественно, принципы подбора стали жестче. Мы со своей стороны стараемся работать аккуратнее, чем работали раньше. И должен сказать, что новых серьезных, сложных, неожиданных партнеров на рынке почти не появляется. Компании и люди в той или иной мере известны, и видно то, что они делают. Времена Мавроди и «Властелин», мне кажется, позади. Не без рецидивов, конечно, но в смысле системы – точно.

- А как это сказывается на взаимоотношениях, в том числе с вашей стороны?

- Конечно, если партнер зарекомендовал себя как надежный, добросовестный и выгодный, - мы предоставляем ему адекватные условия. Мы дорожим каждым своим клиентом и к каждому такому добропорядочному клиенту относимся крайне бережно.

- Когда заходит речь об отношениях между бизнесом и государством, от предпринимателей нередко можно услышать выражение «бандитское государство» и мнение, что государство – «главный рэкетир». Как бы вы это прокомментировали?

- При том, что отдельные конкретные чиновники часто далеки от принципов справедливости, честности и благородства, они олицетворяют государство, являющееся формой существования общества. А бандиты остаются бандитами, которые живут за пределами законов, т.е. вне этого самого общества. Из этого и надо исходить.

- Говорят, что крупный бизнес сейчас бюрократизирован, что на смену патерналистской политике или климату романтического периода пришла более жесткая система ”кнута и пряника”, где кнут преобладает. Так ли это?

- Я бы сказал, что бизнес стал гораздо более профессиональным, и выживает тот, кто это отчетливо понимает. Что же касается преобладания кнута над пряником, то это, вероятно, индивидуально для каждой компании. Где-то превалируют методы стимулирования, а где-то - кнут, о котором вы говорите, и людей увольняют и набирают новых на потоке. Сложно судить, какая система эффективнее. По моим наблюдениям на опыте известных успешных компаний, оба метода показывают хороший результат.

- Интересные дискуссии возникают по вопросу менеджеризации бизнеса. Речь идет о передаче наемному управляющему широких полномочий по принятию ключевых решений. На Западе это давно стало нормой, а как обстоят дела у нас?

- Собственник нанимает высший менеджмент и доверяет ему принятие оперативных решений в отношении своей компании, потому что собственник на то и собственник, чтобы распоряжаться этой самой своей собственностью и, соответственно, принимать стратегические решения. На Западе для этого существует отработанная схема с наблюдательными советами, советами директоров, собраниями акционеров и прочими «замороченными», но в основном нужными формальностями. Конечно, собственник в любой стране обязан так или иначе принимать участие в управлении своей собственностью, хотя бы для того, как минимум, чтобы сказать менеджеру, какую судьбу он видит для своей собственности.

Для нас проблема особенно актуальна еще и потому, что государство пока в недостаточной мере способно выполнять свои обязанности по защите прав собственности. А значит, в наших компаниях, как правило, власть исполнительная сильнее власти законодательной в проекции на отношения между менеджером и собственником.

Собственник часто просто вынужден оставаться так или иначе у власти в компании, чтобы не потерять её. Опыт показывает, что, в случае отхода владельца от оперативного управления, высший менеджер занимает его место фактически во всем, и первый перестает быть собственником. Результатом же попыток вернуть статус-кво (порой, путем невероятного напряжения всех сил) зачастую оказывается выжженная пустыня.

Впрочем, надо признать, что по сравнению с положением дел пятилетней давности, ситуация изменилась. Правовое поле вполне стабильно, и собственники могут себе позволить заменить ежедневный контроль наймом профессиональных менеджеров. Кроме того, сегодня частная собственность – это уже не посреднические компании, в которых главную роль играли 3-4 человека, владеющие основной информацией, а заводы с фабриками и газеты с пароходами. Также нужно учитывать и уже упоминавшийся выше факт, что значительная часть сегодняшних собственников – это вчерашние менеджеры.

Сегодня, кстати, более актуальна скорее проблема системы мотивации высших менеджеров компании в эффективной работе на эту самую компанию. Простых систем, основанных на высокой зарплате уже недостаточно, и владелец, как правило, делится частью своей собственности или значительной прибылью.

- Опционы акций?

- В том числе.

- На ваш взгляд, существует ли «русский» тип предпринимателя?

- В целом, налицо унификация национальных стилей в силу глобализации. Но при этом есть свои особенности. С моей точки зрения, российский бизнес – это бизнес с очень высоким уровнем эмоциональной окраски, гораздо более своенравный, чем, скажем, европейский или китайский.

- В смысле непредсказуемый?

- Если известны психологические мотивы, которыми руководствуется человек при принятии решений, - можно с удовлетворительной точностью предсказать и само решение, которое будет принято. Поэтому неверно было бы определять его как непредсказуемый. Однако, с точки зрения европейских бизнесменов, российский бизнес гораздо более своенравный. Впрочем, этим отличается и любой азиатский бизнес. Особенно, когда речь идет о молодых азиатских бизнесменах. В этом их сила и одновременно, слабость. Мы же, с нашей двойственностью, являем собой коктейль цивилизованности, высокого уровня образования и креативности с низким эмоциональным порогом и высокой чувствительностью.

- Как нас воспринимает западный бизнес?

- Восприятие стало более обыденным, и чем дальше, тем больше. Не может не радовать: российский бизнес перестает быть для запада экзотикой и становится таким же привычным, как французский или американский. Отношения приобретают регулярный характер, система коммуникаций становится понятной и прозрачной. Они потихоньку начинают изучать особенности, географию, язык, многое из того, что определяет регулярность повседневного общения. Давайте расценим это как знак признания и серьезного отношения.

- А с кем вам лучше работается?

- Проще, комфортнее работать с российскими партнерами. Однако если говорить об эффективности, то страна происхождения почти не имеет значения. Решения, как известно, принимаются исходя из прагматических интересов сторон.

- Менялась ли у вас мотивация предпринимательской деятельности?

- Иерархия мотивов, безусловно, эволюционировала, однако сейчас затруднился бы восстановить путь. В целом – классический случай в соответствии с теорией пирамиды потребностей: решение одних проблем рождает новые, более высокие потребности. И пять лет назад, и сейчас, - это попытка обеспечить себе максимальную свободу выбора. Сами по себе деньги не имеют значения, важна лишь свобода выбора действий, которую можно с их помощью получить. И в этом контексте мое мировоззрение не изменилось. Политика пока не интересна.

- А вообще, политика – это способ проверить себя в новой сфере деятельности или что-то еще?

- Сейчас модно говорить о социальной ответственности бизнеса. Есть руководители, по своему складу сфокусированные исключительно на жизнедеятельности своей компании и на собственном уровне жизни. Есть другой подход, когда бизнес ориентирован на обеспечение комфортного существования максимально большого числа людей, которые задействованы на предприятии. Я отношу себя к патриотам – в хорошем смысле слова – и, безусловно, социально ответственным бизнесменам.

А когда речь идет о политике, по существу имеется виду масштаб деятельности. Это, безусловно, соответствующие возможности для осуществления решений, которые считаешь правильными. Для любого мужчины важен масштаб самореализации. Наибольший масштаб – это власть государственная, и именно в этом смысле я упомянул о политике. Но пока, к сожалению, для меня лично слишком много «но».

- Занятие бизнесом как-то повлияло на вашу личность?

- Я вряд ли буду оригинален, если скажу, что стал значительно жестче, чем был раньше. Мне представляется, что так о себе может сказать о себе подавляющее большинство деловых людей. Естественный возрастной и профессиональный дрейф. Уходит романтизм. Прибавляется цинизма и жесткости. Однако в значительной степени именно этот объективный эволюционный процесс и позволяет выживать. Тот, кто так или иначе вынужден ежедневно принимать непростые дорогостоящие решения и получать в основном плохие новости, а также сталкиваться с «завидной» регулярностью со множеством нелицеприятных проявлений со стороны окружающих, не может не обрастать чешуей, панцирем и колючками.

- Хотели бы вы поработать в крупной государственной компании?

- Пока нет. Я довольно рано оказался в статусе «негосударственного человека», и этим дорожу. Большие и так называемые государственные компании - это совсем другая работа. Она и по сути, и по целям, и по созидательной силе другая.

- Вы видите в этом самое большое приобретение от бизнеса?

- Мое самое большое приобретение – это мои дети и любимые мной мои родные. А что касается бизнеса, то самое ценное для меня - я говорил, - это свобода выбора.

- Вы хотели бы, чтобы ваши дети занимались бизнесом?

- Я хочу, чтобы мои дети были здоровы, счастливы и получали удовольствие от своей жизни, а то, чем они буду заниматься, не имеет значения. Все будет зависеть от их собственного выбора и интересов.

- Ваше самое большое желание?

- Больше времени проводить с семьей.

СПРАВКА

Никита Валентинович Колесников родился в 1965 году в г. Тирасполь, Молдавия. В 1982 -м поступил в МЭИ. С 1988 по 1990 гг. обучался в аспирантуре МЭИ. С 1990 года работал в студенческом профкоме МЭИ. С 1991 года - президент Группы компаний «САВВА» C 1994 года - консультант HKTDC. C 1995 года - Председатель Правления некоммерческой организации «Ассоциация делового сотрудничества Россия-Гонконг». С 2000 года - Председатель Совета Директоров ОАО 'Совфрахт'. Имеет правительственные награды. Владеет английским языком.

Группа компаний «Савва» - группа российских предприятий, действующих в таких направлениях, как санкерамика, текстиль, строительство, мебель и оргтехника, СМИ. Эти сегменты рынка представлены компаниями Группы «Савва»: Сантек, Чебоксарский ХБК, Чебоксарский трикотаж, Новочебоксарcкий домостроительный комбинат (НДСК), Декарама, Савва-Техника, Местный Медиахолдинг (ММХ). Группа компаний «Савва» имеет представительства в Швейцарии, Германии и Молдове.

Версия для печати

Комментарии

Экспертиза

Поколенческий разрыв является одной из основных политических проблем современной России, так как усугубляется принципиальной разницей в вопросе интеграции в глобальный мир. События последних полутора лет являются в значительной степени попыткой развернуть вспять этот разрыв, вернувшись к «норме».

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Новости ЦПТ

ЦПТ в других СМИ

Мы в социальных сетях
вКонтакте Rss лента
Разработка сайта: http://standarta.net