23.05.2006 | Георгий Мирский

Иран: сказка про белого бычка - и кое-что похуже

Уже, наверное, все устали следить за бесконечными переговорами вокруг иранской ядерной проблемы. То и дело встречаются министры иностранных дел, их заместители, совещается "евротройка", высокопоставленные лица летают и в Москву, и в Вашингтон, и в Лондон, и в Тегеран. Туда-сюда мотается генеральный директор МАГАТЭ Мухаммад аль-Барадеи, похоже, уже совсем измученный постоянными требованиями дать, наконец, окончательное разъяснение по вопросу, можно ли верить иранцам, бесконечно твердящим, что они занимаются лишь "мирным атомом".

Назначаются и откладываются заседания Совета Безопасности, выдвигаются и вновь задвигаются проекты резолюции, муссируется вопрос о санкциях, звучат громкие заявления о последних сроках рассмотрения вопроса, а потом оказывается, что они вовсе не последние, бесконечно повторяются заявления о необходимости только политического решения проблемы, и все ходит по кругу. Никакого реального прогресса нет, а время идет, и Тегеран продолжает свою игру, мороча всем голову и под шумок продвигаясь все дальше в области обогащения урана.

Только стало казаться, что Россия сумеет уломать Иран согласиться на обогащение урана на российской территории, что поставило бы весь процесс под контроль и исключило бы возможность работ над созданием атомной бомбы - и вот на тебе: президент Ахмадинежад объявляет, что Иран уже вошел в "клуб ядерных держав". Оказывается, что незаметно для всех иранцы смогли добиться обогащения урана до уровня 3,5% содержания изотопа урана-235, и в ядерном центре в Натанзе задействованы 164 центрифуги, а до конца текущего года планируется построить 3 тысячи центрифуг. В перспективе, как сообщается, Иран намерен довести число центрифуг до 54 тысяч. По мнению экспертов, нынешний уровень обогащения урана недостаточен для разработки ядерного оружия, но вот 54 тысячи центрифуг - это совсем другое дело. Если довести уровень обогащения урана до 80% процентов и более, условия для производства бомбы будут созданы.

Все дело в том, что иранцев никак нельзя поймать за руку. Формально ничего противозаконного они не совершают, ведь тот факт, что ядерные технологии имеют двойное назначение, означает, что нынешний, уже достигнутый уровень обогащения урана вовсе не свидетельствует о намерении создать атомное оружие. Поэтому Аль-Барадеи при всем желании так и не может дать окончательного заключения по вопросу о том, идет ли речь только о нормальных работах по созданию "мирной" ядерной энергетики или же Иран продвигается к созданию атомной бомбы. Видимо, так будет и впредь. А поскольку иранская дипломатия действует достаточно искусно (например, Тегеран не отверг окончательно российское предложение об обогащении урана на территории России, а заявляет, что оно по-прежнему лежит на столе, и надо лишь уточнить детали), то у всех заинтересованных сторон, кроме Соединенных Штатов, все время создается впечатление, что иранцы лишь "жестко торгуются", набивают цену и вот-вот, добившись того, что хотят, согласятся прекратить работы по обогащению урана.

Но чего они хотят и о какой цене может идти речь? Если говорить о сути дела, о создании мирной ядерной энергетики, то здесь есть "лакмусовые бумажки", позволяющие проверить искренность заявлений Тегерана. Во-первых, уже упоминавшееся росийское предложение, приняв которое иранцы гарантированно обеспечили бы себя ядерным горючим. Во-вторых, сделанное иранцам в начале мая предложение "евротройки", содержащее обещание предоставить Ирану режим наибольшего благоприятствования в торговле с Евросоюзом и готовность оказать ему содействие в строительстве объектов энергетики, включая ядерные реакторы для АЭС. Спрашивается, чего еще нужно?

Если же для иранских лидеров важно удовлетворить свое самолюбие, продемонстрировать, что Иран не уступает внешнему давлению, принял вызов Запада и вообще стал великой державой (а все это крайне важно для "внутреннего потребления", для сплочения народа вокруг власти под знаменем патриотизма), то фактически Тегеран этого уже добился. Разве не об этом говорит широковещательное заявление иранского президента о вступлении в "ядерный клуб" , с энтузиазмом и восторгом принятое населением?

Из всего этого можно сделать вывод, что Иран заинтересован не только в развитии мирной энергетики (что для него, и это нельзя отрицать, безусловно необходимо), но и в продвижении в направлении создания атомной бомбы. Речь идет именно о продвижении, а не обязательно о фактическом производстве бомбы: все равно трудно себе представить, чтобы Иран решился пустить ее в ход. Главное - добиться такого уровня обогащения урана, которое означало бы достижение "пятиминутной готовности»; это близко к северокорейскому сценарию. Вот тогда амбиции тегеранских лидеров были бы удовлетворены полностью: великая древняя страна в одиночку, в противоборстве со всем миром, действительно становится ядерной державой, посрамив "Большого Сатану" - Америку и став в авангарде исламского мира, гордо утверждающего свои ценности в борьбе с ненавистным безбожным Западом. Тогда весь исламский мир понял бы, кто его настоящий лидер.

Идя по этому пути, Тегеран абсолютно ничего не боится, считая, что все козыри у него на руках. Он не опасается санкций, видя, что Россия и Китай не согласны с их введением, а если даже санкции были бы приняты, то уж во всяком случае не с применением статьи 7 устава ООН, предусматривающей проведение одобренной Советом Безопасности силовой акции. А "беззубые" санкции, не затрагивающие экспорт иранской нефти, Тегерану не страшны. Возможно, санкции даже были бы на руку иранскому руководству - тогда Иран вышел бы из Договора о нераспространении ядерного оружия, прервал все контакты с МАГАТЭ, избавился бы от его инспекторов и мог бы уже совершенно беспрепятственно вести работы по дальнейшему обогащению урана, а иранский народ, которому было бы сказано, что "империализм хватает нас за горло, но мы не встанем на колени", еще больше сплотился бы вокруг своего правительства.

Точно так же Иран не боится американской интервенции, видя, как Буш завяз в Ираке. О большой сухопутной операции и речи не может быть, а если даже допустить возможность нанесения "точечных ударов" по ядерным объектам, то и это не так уж страшно. Пусть Иран будет отброшен назад в осуществлении своей ядерной программы, пусть погибнут люди - режим сохранится. Для ближневосточных лидеров сохранить власть - это уже победа, жертвы их не страшат. Вспомним, как Саддам Хусейн, начисто проиграв войну в 1991 году, будучи разгромлен и изгнан из Кувейта, объявил, что он - победитель, и народ ему поверил - ведь он удержался у власти, смело принял вызов Америки и не капитулировал, а потеря территории и десятков тысяч людей - это неважно. Иная ментальность, не западная.

Вот почему иранцы уверены, что никто с ними ничего не сможет сделать. И не случайно, что именно в разгар ядерного кризиса иранский парламент принимает закон об обязательном ношении отличительных знаков для людей немусульманской религии. Разве иранское руководство не понимает, какое возмущение это вызовет во всем цивилизованном мире, включая, кстати, и Россию? Понимает, но это и нужно: такое возмущение будет изображено в Иране как недопустимое вмешательство в его внутренние дела и вызовет ответную волну антизападных настроений, что как раз и полезно для правящей верхушки. Ведь для чего, спрашивается, Ахмадинежад без устали педалирует антиеврейскую тему, включая Холокост, эту якобы еврейскую выдумку? К иранской ядерной проблеме Израиль не имеет никакого отношения, но для Ахмадинежада и его сторонников важно было именно вызвать дополнительную негативную реакцию на Западе (в добавок к ядерным делам) с тем, чтобы еще больше мобилизовать свой народ на борьбу против Запада, симпатизирующего Израилю, этому "врагу и угнетателю" мусульман. В этом же русле находится и введение отличительных знаков для иудеев и христиан.

Не имеет значения, утвердит ли духовный лидер исламской революции Хаменеи этот закон или нет. Сам по себе факт, что иранский парламент принял закон, сразу же вызывающий в памяти антисемитскую политику Гитлера, показывает, что за люди стоят у власти в сегодняшнем Иране. И удивительным это может показаться только тем, кто не понимает сущности тегеранского режима и - еще шире - сути того феномена, для характеристики которого некоторые публицисты давно уже ввели термин "исламофашизм". Если нацисты играли только на националистической струне, то иранские мракобесы вдобавок играют еще и на религиозном фанатизме. Они могут зайти дальше, чем мы думаем, и ядерную проблему Ирана нельзя рассматривать в отрыве от явно обнаружившейся сущности тегеранского режима.

Что же касается России, то ее дипломатия, в общем, справедливо полагающая, что давление на Иран окажется контрпродуктивным, оказалась в затруднительном положении. Готовая, видимо, терпеть унизительное для нее поведение иранских властей, она тем не менее не может не отдавать себе отчет в том, что продолжение ее нынешней линии может нанести ущерб международному авторитету нашей страны. Не только никакой благодарности за все наши усилия мы не видим со стороны Ирана, но наоборот: тегеранские властители как будто нарочно делают все, чтобы нанести ущерб репутации России. И как выйти из этого положения, неясно.

Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

Версия для печати