07.08.2006 | Виталий Портников

Просьба Саада Харири

Приезд в Москву одного из лидеров ливанского парламентского большинства Саада Харири, встречавшегося с секретарем российского Совбеза Игорем Ивановым и первым заместителем министра иностранных дел России Андреем Денисовым, еще раз продемонстрировал, что ближневосточная политика Москвы сталкивается с серьезными противоречиями. Официально Харири, сын погибшего в результате организованного, скорее всего, при сирийском участии, покушения бывшего премьера Ливана Рафика Харири, приезжал в Москву для того, чтобы просить российское руководство оказать влияние на Израиль и убедить его прекратить бомбардировки Ливана.

Однако это, скорее, протокольная часть визита. Заявления, которые делал Харири относительно причастности Сирии и Ирана к происходящему в его стране - как и то, что он сказал, что Ливан не имеет никакого отношения к этой войне, - показывают, что Харири искал в Москве совершенно другого.

В самом деле - Россия не имеет никаких возможностей побудить Израиль прекратить огонь хотя бы потому, что решение о прекращении огня может быть достигнуто только после соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН и ввода на территорию Ливана миротворческих сил. И, кстати говоря, Россия как постоянный член Совбеза принимает в выработке документа самое активное участие. Харири об этом прекрасно знает. Но он может знать и другое: поддержка "Хизболлы" Сирией и Ираном не зависит от Совета Безопасности ООН.

Визит лидера ливанского парламентского большинства в российскую столицу, таким образом, имеет целью не побудить Россию повлиять на Израиль, но предложить российской дипломатии использовать все свое влияние, чтобы убедить Иран и Сирию прекратить разрушающую Ливан помощь террористам из "Хизболлы". И, таким образом, этот визит вполне вписывается в общую логику сообщений о давлении, которое пытаются оказать лидеры суннитской, друзской и христианской общин Ливана на "Хизболлу". Но, очевидно, ливанские политики понимают, что шейх Насралла и его подельники получают указания не из Бейрута. И пробуют перекрыть клапан иностранного влияния.

Следующий вопрос: что может сделать тут Россия? Для Москвы было бы лестно откликнуться на "невысказанную" просьбу Саада Харири и провести эффективные консультации в Тегеране и Дамаске. Но у России уже был крайне неприятный опыт посредничества по иранской ядерной программе, связанный с выдвижением весьма разумных инициатив, отвергнутых отнюдь не Вашингтоном. Более того, не так давно министру иностранных дел России Сергею Лаврову пришлось признать, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, приезжавший в Шанхай и встречавшийся там с Владимиром Путиным, по сути, обманул своего российского коллегу. Нечто подобное может вполне произойти и с "Хизболлой". Диалог с Дамаском может быть и того труднее. Для Сирии Россия еще со времен Хафеза Асада - страна, в которой закупают (получают) оружие. О принципиальных же политических вопросах здесь предпочитают договариваться с Вашингтоном. Так в последний период своего правления делал Хафез Асад, так поступает его сын Башар.

Понимает ли Саад Харири, что Россия не многое может изменить во взаимоотношениях Дамаска и Тегерана с "Хезболлой"? Или решит, что Москва не хочет ничего менять? На самом деле это и есть самая главная проблема российской дипломатии. Если бы в России так многое не говорили бы о собственных возможностях в регионе, особых отношениях с Ираном и Сирией, если бы не защищали Дамаск и Тегеран, позволяя им отбиваться от претензий Запада - от Москвы не требовали бы слишком многого. Но поверить, что разговоры о возможностях и возможности совсем разные вещи, - нелегко. Тем более когда идет война...

Версия для печати