18.01.2005 | Георгий Мирский

НОВАЯ ФАЗА СТАРОГО КОНФЛИКТА

Итак, в результате выборов, равных которым по своей свободе и демократизму еще не было в арабском мире, новым председателем Национальной администрации Палестины стал бывший человек № 2 в палестинском руководстве Махмуд Аббас, он же Абу Мазен (военный псевдоним). И обстановка на Ближнем Востоке после смерти Ясира Арафата и прихода к власти нового лидера безусловно должна измениться. Вопрос только, в какую сторону.

Большинство обозревателей предпочитают придерживаться осторожно оптимистической позиции, в основе которой лежит следующее соображение: Арафат был официально и окончательно исключен Шароном из числа партнеров по переговорам и тем самым насильственно устранен из участия в мирном процессе. А этот процесс может быть возобновлен, естественно, с той точки, на которой он был прерван, т.е. с обсуждения "дорожной карты", как именуется план, представленный так называемым "квартетом" в составе ООН, ЕС, США и России. Все должно, таким образом, вернуться на круги своя, но уже в менее благоприятной для Израиля ситуации, чем прежде.

Это объясняется тремя факторами. Во-первых, уходом со сцены Арафата. Для Шарона было бы выгодно, чтобы изолированный, фактически заточенный в своей резиденции Арафат жил как можно дольше, но судьба распорядилась иначе. Наложенное израильтянами на Арафата клеймо "главного террориста" не может быть автоматически перенесено на Махмуда Аббаса. Поэтому Шарон утратил главный предлог для отказа от возобновления переговорного процесса.

Во-вторых, избрание Джорджа Буша на второй срок, по единодушному мнению всех экспертов, означает, в частности, неизбежность резкой активизации американской политики на Ближнем Востоке. В последние годы администрация США фактически самоустранилась от участия в процессе урегулирования палестинского конфликта, что в немалой степени объяснялось предвыборными соображениями Буша, желанием привлечь на свою сторону как можно больше "еврейских голосов". Теперь эта проблема отпала, и Буш может попытаться осуществить заветную мечту каждого американского президента за последнюю четверть века - войти в историю в качестве человека, которому удалось успешно закончить самый длительный международный конфликт нашей эпохи. Главный союзник Буша, английский премьер-министр Тони Блэр уже заявил, что ближневосточное урегулирование отныне является приоритетным, задачей номер один для мирового сообщества. Следовательно, израильскому руководству надо ожидать серьезного давления со стороны своего главного и постоянного покровителя и союзника - давления, направленного на то, чтобы побудить Израиль пойти на уступки, требуемые от него "дорожной картой".

В-третьих, за последние несколько месяцев резко уменьшилось число террористических актов, совершаемых палестинскими самоубийцами-шахидами. Израильтяне приписывают это созданию ими "стены", разделительного барьера между их государством и палестинскими территориями (Газа и Западный Берег). Вероятно, это в какой-то мере действительно так; барьер серьезно затруднил проникновение террористов в Израиль. Но это может частично объясняться и "паузой", которую по собственным соображениям взяли ХАМАС и "Исламский джихад", две главные исламистские группировки палестинцев. Теракты шахидов играли на руку Шарону, давая ему убедительный предлог для отказа от переговоров с арафатовскими властями, обвиняемыми в том, что они попустительствуют террористам. Сейчас, если исламистские экстремисты будут продолжать держать паузу, Шарон лишится и этого мотива для оправдания своего курса на отказ от совместных с палестинцами поисков мирного урегулирования.

Поэтому Шарону предстоит выдержать весьма мощное давление со всех сторон, направленное на то, чтобы побудить его пойти на уступки, делающие возможным создание действительно жизнеспособного палестинского государства, а не того карикатурного квазигосударственного образования, которое он согласен "подарить" палестинцам. Ведь если замыслы Шарона будут осуществлены, и большинство еврейских поселений на Западном Берегу будут включены в территорию Израиля (а есть еще проект создания второго, восточного барьера вдоль реки Иордан на границе с Иорданией), то палестинцам останется примерно 40% земли Западного Берега, да еще разделенной на три не соединенных между собой анклава. Ясно, что никакое палестинское правительство не согласится с таким устройством, а именно это и нужно Шарону. Это был бы конец как "дорожной карты", так и вообще идеи "двух государств" на палестинской земле. Конфликт обострился бы до чрезвычайности, о мире на Ближнем Востоке можно было бы забыть. Именно этого и не хотят допустить те разнородные в принципе силы, от которых можно сейчас ожидать давления на Израиль.

Понимая все это, Шарон пытается укрепить свои тылы, навести порядок в собственном доме. А его тылы трещат по всем швам. Правительственная коалиция развалилась. Шарон срочно создал другую. Здесь действует простая арифметика. В израильском кнессете (парламенте) 120 депутатов, и правительство, чтобы не пасть в результате вотума недоверия, который в принципе может быть потребован оппозицией в любой момент и по любому поводу, должно иметь минимум 61 голос. Никогда в истории Израиля ни одна из двух главных партийных группировок (левой и правой, представленных в нынешнем составе кнессета соответственно Партией труда и блоком "Ликуд") не имела такого большинства и поэтому должна была входить в коалицию с менее крупными партиями, которые и поддерживали баланс сил. По большей части это были партии религиозного толка, которые в обмен на поддержку правительства выторговывали себе субсидии для своих учебных заведений и льготы для молодых ортодоксальных евреев, по религиозным мотивам не служивших в армии. Сейчас блок "Ликуд" имеет в кнессете 38 мест и до сих пор обладал парламентским большинством благодаря участию в правящей коалиции Национальной религиозной партии ("Мафдал") с ее 6 голосами и светской антиклерикальной партии "Шинуй" (15 голосов) , а также маленькой партии русских репатриантов, давшей еще два голоса. Это был "нечестивый союз", в котором "Ликуд" поддерживали две партии совершенно противоположной ориентации, и вот сейчас обе эти партии по различным соображениям покинули коалицию.

"Мафдал" не смог примириться с шароновским планом ухода из сектора Газа, так как он предполагает ликвидацию еврейских поселений в этом секторе и насильственное выселение из Газы примерно 7,5 тысяч израильтян; для "религиозных сионистов" это - предательство веры и традиций еврейского народа. А "Шинуй" проголосовал против бюджета, в который Шарон включил - дабы не полностью рвать с религиозными кругами - некоторые льготы для ортодоксальных учебных заведений; после этого голосования Шарон моментально уволил министров от светской партии, и коалиция приказала долго жить. Остались два выхода: либо досрочные выборы с неясным для "Ликуда " результатом, либо создание широкой коалиции национального единства с участием Партии труда ("Авода" ), имеющей 19 мандатов в кнессете. На протяжении десятилетий эта партия была главным соперником "Ликуда", что не мешало ей, однако, иногда входить в правительственную коалицию вместе с ликудовцами.

Сейчас история повторилась, и "Ликуд" совместно с "Авода" при поддержке одной из малых религиозных партий имеют большинство в кнессете. Заметим, что, несмотря на традиционное соперничество, 76- летний Ариэль Шарон имеет хорошие личные отношения с 80-летним Шимоном Пересом, лидером " Авода", бывшим премьер-министром и министром иностранных дел в целом ряде кабинетов.

Первое, чего можно ожидать от правительства национального единства - это продолжение курса Шарона на вывод израильских войск из Газы. Смелая инициатива Шарона была совершенно неожиданной, так как именно этот человек всегда считался "отцом еврейских поселенцев" на оккупированных территориях, внес огромный вклад в строительство новых поселений на Западном Берегу. Шарон сразу же попал под огонь с двух сторон: палестинцы раскусили его замысел, суть которого в том, чтобы отдать меньшую часть оккупированной земли (Газа) с тем, чтобы еще прочнее закрепиться на большей ее части (Западный Берег), а весь правый спектр израильского общества возмущен намерением выселить евреев хотя бы из небольшого числа поселений. Даже Центральный комитет шароновского блока "Ликуд" отказался поддержать своего лидера, но недаром Шарон имеет прозвище Бульдозер: он сумел продавить решение об уходе из Газы через кабинет министров. Помимо всего прочего, план Шарона выгоден для него еще и потому, что создает ему в глазах международной общественности имидж умеренного политика, готового идти на уступки; получается, что Шарон не такой уж "ястреб" по сравнению с теми, кто непримиримо отвергает вариант ликвидации хотя бы одного еврейского поселения.

Но борьба вокруг плана Шарона, предусматривающего демонтаж 21 поселения в Газе плюс еще четырех отдаленных поселений на Западном Берегу к концу 2005 года, еще далека от завершения. Как сами поселенцы, так и их многочисленные сторонники в самом Израиле намерены сопротивляться всеми силами, а совет ортодоксальных раввинов Израиля даже призвал военнослужащих не выполнять приказ о насильственном выселении жителей поселений. Вместе с тем согласно опросам общественного мнения большинство израильтян поддерживают инициативу Шарона, видя в ней возможный шаг на пути к полному урегулированию (в которое, впрочем, то же большинство не очень-то верит, подозревая, что палестинцы все равно будут добиваться еще больших уступок со стороны Израиля).

Главное, однако, не в судьбе Газы. Несравненно более важными представляются такие, пока что абсолютно неразрешимые проблемы, как статус Иерусалима, границы между двумя государствами, еврейские поселения на Западном Берегу и возвращение палестинских беженцев. Махмуд Аббас, несомненно, приложит все усилия для возобновления переговорного процесса на базе "дорожной карты", но и него, как и у Шарона, есть свои ограничители - он не может себе позволить быть обвиненным в том, что он предает наследие Арафата и делает такие уступки, на которые отказывался пойти покойный вождь. И вся беда в том, что любые уступки (а без них не будет компромиссного, то есть единственно возможного решения конфликта) будут расценены одной стороной как чрезмерные, а другой как недостаточные. И пока что рано говорить, что уход со сцены Арафата может привести к долгожданному "прорыву" в урегулировании самого длительного конфликта современности.

Версия для печати