26.01.2005 | Алексей Рощин

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ КАК ЖИВОЙ ЖУРНАЛ ЭПОХИ

Кем был Высоцкий для того времени - ранние 80-е и, наверно, поздние 70-е? Думаю, отнюдь не только 'плейбоем', певцом лирических песен и актером. В наибольшей степени, как мне кажется, он служил для страждущего поколения средством утолить 'голод на публицистику'. То есть, проще говоря, был настоящим Живым Журналом в русском смысле слова 'журнал' (а не в скалькированном, как принято нынче, значении 'дневник').

Стоит под этим углом посмотреть на его творчество - и многое станет понятным. Причем не только в нем самом, но и в последующих миллионных тиражах 'АиФ' и 'Огонька'. Смотрите: Высоцкий, как и подобает СМИ (коих в СССР до Горбачева, почитай, не было) очень живо откликался на все события в мире - будь то покушение на папу Римского, освоение Сибири или матч Спасский-Фишер. Он 'вел' постоянно обновляемую 'историческую страничку' - в частности, многое по 'неизвестной войне', вроде песни 'Штрафные батальоны'. Отдавал он должное и непременным разговорам с читателем на темы морали - в частности, мужской дружбы, любви и т.д. На бобинах и первых кассетах 'публиковались' и многочисленные 'истории из жизни' (типа 'Назад 500, вперед 500') т.н. 'простых людей' - будь то шоферы, рыбаки или там шахтеры. Существенное место занимали 'Новости спорта', особенно почему-то - легкой атлетики; но был и хоккей ('Им платят деньжищи - огромные тыщи'), и бокс (незабвенный 'Борис Буткеев, Краснодар'), и даже неведомый 'крокей' ('Девиз в этих матчах - круши, не жалей, Даешь королевский крокей!'). В аудио-журнале Высоцкого был и непременный, очень интересующий публику раздел 'Наш быт' - тут и алкогольные приключения, и 'Из жизни зеков'.

Не забывал Высоцкий и крайний интерес наших людей ко всяческой чертовщине, а то и просто к сказкам. Ну и, конечно, 'странички юмора' - в этом (причем как в качестве, так и в количестве) Высоцкий шутя превосходил даже строго лимитированного в 'совке' Хазанова и прочих казенных юмористов.

Один из 'гвоздей' периодического издания под названием 'Высоцкий' - безусловно, раздел 'Светская хроника'.

Его Высоцкий тоже формировал сам, причем уже и как поэт, и как персонаж. Чего стоили для советского человека 'нелитованные', 'из первых рук' рассказы о поездке на Таити, прогулках по Парижу, знакомстве с Марлоном Брандо - или истории соблазнения красотки-иностранки-актрисы с русскими корнями!

И, конечно же, 'Новости культуры'. Из всех искусств для советского человека важнейшим было кино; Высоцкий 'освещал' и одновременно освящал собой и этот жанр, и всю 'кухню' процесса…

Высоцкий, безусловно, был 'Огоньком' 'в те годы темные, глухие' - в одном лице и редактор, и ответсек, и штат журналистов по всем разделам, а при этом - еще и один из главных ньюсмейкеров! Умудряясь оставаться еще и классным лирическим поэтом... Оглядываясь назад, надо смело признать, что в лице Высоцкого мы видели человека поистине возрожденческого потенциала.

И то, что он реализовался и обрел бешеную популярность именно в виде аудио-журнала, легко объясняется: распространение на бумаге технически гораздо более сложно и находилось в СССР под строжайшим контролем, а вот за копированием через магнитофоны проследить даже КГБ не удавалось.

В этом, конечно, заключается и слабость Высоцкого, так сказать, перед лицом Вечности: текстам, написанным 'на злобу дня', в вечности неуютно. Кроме того, Высоцкого, думаю, подстерегла участь многих великих кинорежиссеров прошлого. Фильмы, скажем, того же Бунюэля настолько растасканы на цитаты ордами последующих киноремесленников, что мне, когда я смотрел их в первый раз, они показались какими-то насквозь вторичными - вроде 'я все это где уже видел'.

Так и Высоцкий как Первый Публицист оказался настолько раздерган во всем - и в темах, и в словечках, и в подходах к действительности - последующей перестроечной, вырвавшейся на свободу журналистикой (сначала со ссылками, потом уж и без ссылок), что нынешним молодым он тоже кажется каким-то 'насквозь банальным дядькой'. Это Судьба.

Хотя по-настоящему великих песен - типа 'Баньки по-белому' или 'Куполов', или тех же 'Штрафных батальонов', или 'Охоты на волков' - у него никакая нынешняя злободневность не отнимет.

Чем дальше, тем больше Высоцкий восхищает. Бешеная сила желания, желания жить! Время тогда было достаточно анемичное - как, впрочем, и сейчас - но природа той анемичности была другая. Люди просто БОЯЛИСЬ проявлять свои желания, загоняли их вглубь, но при этом желаний-то было - ого-го! А Высоцкий - не только хотел, но и МОГ. И в своем 'хочу и могу' он и был выразителем самой СУТИ того времени.

Сейчас не то; на смену массовой, пусть и подавляемой потенции, приходит, видимо, столь же неизбежная импотенция… Герои нашего времени - вялые, невидные никому андрогины типа Лагутенко с Пелевиным.

Что ж! Пойдем, поставим-ка еще разок 'Коней привередливых'.

Версия для печати