Информационный сайт
политических комментариев
вКонтакте Rss лента
Ближний Восток Украина Франция Россия США Кавказ
Комментарии Аналитика Экспертиза Интервью Бизнес Выборы Колонка экономиста Видео ЦПТ в других СМИ Новости ЦПТ

Выборы

Казалось бы, на президентских выборах 5 ноября 2024 г. будет только одна интрига: кто победит в «матч-реванше» Джо Байдена против Дональда Трампа? Оба главных участника выборов 2020 г. уверенно лидируют в симпатиях соответственно демократических и республиканских избирателей, которым предстоит определить на праймериз кандидата от своей партии. Рейтинг Трампа – 52% (данные агрегатора RealClearPolitics.com) – отрыв от ближайшего преследователя – более 30 пунктов, у Байдена – 64% и отрыв в 50 пунктов. Но интересных интриг можно ждать гораздо раньше, даже не на праймериз, а перед ними. Почему?

Бизнес

21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.

Интервью

Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».

Колонка экономиста

Видео

Взгляд

27.07.2005 | Валерий Выжутович

РЕВОЛЮЦИЯ БЕЗ ОППОЗИЦИИ

Российское население загадало социологам очередную загадку. В разгар политического межсезонья 42 процента опрошенных вдруг заявили, что в нашей стране может случиться революция, подобная тем, что произошли в Грузии, на Украине, в Киргизии. Но при этом более трети респондентов считают, что в России нет независимой и влиятельной оппозиции, а 43 процента на ближайших выборах намерены голосовать за действующих правителей.

Если оппозиция, по оценкам россиян, слаба, да к тому же народ склонен поддерживать власть, то откуда предчувствие революции?

Попробуем разобраться.

Опрос о том, возможно ли у нас производство 'бархата' по экспортным технологиям, проводил Фонд 'Общественное мнение'. Оказалось, 44 процента населения полагают, что страна идет 'не туда', лишь треть опрошенных удовлетворена нынешним политическим и экономическим курсом. Протестные настроения по сравнению с началом 2000 года возросли более чем в два раза - с 13 процентов до 30.

Но быть недовольным властью еще не значит желать ее низвержения. И этого действительно мало кто желает. Только 5 процентов респондентов изъявили готовность принять участие в массовых акциях протеста. Тем не менее, призрак революции - 'оранжевой' или какой там еще - бродит в России по умам. С чего бы?

Хочу поделиться предположением. Предчувствие революции рождается не только и не столько из массовой неудовлетворенности жизнью и тем более не из желания выйти на улицы. Это, скорее, раздраженный отклик на пропаганду, убеждающую, но мало кого убедившую в том, что революция - экспортный товар, поставляемый в страны СНГ из США. Вчера - Грузия, Украина, Киргизия… А завтра?

После грузинской 'революции роз' никто не спрашивал, в какой еще из постсоветских стран вскоре произойдет смена режима. Казалось, происшедшее в Грузии имело особую политическую природу. Кому-то верилось, что 'розы' или иные цветы, если они высажены не властью, не приживутся на почве бывших республик СССР. 'Оранжевая революция' на Украине сильно поколебала эту веру. А смена власти в Киргизии, мятеж в Андижане развеяли последние иллюзии относительно долговечности режимов, установившихся в странах СНГ.

Чем же ответила политическая элита России на этот вызов? В большинстве своем - толками о заговоре внешних сил, стремящихся взорвать стабильность на постсоветском пространстве. О том, что режимы в бывших республиках СССР подвергаются угрозе со стороны Запада, не жалеющего средств для свержения этих режимов. Но, как показал опрос, лишь 5 процентов россиян объясняют смену власти в соседних государствах происками западных недругов. Большинство же видит причину бархатных революций в нечестных выборах, фальсификации результатов голосования. Вероятно, в этом контексте и следует понимать тех, кто не исключает революции в России. Уже сейчас более половины опрошенных сомневаются в том, что следующие парламентские выборы пройдут без манипуляций и отразят народное волеизъявление.

Если большинство россиян не верит в заговор внешних сил, но толкует о возможной революции, значит оно верит в заговор сил внутренних? Ничуть. По опросам ВЦИОМа, только 7 процентов населения воспринимают оппозицию всерьез, а симпатизирует ей лишь 23 процента.

Что ж, исчерпанность оппозиционного потенциала, как на правом, так и на левом фланге вполне очевидна. Не менее нагляден и острый дефицит свежих идей, новых лиц там и тут. И уж никто не рассматривает СПС или КПРФ как демократический или коммунистический авангард. Судьба обеих этих партий, отмеченных печатью неуспеха, у сторонников той и другой может вызывать сочувствие, но никак не желание еще раз довериться им.

Геннадий Зюганов полагал, что очищение компартии от 'соглашателей', 'оппортунистов' и прочих 'прислужников власти' сплотит оппозицию, а центральной консолидирующей фигурой станет он сам. Не получилось. Потому что вождь коммунистов долгое время вел себя непоследовательно, то и дело греша лицемерием и двойными стандартами. Провозгласив отказ КПРФ от руководящих кресел в Думе и примерно наказав трех ослушников, Геннадий Андреевич как бы не замечал, что еще трое коммунистов - Зоркальцев, Никитин и Севастьянов - преспокойно продолжают руководить вверенными им комитетами. Говоря, что 'в партии наблюдаются две тенденции - те, кто готов строиться под Путина, и те, кто готов противостоять проводимой в стране политике 'либеральной диктатуры полицейского толка', сам же Зюганов образцово олицетворял обе тенденции. Это он только то и делал, что одновременно и 'строился', и 'противостоял'. Но 'строился' все же чаще и как-то заметнее.

Попутно выяснилось, что антиправительственные речи и воззвания, колыхание красных знамен, боевая непримиримость к власти имеют единственного адресата, имя которому - коммунистический электорат, тающий день ото дня. Для реальной же политики и отношений с властью это все никуда не годится. Причем не годится настолько, что профсоюзы, прежде не раз принимавшие участие в коммунистических акциях, перестали присоединяться к митингам КПРФ. И ни один мало-мальски серьезный политик левой ориентации в уличных маршах протеста больше себя не 'засвечивает'. Непрестанный разлад в стане левых имеет и другую причину: как только какие-то фигуры прибавляют в политическом весе и занимают самостоятельную позицию, они тотчас вступают в конфликт с руководством КПРФ.

Что же касается наших демократов, то их мировоззренческие споры и разногласия, принципиальные дискуссии об оттенках либерализма и степени его радикальности интересны сегодня только им самим. А их попытки объединиться уже напоминают дурной анекдот.

Дело осложняется еще одним обстоятельством: либеральные ценности провозглашаются, но системно критиковать власть нашим демократам весьма затруднительно. К примеру, Союз правых сил, представляясь защитником среднего и малого бизнеса, на самом деле является партией крупного капитала. А крупный капитал, зависимый от государства, требует от своих подопечных соблюдения правил игры. Принимать деньги у олигархов и при этом крыть власть почем зря - так приличные люди себя не ведут.

Эту внутреннюю двуликость демократов ощущают и избиратели. Две трети опрошенных отказали СПС и 'Яблоку' в праве называться оппозиционными партиями. ЛДПР и 'Родина' тоже признаны имитаторами протеста.

Словом, российское общество не считает оппозицию влиятельной силой. Что справедливо. Но оно и не нуждается в ней. Что показательно для нашей массовой политической культуры. Почти половина опрошенных полагает, что оппозиция не нужна. Лишь менее трети населения признает за ней право вырабатывать альтернативный курс и занимать командные высоты. Впрочем, сама оппозиция до сих пор не дала повода относиться к себе иначе. За десять с лишним лет постсоветской истории она ни разу не приходила к власти.

И все же… Как это понимать: оппозиция беспомощна, но революция не исключается? Попытка обнаружить тут логическую связь, боюсь, загонит нас в тупик. Массовое сознание противоречиво. Поэтому удовлетворимся предположением: в обществе зреет… нет, еще не протест, а смутное, подчас не умеющее осознать самое себя, связать следствие и причины, недовольство проводимым курсом. Какого градуса оно достигнет к парламентским и президентским выборам, будет зависеть, прежде всего, от мировых цен на нефть. Те могут сработать успешнее всякой оппозиции.

Версия для печати

Комментарии

Экспертиза

Поколенческий разрыв является одной из основных политических проблем современной России, так как усугубляется принципиальной разницей в вопросе интеграции в глобальный мир. События последних полутора лет являются в значительной степени попыткой развернуть вспять этот разрыв, вернувшись к «норме».

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Новости ЦПТ

ЦПТ в других СМИ

Мы в социальных сетях
вКонтакте Rss лента
Разработка сайта: http://standarta.net