Информационный сайт
политических комментариев
вКонтакте Rss лента
Ближний Восток Украина Франция Россия США Кавказ
Комментарии Аналитика Экспертиза Интервью Бизнес Выборы Колонка экономиста Видео ЦПТ в других СМИ Новости ЦПТ

Выборы

Казалось бы, на президентских выборах 5 ноября 2024 г. будет только одна интрига: кто победит в «матч-реванше» Джо Байдена против Дональда Трампа? Оба главных участника выборов 2020 г. уверенно лидируют в симпатиях соответственно демократических и республиканских избирателей, которым предстоит определить на праймериз кандидата от своей партии. Рейтинг Трампа – 52% (данные агрегатора RealClearPolitics.com) – отрыв от ближайшего преследователя – более 30 пунктов, у Байдена – 64% и отрыв в 50 пунктов. Но интересных интриг можно ждать гораздо раньше, даже не на праймериз, а перед ними. Почему?

Бизнес

21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.

Интервью

Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».

Колонка экономиста

Видео

О прошлом - для будущего

27.07.2007

Николай Левичев: «Контрэлитам нужно обеспечить представительство во власти»

Секретарь политбюро президиума центрального совета партии «Справедливая Россия» Николай Левичев считает, что приход Ельцина и ельцинских элит к руководству страной стал возможен на волне стихийной демократизации общества: «Впервые за многие десятилетия люди вышли на улицы - их вела жажда перехода от регулируемой гласности к истинной свободе слова. На этом буме общественных ожиданий к власти пришли представители тех, кто ранее был лишен возможности выносить свои суждения дальше коммунальной кухни или отдельной малогабаритной квартиры. Впрочем, мой личный опыт общения с теми представителями новой элиты, которые имели ученые степени и считались тогда носителями чуть ли не истины в последней инстанции, достаточно противоречив. Полагаю, эти люди не совсем представляли себе, как будут развиваться события в ближайшие год–два, не говоря уже о ближайших десятилетиях».

- То есть стратегии развития страны у них не было.

- Они исходили из уверенности в том, что все сразу встанет на места, достаточно лишь порвать со старыми порядками.

- А на самом деле старый порядок в лице части советской номенклатуры сумел воспроизвести себя в новых условиях.

- По данным Института социологии РАН, несмотря на все революции и кадровые потрясения, треть нынешних чиновников начинала карьеру еще при Брежневе. Классический пример тому - московский мэр, недавно переизбранный на пятый срок. Волны демократизации прошли в одну сторону, в другую, потом схлынули – а Лужков остался. И знаете, почему? По воспоминаниям Станкевича, когда в бытность Гавриила Попова московским градоначальником в столице случился дефицит с растительным маслом, Попов не знал, что делать и где взять это самое масло. А вот Лужков - знал. Иными словами, пришедшая на волне демократизации интеллигенция была, может, и неплохо подкована теоретически, однако не обладала никаким опытом управления. Поэтому ее довольно быстро сменили «крепкие хозяйственники».

Но что получилось в итоге? Общество так и осталось вне процесса принятия политических решений. Оно так и не смогло выбраться из ловушки «зрительного зала». Российские граждане до сегодняшнего дня остаются лишь зрителями разыгрываемого перед ними политического спектакля, к тому же не всегда яркого и зрелищного. Вертикальная мобильность в России невысока. Попасть в политическую элиту, шаг за шагом продвигаясь по карьерной лестнице, у нас мало кому удается.

Но давайте сравним отечественную практику с тем, что происходит на Западе. Из того, что сегодня на слуху, можно привести историю успеха нынешнего премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, который вступил в лейбористскую партию подростком и, ступенька за ступенькой, дошел до поста главы исполнительной власти. В России же в верхний слой политической элиты попадают скорее из других элитных групп, чем из структур гражданского общества либо поднимаясь по карьерной лестнице. Крайне редки случаи, когда депутат муниципального образования становится депутатом областного ЗакСа, а затем выходит на федеральный уровень.

Причиной этого отчасти являются проблемы с качеством региональной и местной элиты. Но главное все же в другом. В конкурентных политических условиях образованные и энергичные люди обязательно объявят о себе, выказав претензии на участие в политическом процессе. Однако выборы регионального и местного уровня в России зачастую безальтернативны. Рекрутинг кадров для политической элиты сегодня осуществляется не по итогам свободной конкуренции программ и кандидатов, а совсем другими способами.

- Какими?

- Назову три основных. Люди приходят из бизнес-среды, в этом случае предприниматель конвертирует свои ресурсы в соответствующее им политическое влияние; из сообществ наподобие кланов и родственных групп; из других элитных групп, наконец, из бюрократической элиты.

Так, согласно уже упоминавшемуся исследованию Института социологии РАН, сегодня на всех уровнях власти наблюдается значительное увеличение числа бизнесменов. Ставленники крупного бизнеса и их агенты в высшем российском руководстве составляют 16%, в Федеральном Собрании – 17%. В законодательных собраниях регионов цифра доходит до 70%.

Но особенно велико сегодня значение чиновничьего корпуса. Опросы выпускников школ и учащихся вузов показывают, как сильно изменилась жизненная ориентация молодежи в 2000-х по сравнению с 90-ми. Если десять лет назад самыми популярными профессиями были профессии юриста и экономиста, то сегодня молодые люди стремятся попасть в государственный аппарат. Мой коллега по партии Геннадий Гудков обозначил ситуацию таким образом: страна советов становится страной откатов.

- Можно ли российскую элиту вслед за многими экспертами назвать «бюрократической»?

- Она сама по себе инкорпорирована в систему государственной власти и зависима от нее. Но особенно активна именно административная элита - как на идеологическом, так и на организационном поле. Кстати, это не во всех отношениях плохо. Действия этой элитной группы способствуют консолидации нашего атомизированного общества на основе общих мировоззренческих стереотипов. Но есть здесь и другая сторона медали, связанная с обеспечением и консервацией своего лидерства. Например, многие значимые действия «партии власти» можно объяснить стремлением любой ценой сохранить себя во власти. С большим упорством нам сегодня внушается мысль о том, что элита и «Единая Россия» - тождественные понятия. Однако надо понимать, что всякий политический монополизм ведет к самоуспокоенности, застою, и в конечном счете к деградации общества, отлученного от рычагов принятия решений. Доступ в элитарные слои должен быть открыт, это аксиома политической науки.

И в этом смысле плюралистичная партийная система – важнейший канал ротации и рекрутинга элит. В России этот процесс только начал развиваться. Несмотря на попытки противодействия со стороны доминирующей партии, позитивные сдвиги налицо.

- Вы назвали бизнес-среду в качестве одного из главных поставщиков новых кадров в политическую элиту. Что движет предпринимателями?

- Расширяя свое жизненное пространство, многие из них упираются в некоторые препятствия, которые можно преодолеть лишь на политическом уровне. Иными словами, ни развивать собственный бизнес, ни реализовывать другие жизненные устремления без выхода в политическую элиту предприниматель уже не в состоянии. Это общее ощущение многих бизнесменов из поколения сорокалетних, с которыми я общаюсь. Спрашивается, что делать успешному предпринимателю регионального уровня, полному сил и амбиций? Офис в областном центре, членство в английском клубе во фраке с бабочкой - все это у него уже есть и уже ему не интересно…

- Вы рассматриваете проникновение бизнесменов во власть как позитивное явление?

- Во всяком случае как вполне естественное. Я вообще считаю, что, как бы кому ни хотелось технологизировать общественные процессы, существуют определенные закономерности общественного развития, и не стоит им препятствовать. Российские предприниматели претерпели эволюцию в самосознании, и сегодня отнюдь не все из них руководствуются чисто меркантильным интересом расширения лоббистских возможностей. Большей частью я сталкивался с намерениями гуманитарного порядка. Люди рационализировали свое желание участвовать в политической деятельности таким примерно образом: «я хочу, чтобы мои дети жили в нормальной, цивилизованной стране» или «я хочу после себя оставить какие-то сущностные следы моего пребывания на этом свете». То есть мотивация носит больше идеалистический, патриотический характер.

И это укрепляет меня в мысли, что мы в «Справедливой России» делаем полезное для страны дело, поскольку торим дорогу людям с такого рода устремлениями. Однако, к сожалению, происходящая в последние годы монополизация политического пространства препятствует общественной эволюции. Предприниматели не способны органично встраиваться в ту обюрокраченную элиту, которая пристроилась к государственной кормушке, и потому вынужденно формируют контрэлиту, прежде всего на региональном уровне. Сегодня нужно дать этим контрэлитам представительство во власти.

- «Справедливая Россия» претендует на роль партии, которая станет площадкой для контрэлит?

- Идеологическая платформа партии базируется на защите интересов работающих людей. И в этом смысле защита предпринимательского корпуса находится не на первом плане. Однако при всей социал-демократической ориентации «Справедливой России» свобода предпринимательства находится в рамках нашей идеологии. Тут нет противоречий. Все здоровые общественные силы, начиная от простого сознательного гражданина и заканчивая социально ответственным предпринимателем, должны быть включены в жизнь государства и общества.

Мы сегодня говорили о бюрократизации элиты. Но сам чиновничий корпус тоже весьма разнороден. И если мы посмотрим, например, на представительство в государственной и бюрократической элите людей в погонах, то окажется, что их число достигло 25% . У многих возникает ощущение, что этого достаточно, что если больше - уже страшновато.

- Силовики получили власть при Путине.

- А, вообще говоря, была ли этому альтернатива? На волне общественного недовольства временами «ельцинского разгула и разграбления страны» (именно так формулировали простые российские граждане свое отношение к 90-м) во власть был рекрутирован государственно–бюрократический элемент, постаравшийся положить этому конец теми средствами и способами, которые были для него доступны и понятны. То, что часть этой элитной компоненты в итоге не удержалась от связанных с властью соблазнов, сегодня очевидно.

Но интересно, как сильно изменилась за семьдесят лет публичная риторика, призванная объяснять санацию элиты. В свое время оставшийся неизвестным автор сочетания слов «враг народа» создал формулу, отправившую миллионы людей в места не столь отдаленные. Представителей номенклатуры репрессировали преимущественно за взяточничество и воровство. Вслух этого сказать было нельзя в силу идеологического догматизма, поэтому использовали «шпионский» дискурс. А в конце 90-х – начале 2000-х мы видим совершенно противоположную картину, когда за посягательство на политические процессы олигархов наказывали с контексте «спора хозяйствующих субъектов».

- По вашим ощущениям, коррупция в 90-х была больше, чем в 2000-х?

- Если в 90-х годах коррупционные сделки осуществлялись весомо и зримо – чемоданы, коробки из-под ксерокса, оффшорные зоны, - то сегодня применяются более скрытые технологии. Как свидетельствует эксперты, ныне в ходу откаты и дарение акций. Коррупция принимает все более скрытые, латентные формы, поэтому все труднее оценивать ее масштабы.

- Глава фонда «ИНДЕМ» Георгий Сатаров напрямую увязывает бюрократизацию политического режима и резкое увеличение коррупции.

- Это жестко заданная и упрощенная схема. При всем уважении к аналитическим исследованиям то, что их выводы озвучивает Сатаров, девальвирует всю значимость экспертных оценок. Человек, находившийся в числе немногих советников президента, при котором возник один из самых коррупционных режимов в истории страны, пусть уж лучше пишет мемуары.

- Но он активно занимается оппозиционной деятельностью. Как стал возможен феномен «Другой России», достаточно широкого движения, которое делает ставку даже не на смену режима, а фактически на деконструкцию государственности в ее нынешнем виде?

- Вспоминая терминологию прошлых лет, «отщепенцы» существовали во все времена при любых режимах. Что касается «Другой России», как говорится, всех этих оленей мы знаем в лицо. Например, Гарри Каспаров – типичный пример человека, который, достигнув высшего уровня компетентности в очень узкой сфере деятельности, почему-то решил распространить свой опыт на другие сферы, где все устроено совершенно иначе. Его феномен - это дефект нашей публичной жизни. Согласитесь, не вполне нормальна ситуация, когда свое присутствие в информационном поле, свою позицию ньюсмейкера «по шахматным вопросам» можно конвертировать в политическое влияние. Увлечение Каспарова исторической теорией академика Фоменко должно было бы автоматически закрыть ему путь в политическую элиту. Однако, как видим, пока этого не происходит.

- Может быть, проблема в отсутствии той самой карьерной лестницы, о которой вы говорили?

- Дело не только в карьерной лестнице. Очень важны традиции. Иными словами, элита должна сложиться и воспроизводиться как класс. Мы сегодня на подходе к тому моменту, когда элитная прослойка начнет воспроизводиться на «генетическом» уровне. Собственно, последние года два этот процесс уже идет. Отучившись в престижных заведениях, дети элиты начинают занимать статусные позиции, должности, свидетельствующие об их причастности к элитному слою. В этом году я впервые столкнулся с интересной симптоматикой в политической сфере – в политику пошло поколение сыновей. Думаю, что в следующей Госдуме будет присутствовать уже два поколения российской элиты. Такого у нас еще не было.

Однако как дело пойдет дальше, я прогнозировать не берусь. Постсоветской элите насчитывается всего пятнадцать лет, и у нас нет достаточного материала для экстраполяции.

- То, о чем вы говорили, можно описать иначе: элита сформирована, все места заняты, а для тех, кто не успел, просто закрыли двери.

- Думаю, это все же сильное сгущение красок. В начале 70-х, когда мне было 18 лет, я написал такие строчки: «Обреченность трамвая. Однозначность пути. Хоть дороги не знаю, но с нее не сойти». Карьерная линия для меня как представителя интеллигенции была, казалось бы, предначертана – отучиться, попасть в аспирантуру, защититься, годам к пятидесяти дослужиться до доктора наук... Общее ощущение от этой предзаданности было не слишком позитивным. И в этой связи переезд из Питера в Москву оказался существенным расширением возможностей. Москва уже тогда была большим муравейником, состоящим из автономных элитных групп - федеральная элита отдельно, московская отдельно, министерская, партийная, военная и т.д. отдельно. Не попав в одну группу, можно было попробовать себя в другой.

Так вот, на сегодняшний день у молодого человека гораздо больше возможностей для реализации своих амбиций. Я лично знаю людей, которые в 90-е годы рассылали свое резюме в сотни зарубежных университетов и получали приглашение учиться, ехали, получали гранты, заканчивали, а через 10 лет возвращались в Россию и находили себе здесь достойное место. При том, что во время моей юности даже мечты такой быть не могло! Безусловно, сегодня тяжело, но ведь и Ломоносов, как известно, шел в Москву с рыбным обозом. «Справедливая Россия» выступает против единого госэкзамена, но при всех его минусах нельзя отрицать, что он призван дать хотя бы теоретическую возможность молодому человеку из Сахалина поступить в московский вуз.

Или пример с партизацией общественной жизни. Как бы ни был ущербен закон о выборах депутатов региональных собраний, он создает равные стартовые возможности в политической сфере. «Справедливая Россия» в данный момент формирует региональные списки на осенние выборы в Госдуму. И мы столкнулись с ситуацией, когда московские представители элиты не могут быть механически втиснуты в региональные списки, поскольку за них просто не проголосуют люди. Сегодня партии вынуждены ориентироваться на авторитет, который тот или иной политик имеет у местного населения. Конечно, проблема сдачи карточек для голосования никуда не исчезла, и в этом смысле обманутые ожидания будущих депутатов еще впереди. Но сегодня они определенно полны воодушевления. Они видят, что им предоставлен шанс войти в политическую элиту России.

Версия для печати

Комментарии

Экспертиза

Поколенческий разрыв является одной из основных политических проблем современной России, так как усугубляется принципиальной разницей в вопросе интеграции в глобальный мир. События последних полутора лет являются в значительной степени попыткой развернуть вспять этот разрыв, вернувшись к «норме».

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Новости ЦПТ

ЦПТ в других СМИ

Мы в социальных сетях
вКонтакте Rss лента
Разработка сайта: http://standarta.net