24.11.2005 | Георгий Мирский

БОЛЬШАЯ ИГРА АРИЭЛЯ ШАРОНА

"Политическое замлетрясение в Израиле", "Цунами в Израиле", "Беспрецедентное изменение политического ландшафта в еврейском государстве" - такими заголовками запестрела мировая пресса сразу же после того, как премьер-министр Израиля Ариэль Шарон объявил о своем двойном решении: просить президента страны о назначении досрочных выборов в кнессет и покинуть свою родную партию Ликуд с тем, чтобы создать новую партию.

Для того чтобы понять значение этого шага Шарона, надо вспомнить о некоторых особенностях политической системы Израиля. Во-первых, это парламентская, а не президентская республика; президент - фигура скорее номинальная, представительная, а реальная власть принадлежит премьеру, которым становится лидер партии, победившей на парламентских выборах. Во-вторых, эта победившая партия вовсе не обязательно должна быть партией, единолично завоевавшей большинство в кнессете; более того, такой победы (т.е. получение более 60 мест в кнессете, насчитывающем 120 депутатов) вообще не было; поскольку в Израиле практикуется не мажоритарная, а пропорциональная система выборов, большинство голосов в кнессете получает доминирующая партия только в коалиции с другими, более мелкими партиями. Как правило, расклад сил бывает приблизительно таким: партия-победительница имеет около 40 мест, а ее партнеры по коалиции обеспечивают ей еще 20 с небольшим мест - и большинство налицо. Проигравшая партия тоже может иметь около 40 мест, но у ее партнеров не хватает голосов, чтобы она могла сравняться с победителем. Часто разница составляет всего несколько мест, но этого достаточно для водораздела: одна партия, у которой больше мест союзников, формирует кабинет, другая остается в оппозиции.

Израиль был создан в основном усилиями европейских сионистов, представителей еврейского населения Европы; это так называемые ашкенази, говорившие на идише и перешедшие на иврит после приезда в Палестину. Затем стал неуклонно расти удельный вес так называемых сефардов; этим словом прежде обозначались только средиземноморские евреи, но затем так стали называть и "восточных евреев", иммигрировавших во вновь созданное государство главным образом из арабских стран (больше всего из Марокко и Ирака). Однако у власти вплоть до середины 70-х гг. были представители первой, европейской общины, образовавшие партию Мапай, которая впоследствии стала называться Авода (Партия Труда). Это были сионисты социал-демократического типа, люди левых убеждений, мало или вообще не религиозные. Их даже и называли "израильские лейбористы". Из их среды вышли наиболее значительные фигуры первого этапа истории Израиля - Бен Гурион, Голда Меир, Моше Даян, Ицхак Рабин, Шимон Перес. В оппозиции "лейбористам" находились правые сионисты

(партия Херут во главе с Менахемом Бегином), которая постепенно привлекала к себе все больше сефардов, недовольных засильем европейских левых интеллектуалов. Именно правые сионисты и создали в 1973 г. блок Ликуд, и большую роль в образовании Ликуда, ставшего затем политической партией, сыграл прославленный генерал Ариэль Шарон, герой войны 1973 года. Вскоре правые пришли к власти, впервые победив на выборах, и Бегин стал премьером. Многопартийная система стала фактически двухпартийной, в течение трех десятилетий сохранялся, казалось бы, установившийся навсегда "маятник": поочередно побеждали то Авода, то Ликуд. Иногда они создавали "большую коалицию", как, например, в Германии. Было время, когда в рамках такой коалиции поочередно, по два года, пост премьера занимали лидеры обеих партий. От Аводы премьерами были то Ицхак Рабин, то Шимон Перес.

При Рабине были заключены соглашения Осло, знаменовавшие начало диалога с ООП, Арафату было разрешено вернуться в Палестину, стали намечаться контуры будущего палестинского государства. Но вскоре после убийства Рабина в 1995 г. и поражения на выборах сменившего его Шимона Переса к власти вновь пришел Ликуд, премьером стал Бениамин Нетаньяху, а при очередном "качании маятника" в 1999 г. его сменил лидер Аводы Эхуд Барак. После провала "саммита" 2000 года (встреча Арафата, Барака и Клинтона, не приведшая к соглашению по трем основным спорным вопросам - статус Иерусалима, еврейские поселения на оккупированных в 1967 г. территориях и судьба палестинских беженцев) началась палестинская "интифада", вооруженное восстание, и на выборах следующего года вновь победил Ликуд, но на этот раз у него уже был новый лидер - Шарон. С тех пор Ликуд и находится у власти, сначала в коалиции с другими партиями (и левыми, и правыми, религиозными), а в последнее время в партнерстве со своим вечным соперником Аводой, лидер которой, все тот же Шимон Перес, был заместителем Шарона. Такой вроде бы противоестественный союз (впрочем, как уже отмечено, не первый в истории Израиля) объяснялся просто: решение Шарона уйти из Газы вызвало негодование его союзников на правом фланге, и для того, чтобы сохранить в кнессете пресловутые "60 голосов плюс один голос", потребовалась поддержка Аводы. Большинство, пусть хрупкое, имелось у Шарона вплоть до начала текущего месяца - и вот оно рухнуло в одночасье.

Произошло это в результате двух обстоятельств. Первое: передача сектора Газы палестинцам возмутила не только правые, религиозные силы, но и большинство руководства самого Ликуда. В глазах "твердолобых " ликудовцев их вчерашний вождь и кумир, главный израильский "ястреб" Шарон, приложивший в свое время огромные усилия для создания еврейских поселений на оккупированных территориях, вдруг стал предателем - ведь возникли опасения, что он может отдать палестинцам и поселения на Западном Берегу. В руководстве Ликуда возник бунт против Шарона, его возглавил давнишний соперник генерала, бывший премьер Нетаньяху, бросивший Шарону открытый вызов, вступивший в борьбу за место лидера Ликуда и недавно демонстративно вышедший из правительства. Шарон увидел, что он может проиграть главенствующую позицию в собственной партии.

И второе: вопреки всем ожиданиям, на выборах лидера партии Авода Шимона Переса, хорошие отношения с которым Шарон сохранял, несмотря на межпартийные разногласия, в течение многих лет, обошел молодой, амбициозный и красноречивый профсоюзный деятель Амир Перец, который сразу же заявил, что выведет из правительства представителей своей партии. Таким образом, парламентское большинство Шарона перестало существовать. Премьер-министра осадили и справа, и слева: для руководства его собственной партии он оказался слишком уступчивым по отношению к палестинцам, а для нового лидера Аводы, наоборот, недостаточно склонным идти на компромисс с палестинцами в рамках плана "дорожной карты". Одни считают Шарона предателем, которого, видимо, "купили" Буш и Кондолиза Райс, другие - лукавым и двуличным политическим комбинатором, маскирующим громкими словами о готовности признать палестинское государство свои подлинные намерения, суть которых - никогда не согласиться на образование такого государства.

Что оставалось делать Шарону? Ничего не предпринимать, полагаясь на свою популярность в народе? Но тогда при первом же голосовании в кнессете по любому вопросу он потерпел бы поражение, так как без Аводы у него не хватило бы голосов. Это был бы бесславный конец карьеры. Но не таков старый "бульдозер". Он действует так же, как в войне 1973 года, когда, не имея соответствующего приказа командования, он на свой страх и риск форсировал со своей дивизией Суэцкий канал, зашел в тыл египетской армии, находившейся к востоку от канала, и этим смелым маневром решил исход операции.

Шарон взорвал политическую бомбу. Выступая по телевидению, он заявил, что оставаться в Ликуде означает обречь себя на бесконечные склоки, никакой пользы стране эта партия уже не принесет. Шарон создает новую центристскую партию, рассчитывая привлечь в нее, во-первых, тех людей из Ликуда, которые были согласны с его планом ухода из Газы (им он пообещал, что это была "одноразовая операция" и что он не намерен отдавать палестинцам основной блок еврейских поселений на той части Западного Берега, которая граничит с собственно Израилем, а там и проживает большинство из двухсот с лишним тысяч поселенцев); во-вторых, тех сторонников Аводы, которых смущает чересчур левая риторика их нового лидера Переца, человека "старых" социалистических взглядов; и в-третьих, всех колеблющихся и беспартийных израильтян, верящих лично Шарону, надеющихся на то, что старый вожак знает, куда вести страну и что только его решительность и железная хватка помогут справиться с палестинскими террористами, которые сейчас "держат паузу"

, но в любой момент могут возобновить взрывы самоубийц.

Конечно, Шарона многие сочтут авантюристом. Но ведь всякий большой политик в той или иной степени авантюрист. Во всяком случае в смелости, силе воли и хитрости ему никто не откажет. Выборы будут в марте будущего года, и исход их абсолютно неясен. Страна потрясена и еще не может придти в себя. Рухнула державшаяся десятилетиями двухпартийная по существу система, образуется "третья сила". Весной же пройдут выборы и в палестинской автономии, от их результата тоже будет зависеть многое. Без преувеличения можно сказать, что в истории бесконечного арабо-израильского конфликта наступает новый этап.

Версия для печати