15.03.2008 | Сергей Романенко

Сербия: внеочередные выборы очередного пути

10 марта 2008 г. произошло событие, которое аналитики в Белграде ожидали чуть ли не с момента формирования в Сербии правительственной коалиции в мае 2007 г. После четырехмесячных переговоров она прекратила свое существование. Поскольку Сербия является парламентской республикой, 11 мая страну ожидают внеочередные выборы в Скупщину, по итогам которых будет создано новое правительственное большинство. Как и недавние президентские выборы, на которых победил кандидат Демократической партии Борис Тадич, внеочередные выборы станут очередным референдумом по вопросу о том, по какому пути пойдет страна. Выяснилось, что полученные Тадичем 50 с небольшим процентов голосов не являются пока достаточным подтверждением прочности выбора курса страны.

Сейчас Сербия - и политические партии, и избиратели - разделилась на два больших, примерно равных лагеря. К одному - демократическому, реформистскому и антиизоляционистскому, отдающему себе отчет в том, что Сербия является полиэтничным государством - относятся Демократическая партия, партия Г-17+ Младжана Динкича, а также критикующая их за непоследовательность и компромиссы с противниками Либерально-демократическая партия Чедомира Йовановича. Их поддерживают и партии национальных меньшинств, а также некоторые региональные партии в Воеводине. Второй лагерь - авторитаристский, антиреформистский и изоляционистский, делающий ставку на этнический национализм - составляют Сербская Радикальная партия, ведомая ныне наследником Воислава Шешеля Томиславом Николичем, Социалистическая партия Сербии, представляющая наследников Слободана Милошевича и…Демократическая партия Сербии только что ушедшего в отставку премьер-министра Воислава Коштуницы Отставка нынешнего правительства стала символом трех кризисов: кризиса партийно-политической системы Сербии, кризиса политики компромиссов и кризиса самой партии Коштуницы, кризиса идеологии «умеренного национализма», вдохновляющегося, впрочем, как и его радикальный собрат «Начертанием» Илии Гарашанина (середина ХIХ в), политикой Николы Пашича (начало ХХ в.) и Меморандумом Сербской академии наук и искусств 1986 г.

В чем причина того, что Сербия никак не может сделать выбор своего пути? Прежде всего, это последствие социализма, отсутствие структурированной социальной системы, незавершенности стадии «бархатной революции» конца 1980-х - начала 1990-х гг., которая продолжилась длившейся десть лет отнюдь не бархатной контрреволюцией Слободана. Милошевича, несостоявшихся надежд 2000 г., убийства премьер-министра Сербии Зорана Джинджича в 2003 г., периода тяжелого для страны и вязкого для политиков равновесия. который может в 2008 г. завершиться как созданием предпосылок для победы «бархатной революции», так и победой «бархатной контрреволюции», отсутствия четкого осознания каждым социальным слоем своих интересов, разочарования в политиках - как реформистских, так и консервативных, связанных с воспоминаниями как о социалистической, так и королевской Сербии и Югославии, травмы распада СФРЮ, которое многие сербы считали своим государством. Оговоримся: под «революцией» в данном случае понимается не вывод массы людей на улицы, как это было во время недавнего митинга протеста против самопровозглашения независимости Косово, в котором приняли участие Коштуница и Николич, и последовавших беспорядков с уничтожением имущества иностранных и сербских граждан, а создание в стране эффективной рыночной экономики, стабильной парламентской демократии и судебной системы, гарантирующей право собственности, создание гражданского национального государства, которое урегулировало бы свои этнополитические противоречия с соседними государствами. Пожалуй, как носителя либерализма не стоит абсолютизировать т.н. средний класс, который, как показывает исторический опыт, особенно на первых порах становления независимости «своего» национального государства и завоевания своего места в рыночной экономике является носителем прежде всего националистических идей и настроений. Кроме того, парадоксальным образом причина этих колебаний состоит и в том, что даже консерваторы-изоляционисты и националисты отдают себе отчет в том, что Сербия - это часть Европы, что осознание принадлежности к Европе всегда было составной частью идеологии сербского национализма. Они лишь хотят войти в Европу на своих условиях и получив гарантии своего политического будущего и материального благополучия. Именно поэтому при всей своей собственной значимости проблемы Косово и ориентации Сербии исключительно на Россию - это лишь символы выбора пути развития. Вопрос о том, какой будет Сербия, успешно подменяется вопросом о том, какой величины будет ее территория.

Реформисты не должны обольщаться итогами президентских выборов, на которых Борис Тадич получил чуть более половины голосов и победил. Парламентские выборы имеют свою совершенно иную логику, не говоря уже о выборах местного уровня. Многое будет зависеть от того, насколько гибко и прочно будут связаны между собой партии двух лагерей, сумеют ли они найти новые идеи, вместо надоевших избирателям лозунгов, насколько сумеют мобилизовать «своего» и привлечь равнодушного избирателя. Очевидно, что главными рычагами мобилизации консервативно-изоляционистского избирателя будут националистические настроения, проблема Косово и надежды на возвращение края, опирающиеся на нынешнюю позицию России.

Потерпев чувствительное поражение во время президентских выборов (поддержанный им кандидат в первом туре набрал ничтожное число голосов, а фактически поддержанный им Николич также не стал президентом), Коштуница под угрозой резкого ослабления своих позиций, утраты поста премьера и расслоения партии, рискнул пойти ва-банк. Однако может случиться, что даже потеряв значительное число избирателей, этот политик по-прежнему сохранит за собой ключ к премьерскому кабинету. Однако захочет ли его видеть в это качестве радикал Николич, сам претендующий на него и явно получающий в несколько раз больше голосов? Восстановление же «демократической коалиции» после откровенного перехода Коштуницы в противоположный лагерь, вряд ли возможно. Сотрудничество Демократической партии и Демократической партии Сербии, восходящая к совместной борьбе против режима Милошевича в 2000 г., изжила себя и тактически, и стратегически, и идеологически, и психологически. В конце концов, возможен и вариант исчезновения ДПС с парламентской сцены (как это случилось на прошлых выборах с подобной «промежуточной» партией Вука Драшковича «Сербское движение обновления»). Однако никто сейчас не сможет ответить, какая часть избирателей покинет эту партию и кому они отдадут свои голоса - реформистам или консерваторам.

Исход противостояния, опираясь на опросы общественного мнения, предсказать невозможно. Скорее всего, ни один из лагерей не получит значительного большинства ни среди избирателей, ни в Скупщине, ни в местных органах власти. Решать будут несколько процентов и несколько депутатских мест. Если в общем и целом победят реформисты, то в 2008 г. в стране, наконец, появится возможность проводить единую политику президента и парламента, центральной и местной власти, направленную на решение проблем, которые ждут своего часа с конца 1980-х - начала 1990-х г. Если победу одержат консерваторы-националисты, Сербия будет либо по-прежнему будет пребывать в состоянии застоя, поскольку президентская власть будет противостоять политике консерваторов. Либо даже, если президент Тадич и реформистские силы в целом не найдут возможности активно противодействовать политике изоляционизма и национализма, страну ждет еще большее загнивание изнутри, обострение социальных и других внутриполитических противоречий, изоляция вовне и опасность внутренних конфликтов, разрешаться которые будут уже не только у избирательных урн и парламентских трибун. Недавние события в Белграде это уже доказали.

Одновременно с парламентскими выборами пройдут и запланированные ранее выборы на местном уровне. В результате может произойти полное обновление власти на всех уровнях.

России не стоит обольщаться сладкоголосыми речами консерваторов- националистов о «союзе», «братстве» и т.п. и делать ставку на их показной антиамериканизм и антиевропеизм. Их концепции отражают как раз тот самый национализм периода становления рыночных отношений, в том числе и экономический, который может больно ударить и по позициям России. В мае интересам России соответствовала бы (как это уже было во время президентских выборов в январе-феврале) поддержка реформаторски-антиизоляционистского течения. То есть приверженцев компромиссов, стремящихся поддерживать стабильность в обществе и учитывать различные интересы, сторонников реалистической политики, отдающих себе отчет в том, что односторонняя ориентация Сербии - будь то на «Запад» или на Россию - это ложная дилемма, не ставящих перед собой недостижимых целей, являющихся противниками военных и силовых способов их достижения. Иными словами, - на тех, кто может обеспечить не только Сербии, но и всем Балканам ту самую стабильность, которая позволит нормально функционировать бизнесу. В том числе, и российскому. Для осуществления энергетических проектов России нужна Сербия, интегрированная в Европу и имеющая нормальные отношения со всеми странами. России нужна Сербия с развитой экономикой; в противном случае и государству и гражданам окажутся не по карману российские энергоресурсы.

Сергей Романенко - к.и.н., ведущий научный сотрудник Института экономики РАН

Версия для печати