24.12.2008 | Александр Караваев

Миссия «высоких надежд»

Новое издание книги «Дерзость надежды», написанной Бараком Обамой еще в 2006 году, во всем мире рекламировали как «Книгу человека, который может изменить Америку и весь мир!». Это действительно так, но не в связи с его личностью, а в связи с пожаром, который вынуждена тушить Америка после администрации Буша. Но Обама может и усугубить ситуацию, учитывая, что никто не застрахован от ошибок, тем более в случае с такой страной как США. По сообщениям американских изданий, новая администрация планирует очередную серию миротворческих войн теперь уже в Африке (Сомали), не разобравшись до конца с ситуацией в Ираке. Впрочем, это пока разговоры.

Но в любом случае, имидж реформатора, авансом наклеенный на Барака Обаму может развеется так же быстро как он создан. В определенном смысле он «пленник будущего», зависящий от способности своей новой «прогрессивной» администрации выправить американскую политику. Сразу появляется возражение – как можно оценить эту способность не имея результатов их деятельности? Но речь как раз пойдет не об оценках и «авансах» на будущее, а о предостережении от безудержного оптимизма, свойственного глобальному общественному мнению. Надо понимать не только трудности, с которыми столкнется Обама, но и свойства, стиль работы, ошибки демократических администраций, транслируемые из десятилетия в десятилетие.

Роль Соединенных Штатов сегодня – уже не роль «жандарма», который опасен непослушному. К началу правления Обамы, это скорее строгая «классная дама», которая морализирует на христианских основаниях, но не может уследить за великовозрастными шалунами, и уже не в состоянии их отчислить из школы.

Не в том проблема, что с приходом демократа Обамы значительно сократиться роль глобального «жандарма», скорее это произойдет незначительно. Проблема в том, что новая администрация не имеет готового интегрального сценария новой политики. Многое придется начинать заново. Значит, велика опасность роковых ошибок. Наконец, не только сам Обама являет собой «темную лошадку», вся новая администрация будет такова, в том смысле, что все администрации демократов в Белом Доме за последние 50 лет проводили политику с непредсказуемым результатом. Время Обамы может оказаться продолжением неоднозначной и изломанной политической линии демократов второй половины XX века: Кеннеди-Картер-Клинтон. Это путь гуманистов, к сожалению приведших Америку и мир к еще более трудным проблемам, нежели те, которые они решали.

Давайте посмотрим, все три «исторические возвращения» демократов в Белый Дом сопровождались как минимум общественной надеждой, если не эйфорией. Различны контексты и обстоятельства периодов правления этих президентов, но казалось, вот еще немного, небольшое усилие и мир начнет новую эру взаимопонимания и толерантной рефлексии. Но реальные победы оказались смазаны неудачами, послужившими причиной более глубоких кризисов.

В 1978 году на саммите в Кемп-Дэвиде при посредничестве демократа Джимми Картера президент Египта Анвар Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин договорились о мире, взаимном признании и передаче Египту Синайского полуострова, это завершило серию из четырёх египетско-израильских войн. Несомненное достижение. Такую же оценку, с точки зрения «ястребов» Вашингтона, можно дать политике демократов в отношении СССР: закончилась «разрядка», после ввода советских войск в Афганистан в 1979, советско-американские отношения резко ухудшились, США бойкотировали Летние Олимпийские игры 1980 в Москве и продолжили наращивание своего ядерного потенциала. С вершины 1991 года, для США период начала 1980-х это несомненный успех – начало конца главного соперника. Но так ли безболезненно он был предрешен? Именно в тот период, после карибского кризиса 1963 мир, Картер второй раз в истории делает решительные шаги в сторону конфронтации с СССР, продолженные Рейганом. Не в этот ли момент (до прихода Горбачева) мир приблизился к реальной ядерной войне?

Наконец, из плоскости чисто гипотетических оценок в разряд реальной ошибки переросла политика Картера в отношении Ирана. Когда в 1978-1979 происходила Исламская революция в Иране, шах Пехлеви обратился за помощью к США. Однако, Картер не решился оказать военную поддержку шаху, поскольку в западной прессе тот подвергался жёсткой критике за репрессии против оппозиции и нарушения прав человека. В администрации американского президента произошёл раскол относительно того, стоит ли вводить в Иран войска. Советник по национальной безопасности Збигнев Бзежинский выступал тогда за интервенцию, в то время как многие сотрудники Госдепа считали, что революцию уже невозможно предотвратить никакими средствами.

Возможно, надо было действовать именно в тот момент предотвратив революцию, но Картер опоздал, что стоило ему поста. 4 ноября 1979 произошел захват студентами американского посольства в Тегеране. В заложники взяли 70 человек. После освобождения женщин и чернокожих сотрудников миссии в руках у экстремистов остались 52 человека. Военные советники Картера предложили ему силовую операцию по освобождению. Операция провалилась. Аятолла Хомейни окончательно закрепил за США прозвище «Большой сатана». События в Иране стали одной из ключевых причин провала демократов на выборах 1980 года. Пришедший к власти Рональд Рейган осуществил тайную сделку по передаче оружия в Иран, а в обмен добился освобождения заложников, которые оставались в неволе в течение 444 дней.

Провал картеровской политики в отношении Ирана, заложил основы под кризисы первого десятилетия XXI века – идея развертывания ПРО обоснованна как раз необходимостью защиты от будущих иранских ракет, направленных на США. Зато теперь, гуманист и демократ Джимми Картер, словно выдохшееся шампанское 1970- годов, ведет челночную дипломатию между ХАМАС и правительством Израиля. Из «надежды» всего мира он превратился в рядового посредника.

Президент Джон Кеннеди, абсолютно историческая фигура. Первый президент США-католик, первый президент, родившийся в XX веке, самый молодой избранный президент в истории страны. Отметим, что в отношении Барака Хусейна Обамы также по многим пунктам набирается определение «первый». Президентство Обамы во многом обязано Кеннеди: при нем как раз были предприняты решающие шаги по уравнению чернокожих в правах.

Но во внешнеполитической области Кеннеди начал с провала (попытка вторжения в апреле 1961 на территорию коммунистической Кубы с использованием кубинских эмигрантов). И закончил он не меньшим крахом: негласное американское участие в гражданской войне в Лаосе и Южном Вьетнаме втянуло следующего президента США демократа Линдона Джонсона в то, что назовут крупнейшим провалом внешней политики страны – война во Вьетнаме.

Оценивая последствия Карибского кризиса, нужно признать, что администрация Кеннеди продвинулась в переговорах с СССР: Кеннеди успел в одностороннем порядке объявить отказ от испытаний ядерного оружия в атмосфере, в последствии, уже без Кеннеди, было заключено Соглашение о частичном прекращении испытаний ядерного оружия. Позднее к этому соглашению присоединились десятки других государств. Этот эпизод уместно вспоминать сегодня как удачный пример построения новой архитектуры глобальной безопасности.

Вспомним и демократов Билли Клинтона - президента Америки, победившей в «холодной войне». В итоге - расслабленное почивание в одиночестве на вершине мира: именно демократическая администрация Клинтона «проморгала» линию концентрации радикального ислама приведшую к трагедии 11 сентября. Пренебрежение к реальным проблемам соединилось с высокомерием мирового жандарма в сердце Европы: военный удар по распадающейся Югославии 1999 года – в последствии привел к ошибочной политики легитимации косовского сепаратизма при президенте Буше (понятен и российский ответ на эту ошибку). Опять же, нежелание признавать интересы РФ в СНГ как исторически необходимые, странная необходимость в расширении НАТО на пространство СНГ – все это было заложено при демократах Клинтона.

Надежда может обернуться провалом

Обама может стать президентом-легендой. Но Обама рискует повторить странный путь Картера, провалы Кеннеди и неудачи Клинтона. Однако, если тогда, от 1960-х до 1980-1990 годов Америка нарастала в силе, то теперь такая «самонадеянность силы», как это назвал учитель Клинтона, сенатор-демократ Уильям Фулбрайт, полностью улетучилась. Америка по-прежнему одинока в своем величии, но опирается куда на меньшие ресурсы. Отсюда очень сложный вопрос – а на что способен Обама? Для выхода из сегодняшнего кризиса мало быть либеральным-демократом типа Кеннеди, не забудем, что он заложил основы войны во Вьетнаме, мало быть первым черным-гуманистом в президентах и говорить сценарии выхода из экономического спада. Сегодня требуется набор взаимоинтегрированных программ, рассчитанных на несколько десятилетий вперед по всем линиям от экономики до геополитики. Политику Обамы будут формировать кадры из администрации Клинтона. Их называют «жесткие демократы». Будущий вице-президент Джозеф Байден понимает и разделяет взгляды известного республиканца Ричарда Лугара. Вместе с Хиллари Клинтон, будущей главой Госдепартамента США, Америка может сформировать достаточно взвешенный внешнеполитический курс.

Но изменится ли политика в отношении России? Откажется ли Белый дом от политики расширения НАТО? Хиллари Клинтон по оценкам американских наблюдателей является однозначной сторонницей расширения НАТО, а заместителем Хиллари Клинтон вероятно станет Марк Бжезинский, сын Збигнева Бжезинского, его отец по сути дела является родоначальником - вместе с клинтоновской командой девяностых годов - политики расширения НАТО и максимального вытеснения России из постсоветского пространства. В значительной степени политика американского президента зависит от качества работы его аппарата. Проблема предыдущих демократов состояла в «увлеченности». Они не теряли связь с реальностью, но не просчитывали ходы до конца. Как сейчас пройти через Сциллу и Харибду Ирака: уходить, чтобы не оставить хаос? Как вести эффективные переговоры с Ираном, чтобы не потерять особые отношения с Израилем? Обама пришел в трудное, критическое время. От его интуиции будет зависеть, к доводам какой стороны своей команды прислушиваться больше. Он не будет легкой добычей «силовиков» и «ястребов». Но такая опасность существует.

Что касается России и СНГ, то вероятно, учитывая «особость» этого региона, нежелание местных элит играть по правилам западной демократии, регион не станет приоритетом в политике Обамы первого периода. А дальше будет видно. Пока же Барак Обама получает в наследство и саму постсоветскую повестку и готовые варианты решения от администрации Буша. Таким образом, изменения возможно будут в американской риторике, но прежняя линия игнорирования геополитических интересов РФ в ближайшей перспективе сохранится. Если Москва сама не попытается изменить собственные подходы к геополитике. А способов у России опять же два— упорно отстраивать свою геополитическую «крепость» или отказаться от части амбиций.

Александр Караваев – руководитель службы политического прогнозирования Информационно-аналитического центра МГУ

Версия для печати