11.03.2009 | Яна Заусаева

Иранский атомный гештальт

Ядерная программа стала визитной карточкой Ирана на геополитической карте мира. Она, безусловно, является объектом давления со стороны мирового сообщества, но, в то же время, дает Ирану новые возможности для осуществления политического торга. Недавняя пробная загрузка ИТВС в Бушерскую АЭС, получившая широкое освещение в СМИ, была использована в качестве информационного повода для обозначения решительности Ирана в вопросе реализации своих ядерных амбиций. Воспользовавшись этим случаем, экс-президент ИРИ Али Акбар Хашеми-Рафсанджани не преминул сообщить, что Иран при отказе российской стороны от своих обязательств, связанных с запуском Бушерской АЭС, собственными силами справится с этой задачей. Данное заявление подтверждает тот факт, что Россия в контексте этого вопроса оказывается в весьма щекотливом положении разменной карты. Обусловлено это тем, что основные акторы, вовлеченные в ситуацию вокруг иранской атомной программы, пытаясь изменить существующий status quo, пытаются играть на разных внешнеполитических фронтах.

К примеру, США диверсифицируют риски, связанные с иранской ядерной программой, и вкладывают политические инвестиции в различных контрагентов, пытаясь подобраться к Ирану, как стороны Турции, так и со стороны России. США неоднократно апеллировали к Турции как к стране, которая должна содействовать решению иранского ядерного вопроса. Однако Турция зависит от поставок иранского газа, в связи с чем возможности ее давления на Иран ограничены.

Необходимо отметить тот факт, что в январе 2009 года в СМИ появилась информация о том, что амбициозные планы Турции по развитию атомной энергетики включают строительство на территории страны международного центра по обогащению урана. Реализация этого проекта может изменить расстановку сил в регионе, поскольку тот, кто будет контролировать поставки ядерного топлива, будет в значительной мере контролировать ситуацию в регионе. На это, по всей видимости, было дано благословение США, как и на всю турецкую атомную программу: экс-президент США Джордж Буш в декабре прошлого года одобрил проект соглашения с Турцией по сотрудничеству в области атомной энергетики. Причем США педалируют тот факт, что реализация атомной программы в Турции будет способствовать укреплению режима нераспространения в мире.

В то же время сам Иран стремится наладить взаимоотношения с США через Турцию. По словам премьер-министра Турции Тайипа Эрдогана, Иран неоднократно обращался к Турции с просьбой о содействии в восстановлении отношений с США. Что же касается взаимодействия непосредственно по атомному вопросу, то, к примеру, еще в 2006 году Иран предлагал Турции проводить на ее территории работы по обогащению урана или переработке ядерного топлива, несмотря на то, что Россия до этого неоднократно предлагала обогащать уран для нужд иранской атомной энергетики на своей территории.Стоит сказать, что сейчас за последние тридцать лет сложилась наиболее благоприятная для Ирана атмосфера в вопросе выстраивания отношений с Америкой. Новый американский президент Барак Обама ориентирован на изменение внешней политики США в наиболее проблемных точках, в том числе, на изменение внешней политики по отношению к Ирану.

Если же говорить о российско-иранском сотрудничестве в сфере атомной энергетики, то оно не слишком безоблачно, что объясняется как непоследовательностью России в вопросе иранской атомной программы, так и тем, что по шкале приоритетов Ирана потенциальный пакет западных пряников в обмен на ядерные уступки, вероятно, находится выше, чем сотрудничество с Россией. Последнее, очевидно, обусловлено заинтересованностью Ирана в самостоятельном выходе на западные рынки со своими нефтегазовыми ресурсами. Первое же выражается, к примеру, в том, что Россия голосовала за ужесточение санкций против Ирана в Совбезе ООН.

После проведения испытания на АЭС «Бушер» в конце февраля для России, вроде бы, все складывалось вполне удачно: было анонсировано создание совместного предприятия по эксплуатации Бушерской АЭС, а также заключение контракта на поставку ядерного топлива минимум на десять лет. Однако, России нужно принять во внимание заявление экс-президент ИРИ Али Акбар Хашеми-Рафсанджани и летящие в российский огород со стороны США пробные камни под названием «иранская ядерная программа в обмен на ПРО в Восточной Европе». Последнее, кстати, является не первой попыткой со стороны США провернуть схему в стиле «Иран в обмен на продовольствие»: в 1995 году Америкой примерно таким же образом был поставлен вопрос о возможности отказа России от контракта на достройку Бушерской АЭС в обмен на соответствующую компенсацию.

Также при выстраивании своей партии в этой энергетической игре России необходимо учитывать обоюдную углеводородную заинтересованность Европы и Ирана друг в друге. Сейчас уже наметилось потепление отношений между Ираном и западными компаниями: к разработке иранского газового месторождения «Южный Парс» возвращается французская нефтегазовая компания Total, летом 2008 года отказавшаяся от инвестиций в этот проект из-за повышенных политических рисков. Улучшение отношений в нефтегазовой сфере может впоследствии привести к возвращению европейских компаний в иранскую ядерную энергетику.

Яна Заусаева – бакалавр факультета прикладной политологии Государственного университета – Высшая школа экономики

Версия для печати