16.05.2005 | Алексей Макаркин

КАРИМОВ В СИТУАЦИИ ЦУГЦВАНГА

В узбекском городе Андижан произошел мятеж против президента страны Ислама Каримова. Несмотря на то, что его удалось достаточно быстро подавить, стабильность в стране вряд ли наступит в ближайшее время - уже после подавления мятежа волнения продолжались как в Андижане, так и в граничащем с Киргизией городе Кара-Суу, где были подожжены административные здания. В организации мятежа власть обвиняет членов запрещенной исламской партии "Хизб-ут-Тахрир". "По данным, которыми мы располагаем, они оболванивают молодежь идеями создания единого исламского халифата. Нам были известны до проведения этой акции имена организаторов этого течения. Но мы их не трогали, пока они не преступили закон", - подчеркнул президент Узбекистана. Он обвинил организаторов беспорядков в стремлении установить в стране шариатский режим. "Мы знаем пофамильно лидеров этого течения. Их цель - свержение конституционного строя и установление мусульманской шариатской власти", - сказал Каримов.

Впрочем, речь может идти не столько о самой "Хизб-ут-Тахрир", сколько об обособившейся от нее религиозной группировке "Акрамия", которая была основана в 1996 году Акрамом Юлдашевым, бывшим членом "Хизб ут-Тахрир" из Андижана. Он полагает, что методы деятельности "Хизб ут-Тахрир" разрабатывались для арабских государств и непригодны в условиях Средней Азии. В отличие от "Хизб ут-Тахрир", Юлдашев считал, что исламская организация должна завоевывать власть на местном, а не на общенациональном уровне, что и проявилось в Андижане.

В то же время узбекская оппозиция старается дистанцироваться от трактовки андижанского мятежа как выступления исламских радикалов, понимая, что такие действия не способны вызвать сочувствие ни на Западе, ни в России. Они пытаются встроить мятеж в логику "цветных революций". Так, председатель Демократической партии Мухаммед Салих, живущий сейчас в Европе, хочет перенять грузинский опыт революционной смены власти. "Мы делаем все, чтобы перенять опыт мирных революций в Грузии, Украине и Киргизии", - сказал Салих. Политик подчеркнул, что события в Андижане - это не исламская революция: "Это не восстание исламистов, а восстание простых людей, которым надоел режим Каримова".

Существенную роль в провале андижанского мятежа сыграли решительные и крайне жесткие действия Ислама Каримова. Он лично прибыл в город и возглавил подавление антипрезидентских выступлений. Была установлена жесткая информационная блокада, отключено вещание зарубежных телеканалов, "вырублены" нелояльные интернет-сайты. В создавшейся ситуации Каримов мог активно продвигать в медиа-пространстве собственную версию событий, акцентируя внимание на выгодных для себя аспектах развития конфликта (взятие мятежниками заложников, их отказ от ведения переговоров и др.). Этому способствовали и ограничения для работы иностранных журналистов, некоторые из которых были на время задержаны.

Кроме того, подавление мятежа было не только жестоким, но и скоротечным. Каримову удалось добиться сохранения лояльности со стороны силовых структур - в отличие от Киргизии, где их расслоение стало одним из факторов, обеспечивших победу оппозиции. Впрочем, узбекская ситуация мало напоминала киргизскую. Если в Киргизии было больше возможностей для действий оппозиции, а режим был слаб (в частности, Акаев так и не определил механизм передачи власти после истечения его президентских полномочий), то в Узбекистане оппозиция полностью "зажата", а правящий режим выглядит куда более крепким. Эти факторы предопределили как значительно большую жестокость, проявленную обеими сторонами в ходе конфликта, так и успех власти, которая быстро подавила мятеж.

Очевидно, что Ислам Каримов остро чувствовал политические риски для своего режима, и после серии "цветных революций" в странах СНГ оказался перед выбором - или делать ставку на США (как ранее), или сближаться с Россией. "Руководство Узбекистана очень долго претендовало на роль американского друга, но Каримов убедился, что это не гарантирует сохранности его режима", - считает депутат российской Думы Константин Затулин. Отсюда и эволюция внешнеполитического курса каримовского режима, который объявил о выходе из альтернативной России организации ГУУАМ (в итоге ее название она трансформировалось в ГУАМ), а также начал активнее участвовать в деятельности структур СНГ. Каримов, видимо, счел, что Россия будет проводить по отношению к его режиму свою обычную тактику - поддерживать в случае пророссийской политической ориентации, не обращая внимания на нарушения прав человека и не требуя демократической трансформации системы власти. США же в обмен на поддержку постепенно усиливали бы давление на Ташкент с целью либерализации режима, обеспечения прав оппозиции и т.д., что совершенно неприемлемо для такого ярко выраженного авторитарного лидера, как Каримов. Выбрав сближение с Россией, Каримов мог действовать в отношении своих противников, меньше оглядываясь на Запад.

Показательно, что Россия сразу и однозначно встала на сторону правительства Ислама Каримова, фактически дав ему карт-бланш на проведение любых акций против мятежников. Она осудила "вылазку экстремистов в Узбекистане, которые для достижения своих политических целей используют силовые, неконституционные средства", что привело к гибели людей. Об этом говорится в заявлении официального представителя МИД России Александра Яковенко. "Российская сторона в трудную минуту поддерживает руководство дружественного Узбекистана", - отмечается в заявлении. 14 мая состоялся телефонный разговор между российским и узбекским президентами. Кроме того, глава Минпромэнерго Виктор Христенко еще до подавления мятежа подчеркнул, что Россия может при необходимости оказать помощь Узбекистану в урегулировании ситуации в Андижане, заявив: "Конечно, события, происходящие у наших соседей, у наших братьев, нас не могут не затрагивать. Безусловно, Россия безучастной к этому оставаться не может. Поэтому соответствующие формы помощи в урегулировании этой ситуации при необходимости будут оказаны". Обращает на себя внимание, что речь шла именно о помощи в урегулировании, а не о какой-либо форме политического посредничества, о котором просили мятежники, стремившиеся, без каких-либо шансов, добиться расположения Москвы. Возможно, на их позицию повлиял киргизский опыт - тогда Россия вела диалог и с Акаевым, и с оппозицией и быстро признала победу последней. Но в Киргизии речь шла о политической оппозиции со статусными фигурами (такими, как Бакиев и Отунбаева), а в Узбекистане - о кровопролитной акции радикалов.

Евросоюз, напротив, занял жестко антикаримовскую позицию, обвинив узбекское правительство в кровопролитии, произошедшем в городе Андижан. "Протесты свидетельствуют о напряженности, созданной правительством, которое не уделяет должного уважения правам человека, нормам закона и помощи бедным", - сказал пресс-секретарь Еврокомиссии. "Происходящее в Андижане и Ташкенте не может быть оправданием жестоким репрессиям, и узбекское правительство должно заняться политическими и социальными реформами, при полном уважении к правам человека и нормам закона", - отметил он.

США попытались найти "среднюю линию" с тем, чтобы дистанцироваться от Каримова и в то же время не испортить полностью отношений с узбекским лидером. Еще до подавления мятежа они призвали правительство Узбекистана и демонстрантов проявить самообладание. "Мы обеспокоены вспышкой насилия, особенно некоторыми членами террористической организации, освобожденными из тюрьмы", - сказал пресс-секретарь Белого дома Скотт Маклеллан. В то же время он добавил, что "народ Узбекистана хочет видеть более представительное и демократическое правительство, однако оно должно придти мирным путем, а не через насилие".

В результате для узбекских властей сложилась непростая ситуация. Они подвергаются критике со стороны Запада за жесткость при подавлении мятежа - по данным ВВС, погибли свыше 100 человек, местные правозащитники говорят о 200-300 жертвах. Сотни людей бежали в соседнюю Киргизию. В то же время стабилизации в регионе не произошло - вряд ли родственники погибших забудут пролитую кровь. Тактический успех может обернуться стратегической проблемой, которая может со временем поставить режим Каримова в ситуацию цугцванга. Сохранение его авторитарного характера будет создавать условия для новых мятежей, а возможная либерализация может рассматриваться оппонентами Каримова как слабость, что также способно расшатать режим.

Версия для печати