22.12.2011 | Валерий Выжутович

Право выйти на площадь

Накануне намеченного на 24 декабря митинга «За честные выборы» представители творческой интеллигенции выступили с открытым письмом к президенту России. Они просят Дмитрия Медведева отказаться от ввода в Москву в этот день дополнительных сил полиции и армейских подразделений. «Вы должны понимать, что ввод войск в Москву оскорбляет горожан и сам по себе формирует негативное отношение к действиям властей», - говорится в письме. Его авторы опасаются, что ввод вооруженных формирований в город «может привести к неконтролируемому развитию событий».

Череда митингов, прошедших в Москве и других городах после оглашения результатов парламентской кампании, поставили власть и общество перед целым рядом вопросов. Является ли обилие вооруженных людей и армейской техники адекватной реакцией на мирное собрание граждан? Какова вероятность, что митинги могут перерасти в массовые беспорядки? И не лучше ли эти митинги запретить?

Между сторонниками и противниками уличных акций сейчас происходит примерно такой диалог:

- В разгар перестройки на Манежной площади митинговало до 500 тысяч человек - и ничего.

- Вот и домитинговались до развала страны. Если бы тогда хватило воли подавить протест, у нас сегодня была бы другая ситуация.

- Значит, запрет на митинги необходим для поддержания политической стабильности?

- Да!

- Все наоборот. Как раз запрет на свободное выражение политических взглядов и ведет к дестабилизации. Что такое экстремизм? Это насилие или угроза насилия. Все остальное нормально. Человек имеет право высказывать любое мнение, в том числе и неприятное для кого-то. А экстремизм - это попытка внезаконного решения проблемы. Попытка что-то блокировать или захватить, кого-то к чему-то силой принудить. Вот «Русский марш» не следовало разрешать. Но вовсе не потому, что его участники - неприятные люди, говорившие неприятные вещи, а потому, что среди них были те, кто призывал к прямому насилию. То же касается и любого другого марша. Там, где раздаются призывы к насилию или имеется угроза насилия, власть должна действовать жестко и решительно. Но вы говорите, что уличные манифестации в центре Москвы вообще подлежат запрету. Это незаконно. Пока действует закон, разрешающий проведение митингов, демонстраций, никто не вправе их запрещать. Это выражение гражданской воли, никакой не экстремизм.

- А по каким признакам вы отличаете одно от другого, экстремистские действия - от акций протеста? Разве гражданский протест не может выражаться в крайних, неприемлемых формах? Тех же нацболов возьмите…

- Экстремизм - это насилие или угроза насилия. В этом его принципиальное отличие от цивилизованных способов диалога общества с властью. Для страны опасно не только насилие само по себе, с этим никто не спорит. Опасны еще и любые идеи, предполагающие и провоцирующие насилие.

Ни один из участников этого спора не дает однозначного ответа на вопрос: уличные манифестации - это проявление экстремизма или выражение гражданской воли? Любое «да» или» «нет» обставляется несметным количеством оговорок. И дискуссия ходит по кругу. Как отличить политический экстремизм от акций гражданского протеста? На ком лежит ответственность за надлежащее проведение уличных мероприятий - на властях или на организаторах? Надо ли запрещать массовые манифестации и не приведет ли запрет к обострению радикальных настроений? Можно ли призывы прийти на митинг считать распространением экстремистских материалов в СМИ? И что вообще относится к таковым материалам? Общественная палата (ОП) недавно провела экспертизу законопроекта, предлагающего ужесточить ответственность за экстремистскую деятельность. И посчитала, что сначала «надо конкретизировать само понятие экстремистской деятельности». Расширительное толкование этого понятия, отмечают эксперты ОП, приводит к тому, что «правоприменительная практика относит к экстремизму критические публикации в СМИ, частные высказывания граждан, в том числе в Интернете, по поводу конкретных недостатков» в жизни и работе властей.

Критика власти, отдельных политиков не является экстремизмом и не должна преследоваться в уголовном порядке - такое разъяснение дал и Верховный суд (ВС) в своем недавнем постановлении «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». Рассматривая подобные дела, судьи нередко встают в тупик. И вот Верховный суд внес уточнения. А именно: публичным призывом к экстремизму считать высказывания, обосновывающие необходимость геноцида, депортаций или насилия. Что же касается «критики политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев», то эта критика, разъяснил ВС, «сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды». То же и насчет критики должностных лиц. Ее, по мнению ВС, не стоит всегда считать действием, направленным на возбуждение вражды.

Попытки трактовать экстремизм расширительно предпринимаются постоянно. Потому что само это понятие в законе нечетко прописано. Даже у экспертов нет на сей счет единого мнения. Кто-то, например, считает экстремизмом публичное выражение крайних взглядов. Но что такое крайний взгляд? Или что означает публичная деятельность лиц (в том числе и в международной сети Интернет, как явствует из закона), которые «может быть, напрямую и не призывают к осуществлению экстремистской деятельности, но побуждают к ее осуществлению или допускают возможность совершения экстремистских деяний». Это ведь тоже невнятная формулировка. Пользуясь ею, нетрудно привлечь к уголовной ответственности любого несогласного, закрыть газету, карательным катком пройтись по интернет-ресурсам.

В странах Европы при квалификации неких деяний экстремистскими делается акцент на их публичный характер. Причем и тут есть нюансы. Если уголовное законодательство Канады предусматривает наличие либо умысла на разжигание розни, либо вероятности нарушения мира в результате преступных действий, то во Франции, Дании, Нидерландах судят за пропаганду и возбуждение вражды независимо от наличия умысла и возможных последствий. Вот, например, Уголовный кодекс ФРГ, параграф 130: «Тот, кто любым способом, нарушающим общественный порядок, подстрекает к разжиганию ненависти к части населения…, наказывается лишением свободы на срок до 5 лет».

Прежде чем вносить в закон новые ужесточающие поправки, хорошо бы для начала дать максимально недвусмысленное определение экстремистской деятельности. Чтобы широкое толкование этого понятия нельзя было использовать против законопослушных граждан.

Что же касается уличных акций… Митинг «За честные выборы» санкционирован властями. Это правильное решение. Запрет на мирное выражение гражданского протеста опасен. Он может подвигнуть людей к самому крайнему радикализму, спровоцировать их на что угодно. Есть немалое количество экстремистской шпаны, которую следует подавлять силой. Эти люди представляют реальную опасность для законопослушных граждан. Но законопослушные граждане тоже могут превратиться в экстремистов, если будут лишены возможности выражать свое мнение. Единственный способ достижения социальной стабильности и борьбы с экстремизмом - это политические свободы. Людям спокойнее жить, когда те, кто с ними не согласен, имеют возможность выразить свое мнение.

Валерий Выжутович - политический обозреватель, публицист

Версия для печати