26.08.2008 | Валерий Выжутович

Слова признания

Любая война - катализатор политических процессов. Война в Южной Осетии не стала исключением. Российский парламент принял обращение к президенту РФ о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. Окончательное решение - за главой государства. Аргументы в пользу такого решения четко изложены. Аргумент первый: признание независимости Абхазии и Южной Осетии - необходимое условие безопасности проживающих там народов. Аргумент второй: обе республики уже обладают всеми необходимыми атрибутами самостоятельных государств, включая демократически сформированные органы государственной власти, законодательство, армию. Аргумент третий: после отказа Грузии проводить в марте 1991 года референдум о сохранении Союза ее суверенитет на территории Южной Осетии и Абхазии юридически и фактически не распространялся; грузинский парламент волевым решением лишил эти республики статуса автономий, спровоцировав гражданское сопротивление. Аргумент четвертый: требуя признать их независимыми государствами, Абхазия и Южная Осетия действуют в соответствии с международными нормами, реализуя право наций на самоопределение.

К чему дело идет, стало ясно еще в ходе всем памятной пресс-конференции Дмитрия Медведева и Николя Саркози. Российский президент сказал тогда, что Абхазия и Южная Осетия сами дадут «недвусмысленный ответ» на вопрос, хотят ли они оставаться в составе Грузии. Столь же знаковой в этом смысле стала и формулировка последнего из шести принципов урегулирования конфликта. Фразу о начале международного обсуждения вопросов статуса Южной Осетии и Абхазии грузинское руководство сочло неприемлемой. Тогда записали: «Начать международное обсуждение путей прочного, устойчивого обеспечения безопасности Южной Осетии и Абхазии». Что это значит, разъяснил Сергей Лавров: «Конечно же, она (эта фраза. - В.В.) означает, что эти вопросы решать вне контекста статуса невозможно. Они должны рассматриваться именно в статусном ключе».

Обе республики поняли посылаемые Россией сигналы. Официальные обращения с просьбой о признании были быстро подготовлены и переданы в Москву. Вообще с тех пор как эти квазигосударства, провозгласив себя суверенными, всячески пестуют свою независимость, в Москву было направлено более двух десятков документов с просьбой о признании. Причем устремления Абхазии простирались еще шире. Она просила принять ее в состав Российской Федерации в качестве ассоциированного члена. Это означало бы таможенный и оборонный союз, единую валюту, единое гражданство, но одновременно - самостоятельность во внутренней и внешней политике.

В своей риторике власти Южной Осетии и Абхазии были похожи друг на друга. Особенно когда ссылались на результаты референдумов. Количество голосов, поданных за независимость, просто зашкаливало. Сама направленность вопросов исключала иное волеизъявление. А ставить такие вопросы абхазские и южноосетинские власти могли без малейшего риска - массовые настроения им хорошо известны. А что же Москва? При очевидной расположенности к этим новообразованиям она проявляла сдержанность в официальных высказываниях. Чаще - просто хранила молчание. Лишь единственный раз, совсем недавно, Москва дала понять, что вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии может быть ею решен, и решен однозначно: в марте этого года депутаты Госдумы рекомендовали президенту рассмотреть «возможность ускорения объективного процесса суверенизации Абхазии и Южной Осетии вплоть до признания их независимости согласно волеизъявлению населения». Собственно, уже тогда Москва де-факто признала одну из республик, выйдя из режима санкций против Абхазии. То есть сняла запрет на торгово-экономические, финансовые, транспортные и иные связи с непризнанной республикой. Решение восстановить связи с Абхазией принималось, конечно, не без учета ее соседства с Сочи. Земельные, строительные ресурсы непризнанной республики сыграли свою роль. Выходом из режима блокады Москва оформила возможность использовать эти ресурсы без оглядки на Грузию. С того момента Россия стала строить свои отношения с Абхазией как с полноправным субъектом международного права. Что, однако, не означало официального признания. События 8-12 августа подтолкнули Москву к окончательному и единственно возможному решению. Дальше тянуть было некуда. Стало ясно, что Саакашвили не успокоится, будет и впредь любой ценой стремиться «воссоздать единую Грузию». В последнее время он активно занимался модернизацией грузинских вооруженных сил. Чего же было ждать? Когда Россия вступит в НАТО?

Признанием Абхазии и Южной Осетии Москва решает не одну задачу. Главная из них очевидна: появляется возможность на принципиально ином уровне обосновать российское военное присутствие там. Дело в том, что Тбилиси в одностороннем порядке прекратил действие российского миротворческого мандата, а международным миротворцам население Абхазии и Южной Осетии не доверяет. Признав эти республики, Россия может напрямую, минуя Грузию, заключить межгосударственные соглашения о размещении там своих военных баз.

Как на решение о признании Южной Осетии и Абхазии отреагирует Запад? Оно укрепит российские позиции или ослабит? Первый ответ на эти вопросы даст внеочередной саммит Евросоюза по Грузии, назначенный на 1 сентября. Но и так уже ясно, что широкого признания Южной Осетии и Абхазии ждать не приходится. Даже страны СНГ (кроме, возможно, Белоруссии) от этого воздержатся. В аналогичной ситуации Северный Кипр был признан только Турцией.

Вероятно, вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии Москва поставит в Совбезе ООН (даже при том, что эта организация уже не является структурой, в той или иной степени символизирующей общемировую систему принятия политических решений; ООН дискредитировала себя, ее вес крайне незначителен). Результат предсказуем. Конечно, в мире стало возможным провозглашать независимость стран, игнорируя решения Совбеза ООН. Но после признания Косово Россия, по крайней мере, получила возможность выстраивать глобальную коалицию из тех стран, которые чувствуют себя незащищенными в таком мире. А вот одностороннее признание Абхазии и Южной Осетии грозит России изоляцией. Против нее начнут выстраивать коалицию страны, для которых нормы международного права незыблемы (для кого-то, впрочем, эти нормы имеют двойной стандарт: самый яркий тому пример - признание Косово целым рядом государств). А кто вступит в коалицию с Россией? Если обратить взор на постоянных наших союзников… Не уверен, что Россию поддержит, к примеру, Китай. У Китая проблемы с Тайванем, Уйгурией, Тибетом… Может, Индия? Но у Индии тяжелейшая ситуация в Тамилнаду на юге и в Пенджабе на севере. Так что Индия тоже едва ли Россию поймет. Кроме того, после признания Абхазии и Южной Осетии может начаться брожение у ближних российских границ - в странах СНГ. Такого же статуса, глядишь, потребует Приднестровье. Армения, чего доброго, почувствует себя вправе добиваться признания Нагорно-Карабахской республики. А там, неровен час, и Крым впадет в сепаратистскую горячку.

Решение, принятое российским парламентом, конечно же, не идеально. Идеальных решений в таких ситуациях не бывает. Страстная апелляция к международным нормам (а они, как известно, иезуитски двояки: с одной стороны, принцип незыблемости государственных границ, с другой - право наций на самоопределение) тут уже не имеет значения. Признавать суверенность Абхазии и Южной Осетии или не признавать - это проблема Совбеза ООН и мирового сообщества. Проблема же абхазов и осетин - остаться в живых или сгинуть под обстрелом грузинской артиллерии.

На широкую поддержку своей инициативы Россия не рассчитывает. Просто делает то, от чего воздержаться уже не считает возможным. Официальное признание ею Абхазии и Южной Осетии - это выполнение моральных и политических обязательств перед ними. Не больше и не меньше.

Валерий Выжутович – публицист, политический обозреватель

Версия для печати