16.04.2012 | Татьяна Становая

Голодовка в Астрахани в контексте федеральной политики

Политический кризис, сложившийся локально в городе Астрахань, перешел на федеральный уровень с вовлечением в противостояние премьер-министра Владимира Путина, ЦИК, а также федеральных оппозиционных политиков. Продолжающаяся более месяца голодовка представителя «Справедливой России» Олега Шеина, проигравшего, по официальным данным, выборы мэра Астрахани, становится новым испытанием для Кремля и персонально Владимира Путина, начинающего свой новый президентский срок с политических неприятностей.

Противостояние проходит по линии «за» и «против» избранного мэра Михаила Столярова, который официально набрал около 60% (Олег Шеин – 29%). Мэра поддерживает губернатор Александр Жилкин. Олег Шеин, отказавшийся признавать результаты выборов, утверждает, что за всем этим стоит первый заместитель главы президентской администрации Вячеслав Володин, который был заинтересован в избрании Столярова.

Астраханские события развиваются в ситуации, когда зимние массовые акции протеста перевели политическую ситуацию в России в новое качество, о чем уже не раз писали аналитики. Это новое качество связано с политической поляризацией, расколом общества на конформистов и «разгневанный городской класс», который заявил о себе как о новом игроке. Это привело к решению власти провести более глубокие политические реформ, чем планировалось ранее. И хотя сейчас протест перешел во внеуличную фазу существования, а реформы осторожно «смягчаются», в целом новое качество политической жизни в стране это не меняет, затрагивая лишь форму его проявления.

«Астраханский инцидент», в этом контексте, скорее является очередным проявлением этого нового качества, так же как и массовые протесты после думских выборов. Задается новая система политических координат, где размывается фактор партийной (идеологической) принадлежности, а ключевым вопросом становится отношение к власти и честность процедур. На примере Астрахани это проявляется весьма ярко. Происходит кризис традиционных институтов функционирования «управляемой демократии».

Во-первых, это кризис системных политических партий - в данном случае на примере внутрипартийного брожения и эрозии лояльности внутри партии «Справедливая Россия». Первые признаки этого стали проявляться задолго даже до парламентских выборов, когда о себе стали громко заявлять новые лидеры (Геннадий и Дмитрий Гудковы, Илья Пономарев, Оксана Дмитриева), обострились противоречия между лидерами Сергеем Мироновым, Николаем Левичевым, с одной стороны, и внутрипартийной оппозицией с другой, острее встал вопрос, каковы граница лояльности путинской власти. Партия оказалась на грани раскола, зазвучали требования смещения Миронова в противоположность требованиям исключить из партии «бунтовщиков». Астрахань стала новым испытанием для партии. Причем если после президентских выборов Сергей Миронов заметно поубавил свою оппозиционную риторику и признал легитимность избрания Владимира Путина президентом, то ситуация вокруг голодовки Олега Шеина вынудила партийное руководство радикализироваться.

Раньше «справедливороссы» уже позволяли себе не вставать при появлении Путина в Госдуме. В этот раз преодолена новая планка – депутаты фракции, за некоторым исключением, покинули зал заседаний в знак протеста против «циничного» ответа Путина на вопрос о судьбе Шеина и астраханских выборов. Путин заявил, что «Шеин голодовку начал, а в суд не обращался», и призвал принять решение прокуратуры, не нашедшей нарушений в проведении выборов. «Это инстанция, с решением которой мы все должны будем согласиться», - жестко заявил премьер. Таким образом, имевшая место ранее попытка разрешить ситуацию путем личного общения Миронова с Путиным не удалась. Премьер избрал путь апелляции к закону, который юридически обоснован, но политически вызывает сильнейшее раздражение оппозиции, понимающей, что ключевые решения российской власти принимаются путем неформальных процедур, а упоминание о суде в таком контексте означает отказ Кремля идти ей навстречу.

Миронов как фактический лидер партии оказался «между двух огней»: оппозиция винит его в политическом конформизме, а Кремль подталкивает к игре по старым правилам «управляемой демократии», где основные действия системной оппозиции были согласованы и выверены. Миронов в последние месяцы много колебался, понимая изменение политической реальности и одновременно – риски, связанные с ростом напряженности в отношениях с Кремлем. Астраханский кризис вынуждает Миронова к игре по новым правилам, создаваемым уже вне желаний и воли Кремля. 14 апреля большое количество депутатов Госдумы от «эсеровской» фракции приняли участие в митинге в Астрахани в поддержку Шеина. Общее количество участников акции протеста составляло от 350 (явно заниженные данные полиции) до нескольких тысяч (данные оппозиции) человек – в любом случае, для этого города цифра немалая. В тот же день состоялся и митинг сторонников власти, на который, как утверждают блогеры, участников привозили в организованном порядке – аналогичная технология применялась в феврале в Москве.

Во-вторых, развивается кризис одного из главных институтов любого демократического режима, - института выборов. В построенной Путиным системе «управляемой демократии» выборы выполняли функцию легитимации кадровых решений федеральной и региональной власти. Это хорошо работало особенно на федеральном уровне. Выборы мэров всегда были проблемными для губернаторов и партии власти, но ни разу связанные с ними конфликты не переходили в острые политические кризисы с вовлечением игроков федерального уровня и, как пока кажется, отсутствием безболезненного выхода из ситуации. Отстроенная система работы избиркомов, «партийная вертикаль» во взаимодействии с губернаторской «вертикалью», административные рычаги препятствования регистрации «неугодных» кандидатов», крайняя гибкость правоприменительной практике в зависимости от политических интересов – все это позволяло проводить выборы, как правило, без серьезных проблем. Кроме того, если «нежелательный» кандидат и побеждал, то для власти это было не слишком опасно – вскоре новоиспеченный мэр либо начинал «играть по правилам», выражая лояльность «Единой России», либо рисковал оказаться персонажем уголовного дела (как коммунистический мэр Братска).

Теперь становится со всей очевидностью понятно, что такая система «управления выборами» имеет явные политические ограничители. Процедура и честность выборов становится принципиально важным вопросом, даже вне зависимости от итогов выборов. Никто не оспаривал после думских выборов факт получения «Единой Россией» относительного большинства. Протест в гораздо большей степени вызвала не победа партии власти, а игнорирование властью формальных процедур проведения реально демократических выборов, игнорирование масштабов фальсификаций. В случае с Астраханью, особое раздражение вызывает поведение судов и прокуратуры. По словам Шеина, суд не принял к рассмотрению иск о непризнании итогов выборов в целом по городу, потребовав подать иски по каждому из участков. Прокуратура не приняла к сведению видеоматериалы с избирательных участков. На этом фоне, по мнению «эсеров», особенно циничным выглядит заявление Путина о том, что Шеин не подавал иск в суд. Но даже подача иска в суд, как правило, наталкивается на отказы судов принимать в качестве доказательств материалы истца, а также на нежелание принимать к сведению показания свидетелей истцов и опору на показания лишь членов избиркомов.

На этом фоне общественное давление на суды и избиркомы значительно возрастает. Голодовка Олега Шеина – отчаянный шаг, пока беспрецедентный, вызванный безысходностью в борьбе за отстаивание своих прав. Самочувствие бывшего депутата Госдумы с каждым днем ухудшается, делая его протест одним из центральных событий федеральной повестки дня и заставляя власти всякий раз отвечать и реагировать на происходящее. Причем сам Шеин показывает, что готов на смягчение своей голодовки при готовности власти пойти также на встречные шаги. Представитель «СР» начал принимать сок, когда стало известно о готовности ЦИК просмотреть видео с избирательных участков. Однако уступка длилась недолго. Вскоре Шеин заявил, что возобновляет строгий режим голодовки, так как его акция была воспринята как слабость. Более того, ситуация усугубилась после того, как зампред ЦИК Леонид Ивлев заявил, что в предоставленных оппозицией видео есть признаки монтажа. Шеин в ответ заявил, что речь идет о сокращении несущественных эпизодов многочасовых трансляций, а конфликтные ситуации показаны без сокращений.

В-третьих, в нынешней новой политической ситуации внесистемная оппозиция следует за событием, а не наоборот. Также как оппозиционные лидеры были вынуждены подхватывать протест снизу после декабрьских выборов (что стало само по себе явлением, формирующим и новые гражданские структуры, и выводящим новых лидеров), также и в ситуации вокруг астраханских выборов многие оппозиционеры поехали в Астрахань уже после того, как голодовка порядочно затянулась. В город приехали Алексей Навальный, Илья Яшин, член «Лиги избирателей» Елизавета Глинка (доктор Лиза) и другие.

Сам Олег Шеин в интервью «Ведомостям» говорил, что в городе сложилась коалиция, в которую входят представители всех основных политических сил, включая и доверенных лиц Путина на выборах. Приезд оппозиционеров из Москвы оказывает противоречивое влияние на астраханский протест – с одной стороны, он добавляет акциям массовости и федеральной «раскрутки» (в частности, акция оппозиции в поддержку астраханцев прошла в Москве), с другой, ужесточает позицию власти. Например, показательно, что сначала захотел поехать в Астрахань Борис Немцов, но потом отказался. По его словам, Шеин посчитал, что приезд большого числа оппозиционеров только усугубит раздражение власти. В противовес активистам оппозиции в Астрахань были направлены участники прокремлевских молодежных организаций, что привело к уличным стычкам. А против Шеина началась кампания, в рамках которой его обвиняют в имитации голодовки.

Власть же в нынешней ситуации пока руководствуется старой логикой политического управления, опираясь на позицию избиркомов и прокуратуры и игнорируя (а по сути, осуждая) акцию протеста. При этом она вынуждена маневрировать – так, губернатор области Жилкин изначально занял крайне жесткую позицию, узнав о приезде Навального в город. Он заявил, что тот зря приехал на нашу астраханскую землю. «Астраханцы не любят варягов, которые начинают учить, как жить,— отметил Жилкин.— А призывы Навального о погромах отделений ненавистных ему партий, захват власти к хорошему не приведут» (хотя Навальный к погромам не призывал). Акцию Олега Шеина губернатор назвал «псевдоголодовкой» и отметил, что «так агрессивно «три недели голодающие» вести себя по определению не могут». Вскоре ему пришлось значительно смягчить свою линию, перейдя от «риторики кнута» к «риторике пряника». Он не исключил, что Шеину будет предложен пост в администрации области, но бывший кандидат на пост мэра от предложения отказался.

Власть поставлена сейчас перед крайне непростым для нее выбором. По сути, у Кремля есть три сценария. Первый – стоять до конца на позиции, что выборы проведены честно, аргументируя это решением прокуратуры и, вероятно, суда. В этом случае последствия могут быть самими непредсказуемыми. Трагический исход голодовки способен всколыхнуть политическую жизнь не меньше, чем масштабы фальфикаций на думских выборах, «Справедливая Россия» может безвозвратно перейти в неуправляемое русло, а в Астрахани акции протеста вполне могут обернуться острейшим внутриполитическим кризисом. При этом вероятность того, что «само рассосется» в данном случае намного меньше, чем вариант, что худший сценарий спровоцирует стихийный мощный протест.

Второй сценарий – тоже крайний. Власть пойдет на перевыборы. С точки зрения функционирования «управляемой демократии» это будет иметь крайне разрушительные последствия для всей системы «управляемых выборов», это станет ударом по лояльности избиркомов, судов и ярким примером, как власть «сдала» ответственных за нарушения в угоду политическому моменту. Достаточно сложно признать выборы недействительными, избежав наказания виновных. Это может быть расценено как прецедент для многих вовлеченных в процессы организации выборов и подсчета голосов, так как все нарушения происходят, исключительно в условиях убежденности в наличии политического иммунитета, прикрытия. Недавно Верховный суд отменил итоги выборов в Лермонтове, где также длительное время продолжалась голодовка против назначенных на март выборов депутатов горсовета. Но там участие фигур федерального масштаба все-таки было менее заметным, а среди голодающих не было защитников из числа «системных игроков» федерального уровня, как здесь с «СР».

Наконец, третий сценарий – это компромисс, однако его параметры неясны. Например, Миронов предложил провести референдум о доверии мэру, но региональные власти отнеслись к этому негативно, считая такой вариант слишком большой уступкой.

Но при любом из этих сценариев власть оказывается либо в состоянии обороны и вынужденных уступок, либо в состоянии повышенных политических рисков, возможности утраты контроля. Совокупность испытаний, которая выпадает Кремлю (протесты после выборов, ситуация в Лермонтове, победа оппозиции в Ярославле, теперь Астрахань) в последние месяцы, становится вызовом новому президенту Владимиру Путину и неблагоприятным началом его очередного срока.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати