01.10.2012 | Михаил Агаджанян

Позиционная игра в Центральной Азии

В Центральной Азии поступательно разворачивается позиционная игра между Россией, Китаем и США. Правила данной игры в целом не определены, они находятся в стадии становления. Но какой бы вид эти правила не приняли в дальнейшем, уже сейчас ясно, что три указанные внешние силы не склоны ограничивать свои действия в данном регионе и ставить их в зависимость от политики контрпартнёров. Позиционность центральноазиатской игры определяется несколькими объективными факторами. В первую очередь, необходимо отметить, что все пять республик региона отличаются спецификой занимаемых ими ниш в общей центральноазиатской компоцизии межгосударственных предпочтений и конфигураций.

Туркменистан отличим своим нейтральным статусом и одновременно наличием значительной проблематики в отношениях с соседним Азербайджаном. Ашхабад пользуется растущим вниманием США в вопросе егo привлечения в энергопроекты европейской и южноазиатской направленности.

Узбекистан перманентно бросается из одного лона внешнеполитических предпочтений в другое, что характеризует егo внешний курс как весьма динамичный и мало предсказуемый для внерегиональных сил. Ныне он пребывает в позиции большей лояльности к построению доверительных отношений с США, чему в свидетельство очередной пересмотр узбекской стороной статуса члена ОДКБ и нарастающие попытки Вашингтона связать Ташкент со своим афганским курсом. Железная дорога от узбекского Хайратона до афганского Мазари-Шарифа была построена в сжатые сроки. Представители США рассматривают железнодорожное сопряжение Узбекистана и Афганистана в контексте перспективы выхода всех республик Центральной Азии к морю, к рынкам и к портам Южной Азии.

На текущем этапе Вашингтон нащупывают почву для склонения Ташкента к более тесным военнополитическим связям. Сложно сказать, насколько реализуемой станет идея создания на узбекской территории американской базы с условным названием Центр оперативного реагирования. Но сам зондаж такой возможности с параллельным интенсивным темпом визитов высоких представителей США в Узбекистан говорит о взятии Вашингтоном данной центральноазиатской республики в плотную региональную «разработку».

Кыргызстан и Таджикистан продолжают пребывать в преимущественном поле российского влияния, однако, без особой уверенности в долгосрочность такой расстановки предпочтений Бишкека и Душанбе. По итогам недавнего визита президента России Владимира Путина в Бишкек эксперты весьма резонно констатировали достигнутый позитив в отношениях двух партнёров по ОДКБ, ШОС, ЕврАзЭС, однако без особого энтузиазма по поводу перспектив «роста» влияния России в Кыргызстане. Достигнутый позитив, практически целиком на военнополитической стези двусторонних отношений, дался Москве на кыргызском направлении взамен знaчительных экономических уступок, в том числе и в виде поблажек по предоставленным ранее государственным кредитам.

Таджикистан – это особая история, вокруг которой именно сейчас просматривается приоритетное внимание на конкурирующей основе со стороны России и США. Пристально следящая за разворачиваемой центральноазиатской конкуренцией между Россией и США, китайская сторона подметила постоянное смещение данной конкуренции от одной республики региона к другой.

Ныне в эпицентре американо-российской конкуренции находится Таджикистан. Китайская пресса пишет о проявлениях конкуренции Москвы и Вашингтона вокруг Душанбе в виде перекрёстной дипломатической активности двух политических столиц мира. В ближайшее время должен состояться визит В. Путина в Таджикистан. За ним не пременит обнаружить себя уже активность американской дипломатии на таджикском направлении: в октябре ожидается визит госсекретаря Х. Клинтон в Душанбе.

Во всей этой региональной динамики межгосударственных предпочтений, конфигураций и планов тесной кооперации, Казахстан выступает некой региональной константой. Такая роль Казахстана в качестве стабилизатора региональных процессов представляет для России особую важность. Астана не только стабилизирует, а значит и делает более устойчивой цетральноазиатскую композицию, но и параллельно строит интеграционные связи преимущественно с Россией и Китаем. Не зря Казахстан позиционируется в заявлениях официальных российских лиц как «мотор евразийской интеграции».

Позиционная игра между Россией, Китаем и США сделала актуальным следующий вопрос, ответ на который предстоит узнать в канве ожидаемых центральноазиатских событий.

Готов ли Китай на тесную кооперацию с Россией для совместного решения задачи по локализации и дальнейшей нейтрализации позиций США в Центральной Азии ближе к выводу американских войск из Афганистана в конце 2014 года? Пока многое указывает на ведение Пекином собственной, не связанной тесной доверительностью с Москвой игры в Центральной Азии. Но есть все основания спрогнозировать поступательный дрейф Китая в сторону сближения с Москвой на сдерживающих Вашингтон в Центральной Азии принципах. Китай тесним в географически противоположной Центральной Азии зоне его интересов в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. В складывающейся ситуации Пекину необходимы геополитические контрмеры в регионах, где его позиции объективно сильнее американских и где он может реализовать региональные сценарии компенсирующего свойства на совместных с Москвой подходах.

Михаил Агаджанян - политический обозреватель

Версия для печати