28.11.2012 | Александр Караваев

Антикоррупционная политика Путина: путем Назарбаева

Коррупция является способом консолидации и мобилизации элиты, а также согласованного взаимодействия всех ветвей власти и прежде всего органов исполнительной власти, судебной системы, прокуратуры и правоохранительных органов. Вовлеченность в коррупционную систему является наиболее эффективным и едва ли не единственным способом управления государством. Коррупция является единственным способом сделать карьеру. Без коррупции нет продвижения по службе. Чтобы делать подарки вышестоящему начальству - надо брать взятки и заниматься казнокрадством, а то никаких зарплат и денег не хватит на жизнь. Поэтому вполне закономерно, что многие доходные места прямо либо косвенно продаются. Совершенно очевидно, что в рамках тотальной коррупционной системы никого не интересуют профессиональные деловые или тем более морально-нравственные качества человека. Логика очень проста - если умеет брать и давать взятки, то значит с деловыми качествами у него все в порядке. Практически у каждого чиновника есть свои коммерческие структуры, которым он естественно отдает предпочтение при любом удобном случае...

Это выдержка из доклада по Казахстану сделанного экспертами Transparency International в 2005 году буквально каждой строчкой подходит под описание любого из государств постсоветского пространства. Практически все коррупционные скандалы в высших эшелонах власти СНГ являются эффектным и популярным способом ведения политической борьбы в теневой, но очень важной для стабильности системы сфере экономики. Упрощая, можно выделить три комбинированных способа их исплользования.

Первый - борьба с конкурентами при утверждении нового правящего клана.Практически все новые правительства, оказавшиеся у власти на «оранжевой» волне, использовали этот механизм. В принципе это закономерно, учитывая, что антикоррупционная риторика обычно заложена ключевым элементом политической программы. Таким образом, достигаются две цели – борьба с политическими конкурентами оправдана ожиданиями населения, и кроме того, новая элита получает возможность контролировать второй по значимости после бюджета источник доходов в стране, либо как минимум улучшает свое личное благосостояние. Масса подобных примеров за последние семь-пять лет можно было наблюдать в Кыргызстане, в Украине. Теперь с новым успехом эта практика возобновилась в Грузии.

Второй способ применения «антикорупционного» метода призван укреплять правящий клан, при необходимости финансовое положение чиновников из круга семьи президента. Кроме того, позволяет бороться с потенциально взрослеющими или уже ослабленными, но опасными политическими конкурентами. Примеры подобного широко известны. В Украине – уголовное преследование Тимошенко и чиновников ее близкого круга. В Грузии из массы случаев приведем один. В 2007 году в крупных хищениях были обвинены губернатор Шида-Картли Михаил Карели и на тот момент министр обороны Ираклий Окруашвили (сейчас эта история продолжилась арестом этого политика, решившего вернуться в страну). Очевидно, что причиной преследования стали не финансовые разборки внутри элиты, а более глубокие конфликты с Саакашвили, которые привели к вытряхиванию этих и других грузинских чиновников из обоймы власти в процессе «разоблачений» якобы неизвестных доселе преступлений.

В Азербайджане – в ходе парламентских выборов 2005 года произошло несколько взаимоувязанных конфликтов, в результате которых уголовному наказанию подверглись министр здравоохранения, министр экономики и бывший на тот момент министр финансов. Формальный повод в подготовке госпереворота и поддержке беглого олигарха Расула Гулиева не скрыл от прессы реальных причин связанных с «неправильной» направленностью финансовых потоков от ряда монополий, находившихся тогда под контролем руководства Минэкономики.

Фраза, что коррупция является органичным элементом власти, давно стала трюизмом. Как это осуществляется на практике? Руководство многих ведомств и министерств имеет теневые фонды для аккумуляции поступлений и нецелевого расходования. Здесь мы не учитываем перераспределение на дополнительные зарплаты, премии, а также доходы от частного бизнеса близкого окружения высокопоставленного чиновника. Речь идет об аккумуляции только части коррупционного потока и нецелевого расходования средств. Очевидно, что ведется контроль и определенная негласная отчетность перед высшим руководством страны. Судя по всему, коллективная работа Счетной палаты, доклады ФАС, ФСБ, отдельных независимых агентств, создают для президента своеобразный контрольный аудит. Поэтому, высказывание Дмитрия Медведева о триллионном объеме российской коррупции взято, по всей видимости, не с потолка.

Третий метод целевой антикоррупционной практики является производным от второго и применяется режимами длительной «стабильности» вождистского типа. Методом антикоррупционной чистки национальный лидер производит частичную кадровую ротацию. Посредством этого решается задача перераспределения финансовых ресурсов государства от одной группы интересов к другой. Опосредованно происходит мобилизация аппарата власти - в результате массы громких уголовных процессов возникает страх за перспективы дальнейшей карьеры. Этим механизмом наиболее искусно пользуется в своей практике Нурсултан Назарбаев.

Вот пример наиболее громкого скандала, потрясшего Казахстан почти десять лет назад. Наблюдая масштабную войну компроматов финансово-чиновничьих групп, Назарбаев, в определенный момент ударил по основным участникам. Все были поражены как он подверг репрессиям Рахата Алиева, своего собственного зятя по линии Дариги Назарбаевой, то есть ближайшего члена семьи. Крупнейший олигарх Казахстана по совместительству первый зампред Комитета национальной безопасности слетел с олимпа вместе с группой соратников в КНБ и Агентстве финансовой полиции. Также оказались блокированы электронные издания и подконтрольные Алиеву печатные СМИ.

Вскоре, в тюрьме, а затем в бегах оказался Мухтар Аблязов бывший министр энергетики, индустрии и торговли, на тот момент председатель совета директоров «Тураналембанка» (будущий «БТА банк»). Аблязов также обладал огромными полномочиями, кроме того, имел реальные заслуги - он провел первую реформу энергосистемы страны. Таким образом, в глазах наблюдателей он являлся вполне перспективным чиновником. Но, как утверждает Аблязов, причиной преследования стал его отказ переписать долю банка на одного из членов семьи президента. Ситуацию еще усугубило начало политической деятельности. Одновременно с ним был смещен аким Павлодарской области Галымжан Жакиянов. Были взяты под стражу, а затем осуждены (правда, к условным мерам наказания) экс-министр транспорта и коммуникаций Аблай Мырзахметов и депутат сената Марат Койшибаев. По коррупционным основаниям лишились своих кресел первый вице-министр энергетики и минеральных ресурсов Булат Елеманов, вице-министр сельского хозяйства Толеухан Нуркиянов, вице-министр транспорта и коммуникаций Руслан Туякбаев, вице-министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Мажит Турмагамбетов…

По прошествии десяти лет фигуры Аблязова и Алиева приобрели на родине гипертрофированные черты. Рахата Алиева живописуют красками характерными для описания лондонского сидельца «Бориса Абрамыча». В то время как Аблязов, у части либералов, получил образ местного «Ходорковского». Редкие пиар акции Алиева из зарубежного подполья практически не несут Назарбаеву репутационных потерь. Но в случае с Аблязовым жесткая коррупционная разборка подтолкнула его за рубежом занять непримиримую политическую позицию. Будучи одним из ключевых инвесторов влиятельной группы оппозиционных изданий он получил в 2000-е почетный статус врага режима №1. Нынешние гонения на сеть изданий под брендом «Республика» имеет целью избавить Аблязова от возможности влиять на казахстанское общество.

Однако рождение сильного конкурента явилось лишь последствием коррупционного подавления, которое, как полагают в Астане, можно списать. Главную задачу Назарбаев видел в перераспределении коррупционных и легальных бюджетных потоков на другие группировки правящей олигархии. Хотя разговоры о возможном досрочном уходе президента не затихли (парадокс: десять лет ожидания «Назарбаев вот-вот рухнет» не поколебали нацлидера), но правящая элита стала более осторожной в своих действиях.

Кстати, до последнего времени, существенная разница между назарбаевским и путинским опытом состояла в том, что российский лидер не выставлял вон чиновников своего близкого окружения, причем с публичной демонстрацией порки. Наиболее громкие из прошлых отставок Путина не ставили их субъектов в заведомо антагонистическое положение, как это делал Назарбаев. Они имели скорее эстетико-политический контекст: «не сошлись взглядами» - советник Андрей Илларионов, «принципиальные расхождения по бюджетной стратегии плюс личный конфликт с Медведевым» - министр Алексей Кудрин, «человек Ельцина перед которым обязательства выполнены» - премьер-министр Михаил Касьянов, «слишком засиделся» - мэр Юрий Лужков. Соответственно их нынешняя политическая активность для Путина безвредна. Масштабной фигуры для протеста российская бюрократическая машина не выдала, в отличие от сферы бизнеса (Ходорковский, Лебедев, Гудков, Навальный, его партнер Александр Винокуров совладелец телеканала «Дождь» и ряд других). И это отличает российскую бюрократию от коллег из других постсоветских государств, где в рядах оппозиции достаточно сильные фигуры, бывшие в окружении первого лица и на высоких должностях.

Нужно отметить, что регулярные антикоррупционные кампании в странах СНГ, задевающие чиновников среднего уровня определенно выбранной сферы (полиция, строительство, образование, медицина, пенсионная система и т.д.), практически не играют роль катализатора глубинных очистительных процессов внутри системы. Изменить существующие практики в отношениях внутри власти, между властью и бизнесом, между чиновниками и гражданами, практически невозможно. Однако, инициатор кампании может вернуть себе высокий рейтинг внутри страны и даже на международном уровне. Во всяком случае, последнее удавалось Назарбаеву несколько раз за президентскую карьеру.

Путин пошел именно по этому пути. Пиар эффект для личного рейтинга Путина благодаря делу Сердюкова точно сформулировал коллаж народного «демотиватора»: под фото Сердюкова подпись: «Медведев сказал, Путин сделал». Смысл - только Путин смог осилить такого аппаратного князя как Сердюков, в то время как Медведев вел лишь разговоры о триллионной коррупции. В серьез попрекать Медведева этим нельзя. Он местоблюститель. Но при всей антикоррупционной демагогии именно президенту Медведеву удалось раскрутить акцию против «оборотней» в погонах, с его подачи удалось поставить на ноги общественную борьбу с различными бесчинствами на дорогах, наконец, развить программу Госзакупки, этого важнейшего механизма публичного контроля.

Теперь все бонусы этой игры у Путина. Ему в очередной раз удалось всех «обвести». Мало кто ожидал от Путина такого шага. Еще 29 октября «Независимая газета», а вслед за ней многие наблюдатели сомневались в возможности громкой отставки министра: «В его окружении не бывает случайных людей, с ним работают только преданные соратники. Таким человеком является и Анатолий Сердюков. Зачем именно сейчас его убирать с поста министра? Это можно было бы безболезненно сделать Владимиру Путину полгода назад, когда он формировал новое правительство и уже знал о тех финансовых, скажем так, ошибках Сердюкова, о которых еще в марте ему докладывал Сергей Степашин, и затем в августе, руководитель Главной военной прокуратуры (ГВП) Сергей Фридинский…»

Определенный период времени бюрократия продолжат пережевывать путинские сигналы. Во-первых, Путин показывает всей вертикали, какими методами он теперь будет держать «единство рядов» правящих групп, раздираемых интригами и взаимными доносами. Во-вторых, переводом наиболее капиталоемкой сферы бюджета в руки державно-патриотической партии (Шойгу-Рогозин) он указывает стране «правильные» стратегические цели развития – технологический рывок в опоре на оборонку и связанную с ней науку. Осуществится ли это, другой вопрос.

Путин в определенной степени повторяет ходы Назарбаева. Его переход в следующую возрастную группу 60 + совпал или породил новый взгляд на свою элиту. Теперь он, как и Назарбаев двенадцать лет назад, вдвойне над схваткой. Но его действия обусловлены окружением, сухими докладами спецслужб, постоянными просьбами и рацпредложениями о новом разделе пирога. Они навязывают свой контекст реальности, он, в свою очередь, пытается их обмануть, дабы продолжать играть роль Путина-победителя. Он уже не гарант стабильности собственного ближнего круга как им был первое десятилетие правления. Теперь он «меч карающий», символ запугивания для всех групп в независимости от степени близости к телу. Станет ли это стратегией следующих лет, до очередных выборов, сказать трудно. Но антикоррупционную активность можно очень эффективно использовать при ухудшении экономической ситуации. Можно быть уверенным, компромата на всю группу бывших и действующих министров накоплено достаточно («Росагролизинг» на очереди, кто дальше?).

Есть ограничение - репрессивные ресурсы у системы, как и репрессивные ожидания в обществе, достаточно слабы чтобы представить в России серьезную аникоррупцинную чистку. Чуть более сильный нажим на эту педаль породит ответную реакцию, с которой придется смириться (см. судьбу закона о зарубежной недвижимости госчиновников). Кроме того, распространение сердюковского прецедента на другие группы высшей элиты может привести к озлоблению и появлению агрессивного конкурента, с которым придется бороться более жесткими методами. Пусть и отдаленно, но такая дополнительная опасность для Путина возможна. С другой стороны, пример Назарбаева показывает, что ситуация гасится сравнительно легко. Благо возможностей, для дискредитации опасной фигуры, запугивания и подкупа окружения потенциального противника, во власти на порядок выше, чем за ее пределами.

Поэтому точеные удары по среднему уровню бюрократии с демонстрацией гигантских сумм хищений будут создавать картину очищения. А седативный эффект в российском обществе, как и у Назарбаева в Казахстане, может растянуться на годы.

Александр Караваев – зам.гендиректора ИАЦ МГУ

Версия для печати