03.06.2013 | Алексей Макаркин

Разгром клана Амирова

Арест мэра Махачкалы Саида Амирова стал основным событием дагестанской истории последнего десятилетия – даже более важным, чем смена глав республики. Замена одного лидера на другого существенно влияет на расстановку сил в клановой системе, но ни для одного клана такое событие само по себе не является фатальным…

Проигравшие могут рассчитывать на реванш в будущем – как это было с кланом Магомедовых, который представляли двое глав республики – Магомедали и его сын Магомедсалам, уволенный с почетом (с переводом в Москву на пост заместителя руководителя администрации президента) в начале нынешнего года. В период между правлением отца и сына Магомедовых республику возглавлял Муху Алиев, принадлежавший к конкурирующему клану и даже к другому этносу (Магомедовы – даргинцы, тогда как Алиев – аварец; представители этих двух народностей поочередно возглавляют республику). Однако в период правления Алиева клан Магомедова был хотя и ослаблен, но сохранял серьезные позиции в политике и экономике Дагестана.

Сейчас же речь идет о демонстративно жестком аресте главы одного из наиболее влиятельных дагестанских кланов – даргинца Амирова, с 1998 года бессменно являющегося мэром Махачкалы. Таким образом, ставка делается не на очередную перегруппировку сил, а на разгром клана, который, видимо, был признан федеральным центром особенно контрпродуктивным. Понятно, что решения подобного масштаба принимаются на самом высоком уровне – насколько можно судить, президентском.

Махачкалинский «Рузвельт»

Саид Амиров родился в 1954 году в селе Джангамахи Левашинского района Дагестанской АССР в многодетной крестьянской семье, не принадлежавшей к республиканской элите. В советское время сделал карьеру в системе потребительской кооперации, которая в условиях Северного Кавказа была средой для развития теневого предпринимательства. Без отрыва от производства окончил Всесоюзный заочный институт пищевой промышленности, а уже в постсоветское время, как и многие высокопоставленные чиновники, оказался не чужд науке, защитив кандидатскую, а затем и докторскую диссертации и получив звание профессора. В период перестройки занимал пост председателя правления «Дагпотребсоюза», что в советское время нередко было вершиной карьеры для выходца из неприоритетной для страны отрасли экономики.

Ситуация изменилась в начале 90-х, когда в условиях становления рыночной экономики (что включало в себя и фактическую легализацию теневой, что особенно значимо для республик Северного Кавказа) Амиров стал вице-премьером республиканского правительства. В этом качестве он активно участвовал в жесткой клановой борьбе в республике, носившей кровопролитный характер. На него было совершено множество покушений (по некоторым данным, 15), наиболее опасным из которых стал обстрел в 1993 году, когда Амиров получил несколько пулевых ранений в область позвоночника. Он остался жив, но частично парализован – с тех пор передвигался в инвалидном кресле-коляске, в связи с чем получил прозвище Рузвельт.

Избрание Амирова мэром Махачкалы в начале 1998 года стало его важным карьерным успехом. Вице-премьеры в республике сменяются довольно часто, и их судьба связана с особенностями клановой конкуренции. В то же время мэр Махачкалы избирается всенародно, и его положение носит куда более стабильный характер (достаточно обеспечивать контроль за городом и не допускать появления серьезных оппонентов для того, что пролонгировать свои полномочия на очередной срок – всего он избирался на свой пост четырежды). В 1999 году Амиров стал persona gratissima для федерального центра – это произошло после того, как мэр Махачкалы создал ополченческий отряд (так называемую «Махачкалинскую интербригаду»), противостоявший формированиям Шамиля Басаева и Хаттаба, вторгшимся в Дагестан. Для местных кланов победа фундаменталистов стала бы катастрофой – поэтому их интересы совпали с приоритетами федерального центра. В результате президент отметил Амирова орденом Дружбы (а спустя несколько лет – более высокой наградой, орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени).

В свою очередь, Амиров постоянно демонстрировал лояльность федеральной власти. Он был одним из основателей «Единой России» в Дагестане, возглавлял отделение партии в Махачкале. В 2008 и 2012 годах удостаивался благодарностей президента России за активное участие в президентских избирательных кампаниях – в Дагестане действующий президент традиционно убедительно побеждает. Будучи мусульманином, подчеркивал свою приверженность межконфессиональному миру, в связи с чем награжден двумя орденами Московского патриархата (впрочем, имеет высший орден от Совета муфтиев России). Имеет корпоративные награды ФСБ и ФСКН. По итогам работы за 2012 год С.Амиров признан лучшим главой муниципального образования среди городских округов – административных центров субъектов Российской Федерации. Конкурс проводился министерством регионального развития.

В то же время Амиров стал главой мощного клана. Его старший сын Магомед в течение многих лет являлся заместителем начальника Управления судебного департамента при Верховном суде России в Республике Дагестан, а в настоящее время возглавляет Комитет по законодательству, законности и государственному строительству в парламенте республики. Младший сын, Далгат, с 2010 года занимает должность руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Дагестан - главного судебного пристава Республики Дагестан.

Два племянника Амирова являются депутатами Государственной думы. Джамаладин Набиевич Гасанов был впервые избран федеральным парламентарием в 2007 году. Еще в начале «нулевых» годов Александр Хинштейн цитировал в «МК» справку депутатской группы по борьбе с коррупцией Госдумы Ставропольского края на Гасанова, в которой говорилось: «В настоящее время Гасанов Д.Н. занимается исключительно личным обогащением. Наглядным примером преступного захвата значимых объектов в экономике Ставропольского края является его фактическое владение следующими предприятиями: СПК «Дружба», «Горьковский», «Нива», «Расшеватский», «Равенна» Новоалександровского района, СПК колхоза «Баклановский», «Передовой» Изобильненского района, фирмы «Пилот», гостиничного комплекса «Дружба», кинотеатра «Экран», Дома книги в Ставрополе. Одновременно он является учредителем Невинномысского шерстяного комбината и акционером целого ряда коммерческих фирм через подставных лиц, по большей части своих родственников». В этот период Джамаладин Гасанов был главным федеральным инспектором по Кавказским Минеральным Водам и Кабардино-Балкарской Республике.

Наличие компромата не помешало карьере Гасанова, партийная составляющая которой является экзотичной даже для современных российских реалий. В течение нескольких лет (в 2002-2007 годах) он был членом партии «Единая Россия», входил в региональный политсовет ее ставропольского отделения, а весной 2007 года был избран депутатом ставропольской Госдумы в качестве «единоросса». Но уже в конце 2007-го Гасанов становится депутатом федеральной Госдумы как представитель ЛДПР. В 2011 году возглавил ставропольское региональное отделение партии «Правое дело» (когда эта партия под руководством Михаила Прохорова имела шансы пройти в Госдуму). После того, как Прохоров был изгнан из партии, и стало ясно, что Кремль «сливает» этот проект, Гасанов был все же избран депутатом Госдумы, но по ростовскому списку «Справедливой России». Впрочем, на всех этапах своей карьеры он проявляет неизменную лояльность Кремлю – в частности, вошел в группу «эсеров-диссидентов», выступивших в прошлом году с провластных позиций.

Еще один племянник Амирова, Магомедкади Набиевич Гасанов, является «ветераном» Госдумы, представляя в ней Дагестан с 1999 года, когда был избран депутатом по списку ОВР. С 2003 года он неизменно представляет в федеральном парламенте «Единую Россию», входя в состав комитета по вопросам собственности.и комиссии по вопросам депутатской этики. Таким образом, если у Джамаладина Гасанова есть собственные бизнес-интересы за пределами сферы влияния его дяди, то Магомедкади в чистом виде является клиентом Амирова и полностью обязан ему своим депутатским мандатом.

Племянником Амирова также является Юсуп Джапаров, заместитель мэра города Каспийска, являющегося «спутником» Махачкалы – считалось, что в будущем он мог занять пост мэра Каспийска. Он был арестован незадолго до задержания Амирова.

Сестра жены Амирова, Перзият Багандова, в разное время занимала ряд значимых должностей республиканского масштаба: была министром социальной защиты населения республики, депутатом дагестанского парламента. В настоящее время она является членом президиума дагестанского регионального отделения и главой исполкома махачкалинского местного отделения «Единой России».

Крушение Амирова

На этом фоне политическое крушение Амирова кажется сенсацией. Его причины могут быть связаны с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, Амиров традиционно был хотя и чрезвычайно влиятельной, но относительно локальной политической фигурой. Его влияние носило доминирующий характер в Махачкале и распространялось на некоторые особо интересующие его сферы в республике (например, служба судебных приставов), однако было не очень сильным в районах республики – исключая его родной Левашинский район. Роль Амирова в даргинской общине достаточно противоречива. С одной стороны, он смог успешно продвинуться по карьерной лестнице, с другой, является выходцем из небогатой и невлиятельной семьи – в общереспубликанском масштабе его клан был слабее, чем другой ведущий даргинский клан (Магомедовых). Поэтому ему непросто было расширять свое влияние в районах даже с преобладающим даргинским населением.

Однако в последнее время наблюдалось сближение Амирова с мэром Дербента Имамом Яралиевым, в прошлом бывшего прокурором республики и главой Сулейман-Стальского района. Яралиев – один из видных деятелей лезгинской общины республики, а Дербент является фактическим центром дагестанского юга. В случае создания элитной коалиции речь могла идти о резком усилении позиций Амирова, который мог бы претендовать на определяющую роль в республиканской политике. Таким образом, речь могла идти о пресечении экспансии.

Во-вторых, речь может идти о том, что федеральный центр начал корректировать свое отношение к дагестанским кланам, воспринимая их не столько как стабилизирующий фактор, сколько как явление, препятствующее нормальному развитию республики. Эффект от клановой мобилизации 1999 года против Басаева и Хаттаба давно прошел, и на первый план вышли негативные аспекты деятельности влиятельных и коррумпированных группировок. Отметим, что в 2010 году полпредом президента во вновь образованном Северо-Кавказском федеральном округе был назначен Александр Хлопонин, главной задачей которого стало повышение инвестиционной привлекательности региона. Однако клановая система в ее нынешнем виде является препятствием для решения этой задачи – инвесторы сталкиваются со слишком большими рисками и не могут получить достаточной защиты у местной власти.

В этой ситуации федеральный центр, видимо, и принял решение не только нанести удар по одному из амбициозных дагестанских кланов, но и продемонстрировать свою политическую волю и силовой ресурс. Для этого был вначале смещен глава республики Магомедсалам Магомедов, отношения которого с Амировым носили противоречивый характер. С одной стороны, Амиров был заинтересован в увольнении предшественника Магомедова, Муху Алиева, и его более устраивал во главе Дагестана представитель даргинской общины. С другой стороны, внутриобщинная конкуренция делала их отношения непростыми. Но, как участник клановой системы, Магомедов не мог согласиться на пересмотр правил игры, связанный с ликвидацией одного из кланов, тем более, даргинского. На место Магомедова был назначен Рамазан Абдулатипов, аварец по национальности, но «внешняя» для республики фигура, которая не будет играть лидирующую роль в «наведении порядка» (из-за своих качеств «парламентского» политика), но при этом не станет мешать федеральным силовикам. Показательно, что в момент задержания Амирова Абдулатипов находился за пределами Дагестана (на футбольном матче в Чечне), и, вернувшись, не выразил никакого протеста по поводу случившегося. Можно провести некоторую аналогию с событиями 80-х годов, когда, раскручивая «узбекское дело» о коррупции в элите, союзная власть продвинула на пост лидера компартии Узбекистана Рафика Нишанова, долгое время работавшего вне республики и не мешавшего массовым арестам представителей узбекского истеблишмента.

В-третьих, к Амирову, похоже, возникло слишком много претензий со стороны «силовиков». Противники махачкалинского мэра обвиняли его практически во всех резонансных убийствах, совершенных в республике в последнее десятилетие – от министра финансов Гамида Гамидова в 1996 году до главы МВД Адильгирея Магомедтагирова в 2009-м. В любом случае, на сегодняшний момент была «раскручена» одна громкая история, связанная с убийством в декабре 2011 года и.о. руководителя Следственного отдела СК России по Советскому району Махачкалы Арсена Гаджибекова. В связи с этим делом в марте 2013 года отстранили от работы замначальника УВД Махачкалы, начальника городской полиции Раипа Ашикова. В апреле 2013-го по тому же делу был задержан следователь Кировского района Махачкалы Магомед Ахмедов. Еще ранее под стражу был помещен бывший помощник прокурора Кизляра Магомед Абдулгалимов по кличке Колхозник. Непосредственно перед задержанием мэра Махачкалы был арестован уже упомянутый племянник Амирова Юсуп Джапаров.

Кроме того, существовали подозрения о связях Амирова с подпольной вооруженной унцукульской группировкой под руководством Ибрагима Гаджидадаева, недавно убитого в спецоперации. Гаджидадаев считался одним из ключевых деятелей экстремистского подполья в республике и, одновременно, связан с местной элитой – его дядя был мэром Буйнакска, а сам убитый боевик являлся двукратным чемпионом Европы и чемпионом мира по ушу-саньда. Также на минувшей неделе задержан лидер махачкалинской бандитской группировки Сиражудин Гучучалиев, который, по данным источника «РИА Новости» в правоохранительных органах, дал признательные показания и рассказал силовикам о причастности Амирова к преступной деятельности. Гучучалиев - сын известного в Дагестане адвоката, председателя адвокатской коллегии «Кавказ» Магомеда Гучучалиева. Таким образом, в современном Дагестане не всегда можно понять, где заканчивается лояльная элита и начинается вооруженное подполье. Тем более, что, по многочисленным данным, можно говорить о крайне опасной тенденции – преступления, совершаемые экстремистами, нередко имеют «двойное дно», то есть они совершаются в интересах кланов.

«Новая газета» обращает внимание на еще одну историю, которую она связывает с фигурой Амирова. В апреле в Москве, в аэропорту «Внуково», задержали сотрудников ЧОП «Карат-1»: они перевозили более полумиллиарда рублей под видом печатной продукции. Позже был арестован и директор охранного предприятия Магомед Каратов, который является фигурантом резонансного дела банды «черных инкассаторов», которые за несколько лет вывели в теневой сектор экономики больше 100 млрд рублей. Это почти 1% годового бюджета России.

В-четвертых, существует версия (распространяемая оппонентами Амирова), что бывшему мэру предлагался компромиссный вариант ухода с компенсацией в виде назначения одного из его сыновей республиканским вице-премьером. В этом случае влияние клана Амирова могло быть резко ослаблено. Однако якобы он отказался от этого предложения, выдвинув встречное, явно неприемлемое для «федералов» - он сам переходит в правительство, а должность мэра Махачкалы наследует его сын. Возможно, что несговорчивость Амирова также повлияла на его судьбу.

В любом случае, жесткие действия федерального центра не могли не вызвать ответной реакции. Временно исполняющий обязанности мэра Баганд Магомедов (даргинец, человек из команды Амирова, бывший с 2007 года его первым заместителем) заявил, что задержание Амирова проходило с нарушением закона, а депутаты махачкалинского собрания в открытом письме в адрес руководства страны, Генпрокуратуры и Следственного комитета выступили в поддержку арестованного мэра и поручились за него. Баганд Магомедов заявил, что местные власти попросили городской актив «не предпринимать никаких движений, акций протеста» (подразумевается, что подобные действия возможны). Однако не факт, что эта позиция выражает настроения большинства общества – на Кавказе с первого взгляда не всегда просто отличить действительный народный протест от клановой мобилизации.

Сценарии: радикальный и умеренный

Сейчас события в Дагестане могут развиваться по двум сценариям. Первый – радикальный – означает продолжение жестких антиклановых действий, распространение их на другие группировки – по образцу Узбекистана 80-х годов. Однако подобный курс целесообразен только при наличии внятной альтернативы клановой системе, которой может быть связан с развитием институтов гражданского общества. Но далеко не факт, что подобный вариант реализуем в условиях современной России, причем не только из-за нехватки управленческого опыта – главное, что гражданские структуры и любая недостаточно контролируемая общественная активность воспринимаются властью с явным подозрением. Попытки же управлять республикой через политически слабых федеральных назначенцев при поддержке силовиков не имеют стратегической перспективы (хотя тактически и могут дать определенный эффект).

Второй сценарий – умеренный, связанный со снижением влияния кланов с учетом демонстрационного эффекта от ареста Амирова. В этом случае могут быть соблюдены основные интересы общин, сохранена – возможно, в видоизмененном виде – неформальная система квот (согласно которой, к примеру, сейчас лидером республики является аварец, а премьером – даргинец). Но при этом усилено влияние центра на отдельные структуры, в первую очередь, прямого федерального подчинения, реорганизована судебная система с тем, чтобы резко снизить влияние на ее работу кланового фактора, приняты меры по защите интересов инвесторов (в том числе посредством жестких федеральных санкций за незаконное вмешательство в их деятельность). Речь также может идти о продолжении расследования федеральными правоохранителями громких дел, в которых есть «клановый» след, с внедрением принципа неотвратимости возмездия. Подобные действия не всегда столь эффектны, но способны привести к снижению коррупционного давления на политику и экономику республики.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати