07.10.2013 | Алексей Токарев

Национальный проект Абхазии

30 сентября в праздничном Сухуме, отмечавшем 20-летие победы в Отечественной войне (с Грузией), выключился свет. Паники не было. В кафе ели при свечах. В магазинах продавали при фонариках. Ничего не знавшее население не волновалось, равно как и ничего не знавшая милиция. Люди пели, танцевали и поздравляли друг друга. Кажется, они привыкли жить в аварийных условиях…

Отношение к России: помощь без зависимости

Государственная граница Абхазии с Грузией охраняется совместно с российскими пограничниками. У Абхазии нет своей валюты - она пользуется российским рублём. На выборах президента-2011 Абхазия демонстрировала неприятие очевидного российского кандидата (в 2005 году Рауль Хаджимба проиграл выборы не аффилированному в массовом сознании с Кремлём Сергею Багапшу).

Но в целом абхазская элита ориентируется на Москву, от которой зависит, прежде всего, экономически. И это, возможно, один из главных парадоксов современной Абхазии. Будучи зависимой от России во многих отношениях (военном, финансовом, дипломатическом), республика, тем не менее, стремится к независимости. Как минимум, дискурсивно: абхазы воспринимают себя самостоятельной нацией, помощь России считается устоявшейся нормой. Тот же феномен наблюдается в непризнанном Приднестровье. Люди привыкли к дотациям, но напоминание о несамостоятельности правительства вызывает у общества крайнее раздражение.

Помощь России накатывает на абхазскую территорию волнами. Европейского качества и хорошо освещённая дорога проложена от реки Псоу, по которой проходит российско-абхазская граница, до Сухума, на улицах которого она заканчивается, не заходя во дворы (вторая хорошая дорога длиной 20 км проложена от трассы Сухум-Очамчира до пещеры Абраскил - вероятно, потому что её часто посещают иностранные спелеологи). После столицы начинается типичная российская дорога. За Очамчирой, ещё ближе к абхазо-грузинской границе, отдельные появления асфальта между ямами не могут изменить того, что езда по обочине гораздо быстрее и безопаснее.

По данным российского посла Семёна Григорьева, за 2005-2013 годы Минфин и Минрегион совместно перечислили Абхазии 25 млрд. рублей, на пенсию для российских граждан республики Россия потратила с 2004 года 9 млрд. рублей. Россия участвует в восстановлении или строительстве около 60 объектов. Прежде всего, инфраструктуры (дорог, водоснабжения, канализации) и социальных объектов (школ, детских садов, больниц и поликлиник).

Расставание с Грузией.

Абхазская нация крайне сложна для социологического изучения. Традиционными методами - массовым опросом, анкетированием, фокус-группами - исследователь добьётся предназначенных для внешнего использования стереотипов. «С Грузией была война, но ненависти к грузинам нет», «приезжайте в наш гостеприимный край», «нас признали Науру, Вануату и Тувалу, потому что тоже долго боролись за независимость», «Мы не российский Кавказ, мы - суверенное государство», «мы особенные», «мы - не грузины!». В этом смысле абхазы представляются высоко сплочённым сообществом, уважающим свои традиции, крайне устойчивым к внешним воздействиям.

С абхазами надо говорить. Долго. Отдельно со многими. Подбирая слова, чтобы не обидеть. Социология называет это глубинным интервью. Оно позволяет копнуть глубоко, но как любой качественный метод лишает исследователя возможности оперировать цифрами. Нюансы исследованной реальности всегда описываются неточными «многие», «мало», «большинство», «часто» и т.д.

У абхазов нет зависти к грузинским реформам, хотя соседи, не так уж сильно отличающиеся ментально и живущие в начале 2000-х годов в едва ли более благополучном государстве, в кратчайшие сроки на иностранные деньги произвели масштабные изменения в госуправлении. Грузинская политика, не касающаяся Абхазии, почти не освещается местным телевидением. Но абхазы могут проронить «почему в Батуми строят европейский курорт, а наши власти российские деньги...» - далее идут различные вариации того, что на канцелярите именуется нецелевым использованием средств.

Абхазы не испытывают ненависти к грузинам, по крайней мере, к тем, кто не участвовал в Отечественной войне на стороне врага. Но многие молодые абхазы говорят: «Да, у меня есть друзья из Грузии, но в Грузию не поеду». Почему, объяснить не могут. Да и не надо: «Отечественная война» - не для красного словца. В Абхазии, как и в России, нет семьи, которую Отечественная война не затронула бы. Отличие в том, что непосредственные участники событий и наблюдатели - родители нынешнего молодого абхазского поколения. И надо просто хотя бы один раз увидеть, как молодые абхазы чествуют ветерана этой войны, какую искреннюю благодарность могут они испытывать по отношению к чеченскому полевому командиру, воевавшему 20 лет назад за их Родину против грузин.

Плавная утрата национальной идентичности.

Абхазы, как и любая кавказская нация, декларируют почёт и уважение старшим, культ традиционной семьи, неприятие небрежного отношения к женщине. Но абхазы потихоньку утрачивают т.н. аламыс. В самом узком смысле это слово переводится как «совесть». Шире - это комплекс поведения, которому должны следовать абхазы. Негласно они винят в исходе национальных традиций Россию. Все непризнанные или частично признанные государства ориентируются на большого покровителя. Молодёжь везде видит в государстве-патроне более успешную карьеру, чем на Родине. И если в Приднестровье, безусловной части русского мира, проблема смены культуры не стоит, то в Абхазии, молодёжь которой ориентирована на отъезд за успешной карьерой в Россию, столкновение культур, как правило, случается не в пользу абхазской. Молодёжь уезжает на учёбу и возвращается «глобализированной». Россия в данном случае выступает как важнейший центр глобальной культуры, отдельные паттерны которой инкорпорируют абхазы.

Наряду с традициями проблема существует в отношении абхазского языка. Он крайне сложен для обучения, содержит под 60 звуков, и потому взрослым выучить его практически невозможно. С учётом этого русский, являясь языком межнационального общения, вытесняет абхазский. Центром сохранения языка остаётся деревня, поэтому многие молодые абхазы нехотя признаются, что (если уж и не они сами, то их друзья) стесняются использовать абхазский в повседневной речи. Город как априори более «продвинутое» пространство является местом доминирования русского.

И здесь намечается ещё одна линия лёгкого пиетета относительно грузин, о котором абхазы вряд ли заявят открыто. «Грузины сохраняют уважение к своему языку, к своей культуре. Они заставляют учить свой язык». В этих словах есть незначительное негативное отношение к языковой политике абхазских властей и незнание грузинских реалий. Грузины сделали очень многое в образовательной сфере, чтобы крупнейшие национальные меньшинства (азербайджанское и армянское) изучали государственный язык. Они организовали курсы учителей грузинского в регионах Квемо-Картли и Самцхе-Джавахети, упростили процесс вступительных экзаменов в госуниверситеты, разрешив сдавать их на национальных языках. Однако для поступивших вводится обязательный годичный курс грузинского (продолжить учёбу можно только после успешного экзамена по итогам курса). Абхазские власти не проводят подобных масштабных реформ. Нередка ситуация, когда в абхазских семьях дети говорят по-русски, потому что по-русски с ними говорят в детских садах. Кроме того, русские школы пользуются большей популярностью, чем абхазские. Российский телевизионный контент очевидным образом более привлекателен. Многие молодые абхазы понимают родной язык, но не говорят на нём.

Эти проблемы, которые разделяются и молодыми, и старшими, и пожилыми рассматриваются в контексте потери апсуара - абхазства, основы абхазской идентичности, сочетающей нормы этикета, этики и традиции. Редукция значения в обществе апсуара происходит во многом благодаря объективному тренду глобализации и субъективному - низкоэффективной языковой политики властей. Элита, видя эти опасные тренды, отвечает перегибами: с 1 января 2015 года все госслужащие обязаны знать абхазский. Как говорит один из экспертов по региону, «здесь будет маленькая Латвия». При этом очевидно: вряд ли кто-то, не знающий абхазский, сможет совершить невозможное и выучить его.

Сохранение тенденции потери аламыс и апусара в абхазской нации опасно ещё и чисто по демографическим и миграционным обстоятельствам. Меньшинство, армяне, по данным отдельных экспертов, уже превзошли по численности титульный этнос (хотя цифры последней абхазской переписи подогнаны так, что абхазы стоят на первом месте).

Создание национального мифа.

Без национального мифа невозможно успешное осуществление национального проекта. Абхазия пытается создать мифологию нового государства. Помимо Отечественной войны, память о которой самым объективным образом способствует сохранению высокого уровня патриотизма, для конституирования абхазского национального мифа используется личность Владислава Ардзинбы.

Ардзинба, академический учёный, возглавивший сопротивление грузинам в 1992 году в качестве главнокомандующего, позднее дважды избиравшийся на пост президента, может стать отцом нации. Билборды двух вариантов (Владислав Ардзинба в гражданском пиджаке и камуфляже на фоне карты боевых действий) размещены вдоль дорог по всей республике. Много меньше билбордов с изображением Сергея Багапша (в одиночестве и обменивающегося с Дмитрием Медведевым красными папками - пояснений не надо, все и так понимают, что это обозначает признание Россией).

В праздничном Сухуме не раз можно услышать, как пожилые женщины на радостях кричат молодой толпе: «Веселитесь! Ардзинба сверху смотрит на вас!» Экскурсоводы проводят крайне натянутую параллель с абхазом Нестором Лакобой, отравленным грузином (или, вернее, мегрелом) Лаврентием Берией. Президент Грузии Шеварнадзе пригласил президента Абхазии Ардзинбу на встречу, после которой тот заболел и умер. Владислав Ардзинба на самом деле скончался спустя пять лет после того, как оставил президентский пост, хотя заболел тяжело действительно после встречи с лидером Грузии. Уход национального лидера из политической жизни абхазской республики был, безусловно, выгоден политической элите Грузии, рассматривающей Абхазию в качестве сепаратистской территории, но доказательств отравления представлено не было. Тем не менее, абхазы без сомнений говорят о причинах смерти своего лидера.

В абхазский миф вполне укладывается восприятие Грузии в качестве агрессора (внешний враг, как известно, никогда не мешает сплочению нации - исключительно наоборот). В данном случае экскурсоводы имеют широчайший набор казусов для формирования общественного мнения туристов в нужном направлении. О реальных зверствах грузин (например, о сбитом вертолёте с женщинами и детьми у села Латы) рассказывается подробно. Шамиль Басаев исключительно - «герой Абхазии», и только потом «он стал террористом». Про методы войны «басаевских янычар», подробно описанные в книге Геннадия Трошева «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала», либо не знают, либо сознательно не вспоминают.

От Грузии абхазы стараются отделиться ещё и ментально. В 1998-1999 годах в Абхазии начала юридически оформляться Абхазская православная церковь, в конце 2000-х обратившаяся к религиозным властям России и Грузии с просьбой о придании ей самостоятельного статуса. И те, и другие отказали. До 2008 года стратегии светских и религиозных властей России в отношении непризнанного государства были похожи. Единство, соответственно, административной территории Грузии и канонической территории Грузинской православной церкви признавалось ими, несмотря на то, что обе власти работали явно не на сохранение грузинского суверенитета. В первом случае - выдавая паспорта граждан РФ, во втором - окормляя территорию посредством священников Московского патриархата РПЦ (грузинских священников в Абхазии просто нет).

В конце 2000-х внутри отколовшейся от ГПЦ Абхазской церкви наметился внутренний раскол. Группа из трёх молодых священников взяла курс на Константинопольский патриархат. РПЦ продолжает признавать единство канонической территории ГПЦ, поддерживая тесную связь с ориентирующейся на Москву остальной частью абхазских священников (примерно 20 человек) и осуждая троих «раскольников», принятых вселенским патриархом Варфоломеем I. Очевидно, отсутствие единой церкви, дробные части которой ориентируются на разные религиозные центры, негативно влияет на формирование единого политического сообщества.

Из всего спектра сложностей абхазского общества, большая часть которых не лежит на поверхности и недоступна глазу туриста, одна очевидна и непреложна. Больше эта земля не является частью Грузии. Ни административно, ни ментально. Молодое поколение абхазов не знает ни грузинскую историю, ни грузинскую топонимику, ни грузинского языка. Зато они знают и умеют исполнять свой гимн и национальные танцы и делают это весьма эффектно, покрыв плечи национальным флагом. Грузия - это соседнее государство, существование с которым в рамках общих границ - непрожитая ими история. И если государственным суверенитетом Абхазия обладает в незначительных аспектах, то ощущение самостоятельности нации, национальный суверенитет, реализуется абхазами на гораздо более высоком уровне.

Отсутствие национального мега-проекта.

К сожалению, абхазам не хватает большого национального проекта - того, без которого невозможно становление новой постсоветской нации-государства. В Грузии, Молдове, на Украине таким мега-проектом выступает курс на евроинтеграцию, в Приднестровье - курс на признание во внешнем мире, в Южной Осетии - на воссоединение братского народа в рамках РФ. Абхазия лишена подобной телеологической технологии мобилизации масс. Казалось бы, она очевидна: восстановление разрушенной республики. В качестве ответа на вопрос «абхазы - ленивый народ?» сами абхазы, прежде всего, хитро улыбаются. И говорят: «То, что вы видели, как абхазы после обеда любят поиграть в нарды и попить кофе, а не убирать кучи мусора в тех же дворах - так это в городе... Вы посмотрите на деревенские дворы. Там травинка к травинке». В продолжение они тут же находят реальные примеры успешного индивидуального труда или бизнеса в своём окружении.

Уровень сервиса остаётся крайне низким. Обсчёт и хамство - любимые виды спорта местных официантов, администраторов и таксистов (заметим, не всегда этнических абхазов). Многие абхазские пансионаты и дома отдыха - весьма дорогая машина времени. Советская мебель, сантехника, розетки, двери, рамы и стёкла остаются теми, которыми их помнят наши родители, хотя в то время дома ещё не протекали сверху донизу от дождей. При этом цены на отдых (жильё, продукты, транспорт и т.д.) крайне завышены. Монеты в 50 копеек не принимают в магазинах республики, жители которой, живя на российские дотации, могут бросить про вдвое большую сумму при расчёте в пацхе (заведение национальной кухни): «Рубль за деньги не считаем!»

В сравнении с российской индустрией отдыха в том же Краснодарском крае абхазская проигрывает очень сильно. Природа - безусловно, жемчужина Абхазии. Жемчужина, которую пока никто не собирается огранить и заботливо поместить в оправу. Про красоту и уникальность которой удобно вспоминать, не собираясь развивать экономику и туризм - то, что зависит от людей, а не от Бога.

Разрушители легенды.

До недавнего времени абхазам было не до развития национального проекта. Республика жила в условиях перманентной войны. Помимо Отечественной войны с Грузией 1992-1993 годов военные столкновения с грузинами происходили в 1998, 2001, 2006 и 2008 годах. До сих пор в Сухуме, куда идёт большая часть средств на восстановление, рядом с квартирами, будто хвастающими новыми стеклопакетами и кондиционерами, зияют выгоревшие остатки соседского жилья, а выбоины от снарядов всё ещё видны на стенах жилых домов. Социальная жизнь налаживается по принципу необходимого. Вокзалы Гудауты и Сухума, по-прежнему, стоят выгоревшими изнутри, но флигель столичного - отреставрирован и принимает редких пассажиров (в т.ч. поезда Москва-Сухум). С крыши полностью выгоревшего советского дома правительства в центре Сухума видно два его крыла с обвалившейся крышей, буйство зелени на месте развалин зала заседаний и небольшое отремонтированное помещение, примыкающее к нему - здесь находится комитет по делам молодёжи и спорту. Рядом с комплексом зданий сухумского аэровокзала, на разваливающемся табло которого выставлено «30 сентября. День победы», красуется новенький терминал. Людей, как и на ж/д-вокзале, нет. Он тоже закрыт. Рядом с российскими военными вертолётами Ми-8 и Ми-24 ржавеет Ту-154 как напоминание о существовании здесь пассажирской авиации.

Первым делом приходилось решать витальные потребности после войны, однако, теперь разговоры в стиле «какой туризм? война недавно закончилась!» смотрятся неказистыми оправданиями. За прошедшие 5 лет мирного развития в качестве уже частично признанного государства абхазские власти прорывов не совершили. Хотя, как говорит один из экспертов по региону на условиях анонимности: «Члены правительства каждый день ищут деньги и затыкают ими социальные дырки. Какие уж национальные проекты?!». Местным властям надо быстрее стать национально ориентированной элитой, поняв, что российскую помощь следует расходовать по назначению. Само абхазское общество, кажется, тоже не понимает необходимости формирования привлекательного образа туристической страны. Красивая легенда о гостеприимстве - в сфере обслуживания остаётся сказкой, не имеющей отношения к реальности. Абхазы могут красиво и, вероятно, искренне рассказывать о том, как гордятся своим суверенитетом. Но добавляя: «По крайней мере, по отношению к Грузии». Ответа на вопрос, как долго Россия сможет выступать драйвером развития страны, не прикладывающей максимум усилий к развитию, у них нет.

За 5 минут до салюта в Сухуме включили свет. Реакция была примерно та же, что и при отключении. Непонятное воодушевлённым, радующимся туристам спокойствие. А когда салют дали, выяснилась ещё одна странная особенность абхазского общества. Здесь не кричат «ура!», когда в небе разрываются снаряды, выпущенные из пиротехнической батареи. Это странно и, чего скрывать, немного страшно - кричать «ура!» в тишине смотрящих салют людей, слышать где-то одинокие отзвуки, понимая, что там туристы из России, и сознавать, что нации только предстоит научиться искренне радоваться залпам орудий.

Алексей Токарев – к.п.н, научный сотрудник Центра глобальных проблем Института международных исследований МГИМО (У) МИД России

Версия для печати