16.10.2013 | Александр Караваев

«Плавильный котел» по-российски: проблема и реакция

Реакция властей на чрезвычайные ситуации в разных сферах социально-политической жизни страны, условно раскладывается по трем трекам. Первый – «быстрые» решения в режиме ручного управления в пользу субъектов исполнительной власти и конкретно президентской вертикали. Классикой жанра стала отмена выборов губернаторов после теракта в Беслане. Второй – запуск цикла популистских обсуждений и принятых на их основе мер. Иногда это выступает способом частичного решение проблемы, но всегда направленно седативного свойства, снимающего общественное напряжение. И третий – реальная инструментальная настройка необходимых механизмов, корректирующих политику в сфере, ставшей очагом напряжения в данный момент.

Нередко вся тройка возможного применения имплементируется друг в друга в одном политическом решении. По мере необходимости власть пользуется то одним, то другим свойством «комплексного» реагирования.

Бирюлевские беспорядки породили два «быстрых» решения. Одно было принято практически в закрытом режиме. В понедельник Владимир Путин внес в Госдуму проект поправок в Уголовно-процессуальный кодекс, которые возвращают следователям утраченное в 2011 году право начинать расследование налоговых дел на основании материалов оперативно-розыскной деятельности. Прохождение поправок было настолько скоротечным, что Минфин и Минэкономразвития оказались не в курсе событий. Сейчас, как известно, следователи не могут сами возбудить налоговое дело - инициатором обязательно выступает налоговая инспекция: она должна провести проверку и установить факт нарушения. Естественно, что притянуть это решение, усиливающее позиции СКР, к ситуации вокруг городских рынков и складов, можно лишь в части ужесточения контроля за сферой торгово-посреднических услуг, за миллионами ИП и ООО, являющихся местом трудоустройства для внутренних и внешних мигрантов. Однако возвращение старого порядка кладет конец попыткам, предпринимавшимся в президентство Дмитрия Медведева, когда увод налоговых дел из под уголовных санкций снижал давление на бизнес (несколько ограничивалась практика заказных дел). Сильнее всего эти поправки скажутся на регулировании бизнеса в сфере торговли, строительства, в сфере услуг.

Далее. Во вторник Госдума приняла закон, согласно которому за межнациональные конфликты будут отвечать губернаторы, главы городов, районов и муниципальных образований. Закон приняли за один день сразу во втором и третьем чтениях (первое чтение было в июле). Из текста явствует, что чиновник может быть отправлен в отставку, если на вверенной ему территории происходят крупные межнациональные конфликты или дискриминация какой-либо категории населения по признаку национальности или вероисповедания. Кроме того, мэрии и муниципалитеты будут отвечать за социальную и культурную адаптацию мигрантов и профилактику межнациональных конфликтов, мониторинг ситуации. Сразу возникает серьезный разбег трактовок, связанный с неопределенностью практики применения закона. С одной стороны, невооруженным глазом заметна административная манипуляция – «списание проблемы» на нижний уровень. Тема, с которой не справляются органы власти от ФМС до ФСБ, передается «на места». Типа, решайте товарищи ситуацию у себя на улицах сами. С другой, в этом подходе есть рациональное зерно. Если муниципалитетам будут переданы большие полномочия, это поднимет их социальный вес, политическую значимость местных выборов и соответственно, региональных политиков. Предложения создать муниципальную полицию (вариант офиса шерифа) находятся как раз в этой линии. Если практика станет укореняться, муниципалитеты увеличат свои бюджеты, а главное превратятся в более статусный орган самоуправления, чем они являлись ранее.

Темой, которая балансирует на грани популистских трюков – перспектива введения виз со странами СНГ. Предложение Алексея Навального, зарегистрированное на сайте Российских Общественных Инициатив «О введении визового (разрешительного) порядка въезда граждан стран Центральной Азии и Закавказья на территорию РФ», имеет массу сторонников. В этой дискуссии достаточно аргументов у обеих сторон. Однако их непримиримые позиции неминуемо сближаются. Отсюда ощущение искусственно нагнетаемой истерии вокруг этого вопроса. После решения о переходе с 2014 года на режим въезда в РФ по загранпаспортам, видно, что Кремль своим ходом постепенно движется к этому решению. Но, конечно, не с такой высокой скоростью, как хотелось бы сторонникам Навального, и в другом стилистическом исполнении. Очевидно, что Путин не будет терпеть репутационные издержки после неоднократных высказываний в поддержку сохранения безвизового пространства, не будет идти на поводу у «бирюлевских пацанов» и «друзей Навального». С другой стороны, назовите визы розами и все изменится чудесным образом. Силовики и депутаты всерьез обсуждают детали введения системы дактилоскопии в пунктах пограничных переходов на дорогах, аэропортах и вокзалах. Кроме того, обсуждается необходимость финансового обеспечения (т.е. наличие банковского счета) для въезда в РФ. Чем, по сути, это отличается от визового регламента, кроме способа оформления?

Ежегодно в РФ въезжают около 11 млн. человек, из них от 3 млн до 5 млн могут стать нелегальными (данные ФМС и МВД как правило расходятся). То есть въехали мигранты в Россию законно, но работают и остаются свыше срока свободного без регистрации (до 90 дней) уже не законно, по нелегально купленным разрешениям и регистрациям. Оформить такие разрешения можно через коммерческих посредников, работающих с органами ФМС. То есть речь идет о банальной коррупции внутри структур власти. Введение или отсутствие виз не касается этой проблемы. Естественно, здесь мы не рассматриваем миграцию из Северного Кавказа, и тех мигрантов, кто на законных основаниях, преодолевая административные трудности стал гражданином РФ в последние десять-пятнадцать лет.

Гораздо более серьезный вопрос, который также стали обсуждать на достаточно высоком уровне – возвращение в паспорт графы «национальность». По инициативе комиссии Общественной Палаты по межнациональным отношениям и свободе совести агентство "Политех" в мае-июле 2013 года выполнило опрос в результате которого выяснилось, что 37% русских чувствуют, что находятся в униженном положении. В столичных регионах (Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область) число таких граждан доходит до 46%. В республиках Северного Кавказа их 42%, Сибири и Поволжья - по 30%. При этом 51% граждан хотели бы вернуть в паспорт графу "национальность" (54% из них русские). Интересно, что данная группа хотела бы избирать главу региона именно по национальному признаку (47% респондентов), что говорит об отличных стартовых условиях для формирования общероссийской националистической партии. Собственно, известные партийные бренды уже и так широко используют правый дискурс.

Причина «кондопог и бирюлевщины» не в миграции как таковой, а в том на какую почву она приходится – сплав проблем коррупции, дисбалансов рынка труда, люмпенизация и низкий уровень образования, как приезжих так и горожан, испытывающих давление от концентрации физической массы мигрантов на локальной точке города. Сторонников такого понимания все больше. Чем больше люмпенизированных личностей занято на неквалифицированных работах, тем больше шансов встретить уголовника или поддонка. Он может быть из Саратовской области, из молдавского Бельцы, из Ферганской долины или азербайджанской Гянджи.

Есть и конкретная криминальная проблема - рост молодежной преступности. Многие приезжие из Средней Азии, Южного и Северного Кавказа являются выходцами из аграрных районов, где в порядке вещей носить с собой холодное и огнестрельное оружие. Там сильны традиционные авторитеты, средневековые нормы морали, и своеобразная этика. Очень велика роль авторитета старших в роду, в семье и т.д. Если у себя на родине молодой человек будет опасаться делать поступки, за которые он будет нести ответственность перед старшими в роде, то попадая в городскую Россию он отрывается от этих обязательств (неформальных механизмов контроля). Авторитет закона тут для него не играет такой же сильной роли как авторитет семьи там. Поэтому возникает ситуация когда «можно все» - ведь никто не накажет. Старших родственников рядом нет, а если тебя поймает полиция - есть возможность откупиться.

В этой части снова всплывает коррупционная составляющая проблемы. За последние годы накопилось огромное количество случаев, когда виновники даже резонансных уголовных преступлений оказывались на свободе. В тоже время, условно «славянская» молодежь видит, что за аналогичные преступления или правонарушения совершенные местными гражданами наказание чаще неотвратимо - у них меньше возможностей откупится от правосудия. Факты статистики, как правило, никого не интересуют, зато у местной молодежи возникает стойкое ощущение, что они поставлены в неравные условия. Поэтому, сравнения нынешней криминальной ситуации с молодежно-бандитскими войнами рубежа 1980-1990, проигрывают (часто вспоминаются жестокие московские рейды молодежных банд из Набережных Челнов, люберецкие войны и т.д.).

Следующий взрывоопасный компонент – структура российской экономики. Сектор услуг требует огромное количество рабочей силы. Причем отнюдь не дармовой. Но проблема в том, что падение профессионально-технического образования в конце 1990-х начале 2000-х расхлебывается именно теперь. Ладно, там недостаток образованных инженеров, или банальных специалистов широкого профиля строительных специальностей, к примеру, серьезный дефицит участковых врачей уже нельзя компенсировать даже за несколько лет. Отсюда, такое огромное количество приезжих докторов, не всегда соответствующего уровня квалификации, в городских и сельских медицинских учреждениях России. Обширная прослойка московских рантье живет за счет сдачи квартир мигрантам. Сформированная экономическая модель устраивает многих предпринимателей, не только прямых отраслевых лоббистов. Есть лишь вопрос этнических предпочтений. Например, ряд девелоперов стали делать ставку на выходцев из европейской части СНГ. Крупные торговые компании, как X5 Retail Group, берут на работу только граждан РФ. Естественно что эти вопросы не могут ждать само регуляции бизнеса. Но что касается правоохранительной и надзорной практики властей, то здесь огромный объем работы, как по расширению штата «полевых» сотрудников так и по количеству инстанций, проводящих внутренние расследования работы чиновников и силовиков.

Проблема восприятия миграции это и проблема национальной политики. Это сложный сплав массового национального стереотипа, обрушенного советского интернационального культурного слоя и страхов, связанных с увеличением физической массы людей иного культурного и этнического кода. Можно сделать вывод, что эта тема по определению не решается известными подходами.

В национальной памяти есть некоторый компонент шовинизма, когда поголовно всех выходцев из окраин бывшей империи горожане воспринимали «почти на равных», но с известными недостатками – «тупоголовые лавочники», «чумазые крестьяне», «всякая нерусь», «быдло» и т.д. На днях Алексей Рощин прекрасно описал восприятие советским городским сознанием такого явления как «лимита» в статье «База и овощи». Постепенно и неизбежно «новые лимитчики» станут занимать более выгодные социальные позиции (кто мог подумать в США в 1960-е годы, что президент когда-то будет афроамериканцем). И хотя всем понятно, что большинство мигрантов сейчас занято на низкооплачиваемых работах, они уже воспринимаются как конкуренты. Кроме того, мигрантские социальные сети, воспроизводящие клановые структуры своих регионов, воспринимаются как хорошо организованная и финансово самодостаточная сила, в сравнении с которой местные российские горожане-индивидуалисты с традиционными патерналистскими взглядами, оказывается в заведомо проигрышном положении. Это усиливает ощущение враждебности.

Следующий момент связан с роль фактора мигрантов в восприятии россиянами собственной государственной власти. Многие идейные правые полагают, что существуют неформальные договоренности по закреплению положения диаспор и планомерного увеличения количества мигрантов в РФ (в связи с падением численности трудоспособного населения). Эти конспирологические настроения захватывают все больше сторонников. Их подкрепляет эмпирический опыт россиян, доказывающий коррупционные свойства административной системы. При этом, религия играет в этой проблеме гораздо меньшую роль, чем ей приписывают. Россия исторически сложилась как страна с мощным исламским культурным слоем. Но отсутствие светской исламской политики, известных политических авторитетов общероссийского масштаба, в сравнении, например, с фигурами представляющими православные ценности, привело к весьма печальным последствиям. Российским исламским миром занимается либо группа околовластных муфтиев, либо объединенная группа следователей МВД, СКР и ФСБ, после очередного теракта. Когда-то в первой и второй Российской Думе была респектабельная исламская фракция. Учитывая, сегодняшнее качество обычной не религиозной политики позитивно восстановить эту линию будет трудно. Однако, на мой взгляд, фракция националистов и мусульман в Госдуме это реальное будущее России. Степень их весьма вероятного радикализм и популизма зависит от точности сегодняшних решений.

Александр Караваев - научный сотрудник Института Экономики РАН

Версия для печати