29.10.2013

Алексей Макаркин: «Правительство Тадеуша Мазовецкого - недавно умершего первого посткоммунистического премьера Польши - столь далеко продвинулось по пути реформ, что реванш оказался невозможен»

Умер Тадеуш Мазовецкий – первый премьер посткоммунистической Польши, при котором прошли знаменитые реформы Лешека Бальцеровича. В то время Бальцерович еще не был политиком, до прихода в правительство занимался теоретической экономикой. Мазовецкий политиком был – и он принял на себя политическую ответственность за непопулярные, но необходимые решения.

Когда правительство Мазовецкого пришло к управлению страной, многие считали, что оппозиция, получив власть, полностью провалится из-за отсутствия хозяйственного опыта, противодействия старой бюрократии и др. Этого не произошло. Правда, кабинет Мазовецкого продержался немногим более года, но за это время выяснилось, что новые лидеры управляют страной никак не хуже старых (но при более высокой общественной поддержке, что позволило реализовать «план Бальцеровича» без масштабных потрясений) и способны проводить осмысленный курс как в политике, так и в экономике. Именно правительство Мазовецкого столь далеко продвинулось по пути реформ, что реванш оказался невозможен. Деятельность кабинета Мазовецкого позволила стране встать на европейский путь развития, приведший к интеграции в ЕС (которой сам Мазовецкий всемерно способствовал, уже не будучи у власти).

Мазовецкий был одним из активных участников «Круглого стола», за что оппозиционные ортодоксы обвиняли его в излишней уступчивости по отношению к коммунистической власти. Его правительству пришлось сосуществовать с президентом Ярузельским (который посадил Мазовецкого под арест после введения военного положения в декабре 81-го), а силовыми министрами оставались старые генералы. Но без компромиссов разложение коммунистической системы в Польше был бы куда более драматичным, а уходящие деятели с каждым месяцем все более теряли свое влияние, пока не превратились в пенсионеров.Мазовецкий был верующим католиком, хотя и с непростым, «нежитийным» путем. Он начинал политическую деятельность в ПАКСе – движении, созданным коммунистами для разложения католической церкви (но к которому присоединились и некоторые католики, искренне желавшие перемен в церкви). Довольно быстро возмутился сервильностью руководства и был изгнан. После этого являлся одним из очень немногих реально критично настроенных по отношению к власти депутатов сейма. Утратил мандат лишь в начале 70-х, когда уже окончательно стал оппозиционером, совершенно не вписывающимся даже в несколько более свободную, чем в СССР, польскую коммунистическую систему. Многие польские правые не могли простить ему такого прошлого – равно как и свободной мысли, неприятия догматизма и интегризма. Но нельзя сомневаться в искренности эволюции Мазовецкого – он выбрал два десятилетия преследований, отказавшись от привилегий, которые были обусловлены продолжением сотрудничества с властью.И, наконец, судьба Мазовецкого – это возможность поразмышлять над проблемой совместимости веры и политической свободы, религии и либерализма. Одни считают, что это вещи несовместные, и «истинно верующий» не может быть либералом. Другие придерживаются противоположной точки зрения – и Мазовецкий был среди них. Думается, что они более правы, чем интегристы, гордящиеся собственной непогрешимостью, но нередко неспособные понять другого человека.

Мазовецкий - и как политик, и как журналист - стремился понимать людей, как соратников, так и оппонентов, был человеком диалога, а не догмы. Хотя приверженность диалогу вовсе не означает мировоззренческого релятивизма - свобода и уважение к правам личности, подлинное "европейство" были принципами Мазовецкого, которые он отстаивал с убежденностью и мужеством.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати