06.11.2013 | Алексей Рощин

Женский фильм «Сталинград»

Отзывы на фильм Бондарчука «Сталинград» удивляют: я прочел много, но что-то не припомню ни одной положительной рецензии. В лучшем случае – что-то кисло-сладкое. Но зато брани и обвинений – хоть отбавляй! Если судить только по рецензиям, то покажется, что «Сталинград» - такой же провал, каким была буквально избитая критиками опупея Михалкова «Утомленные солнцем-2», оно же «Послестояние». С той существенной разницей, что Михалков тогда провалился и в прокате, шумно и с треском; а вот Бондарчуковый «Сталинград», наоборот, в прокате нынче бьет все российские рекорды по сборам. То есть, что бы ни говорили критики, но народ на «Сталинград» пошел.

Вообще сравнение двух «эпохалок» - Михалкова и Бондарчука – напрашивается. Оба фильма рассказывают о Великой Отечественной войне; у обоих было грандиозный (по российским, конечно, меркам) бюджет, и в обоих случаях это были государственные деньги (причем у Михалкова бюджет был вроде бы даже поболе). Оба фильма делали представители славных кинематографических фамилий России, или, говоря проще (что уж там скрывать?) – представители мощнейших кланов, подмявших под себя российское кино с уже незапамятных времен. Большинству современных кинозрителей вообще кажется, что Михалковы и Бондарчуки были всегда…

Да даже рекламные кампании у обоих фильмов были чуть ли идентичные по размаху и «патриотическому» пафосу. «Великое кино о великой войне» - это о ком было запущено, об «УС-2» или о «Сталинграде»? Неважно; кажется, что об обоих.

Наконец, как мы уже отметили, обоими фильмами остались сильно недовольны критики, причем в обоих случаях основные упреки – как под копирку: маловато патриотизма, многовато голливуда, Великую Отечественную так снимать нельзя, ветераны такое не одобрят, как вообще Михалков (Бондарчук) посмел, и т.п. Порой пафос обличителей просто зашкаливает, поднимаясь почти до лермонтовского «не мог понять он нашей славы, не мог понять в сей миг кровавый, НА ЧТО он руку подымал!»

Только вот результат разный. Михалкова зритель проигнорировал, а на Бондарчука повалил. Да ведь как повалил! Российский фильм собирает в прокате почти как «Аватар»! Немыслимый бюджет в 1 миллиард рублей имеет шансы «отбиться»! Когда такое было?! И что же Михалков делал не так?

При сравнении «Послестояния» и «Сталинграда» ответ приходит практически сразу. Он очевиден. В «Сталинграде» рассказана простая и ясная история. Даже две истории, развивающиеся параллельно – «подстилки немецкого офицера» Маши и подруги пяти советских бойцов Кати. В фильме Михалкова, при всех его достоинствах (а они есть) сколь-нибудь внятная человеческая история отсутствовала: там особист в исполнении Меньшикова весь фильм утомительно и невнятно гонялся за комбригом в исполнении Михалкова. Что это такое, к чему – зритель так и не мог понять. И, соответственно, быстро начинал скучать.

Вообще, «Сталинград» - фильм достаточно камерный (и это ему сейчас ставят в вину многочисленные критики). По сути, все действие охватывает несколько дней; идут бои местного значения. Михалкова, очевидно, подвела тяга к масштабу, стремление снять этакое «Освобождение» на свой лад, показать всю войну целиком, движения армий и проч. Бондарчук ограничился задачей скромнее – и выиграл. Российский зритель рублем продемонстрировал, что движения армий его интересуют мало и ему ближе человеческий масштаб событий.

В боевом плане противостояние фашистского вермахта и Рабоче-Крестьянской Красной Армии сведено в фильме к противоборству двух капитанов, русского и немецкого, за один-единственный дом. Причем погибают в итоге оба, да и сам дом сносят огнем дальнобойной артиллерии. Это опять-таки озадачивает наших «патриотов», которые растерянно или озлобленно вопрошают в конце – «а где же победа? Где слава российского оружия?!» и т.д. Однако основная зрительская масса идет – ее, стало быть, минорный финал не обескураживает, а недостаток масштаба (скажем, в фильме совсем не показано, что происходило в штабе генерала Чуйкова) не смущает.

И я бы указал еще две причины, способствующие зрительскому успеху «Сталинграда». Многие критики, анализируя его, жаловались на недостаточную, по их мнению, прорисовку характеров персонажей: мол, по-настоящему получился только немецкий капитан, а все пять русских бойцов – каким-то пунктиром… Но это вполне оправдано, если учесть, что «Сталинград», по сути, женский фильм. Там две отчетливые главные героини – две женщины: Катя, оказавшаяся на «нашей» стороне, и Маша, оказавшаяся на стороне «немецкой». Две молодые девушки, блондинка и брюнетка. Женщины, возле которых суетятся мужики со своими железками. При всем их героизме, мужестве, беззаветности, готовности к подвигу – мужчины в фильме в эпизодических ролях, женщины – в главных.

И отсюда мы получаем третий важнейший смысловой элемент «Сталинграда», притянувший к нему зрительский интерес. Две девушки, две героини фильма – это агенты нормального мира в аду; два обычных человека, окруженные сумасшедшими людьми в сумасшедших обстоятельствах. Благодаря прекрасно придуманному сценарному ходу с «зеркальными» женскими судьбами – среди своих и в стане врага – современный зритель получил драгоценную возможность протянуть ниточку сопереживания к событиям далекого прошлого.

Конечно, есть среди нас такие, кто уверен без малейших сомнений: попади он в искомый 1942-й – тут же, не задумываясь, схватил бы автомат и пошел бы «бить фашистских гадов». Однако куда больше, думается, тех, кто в такой непрерывной круговерти смерти скорее оцепенел, впал бы в перманентный ступор – как тот, который показан Машей (кстати, обе женские роли великолепно исполнены). Не все себе, понятно, признаются в этом, далеко не все осознают – но произведение искусства действует на уровне подсознания. «Богатыри – не мы!». Современный человек не может идентифицировать себя с подлинными детьми войны – капитаном Громовым или комбригом Котовым; женские персонажи перекидывают мостик от мирного 2013-го к огненному 1942.

«Сталинград», конечно, не шедевр; и это, конечно, не «просветительский фильм о подвиге советского народа». Бондарчук взял изнеженного, мягкотелого современного зрителя, поместил его в хрупкую оболочку двух слабых девушек и перенес – на 3 дня, а на деле вообще на 2 часа – в ад Настоящей Войны. Почему не в какое-то другое тело? А ни в каком другом зритель бы не выдержал и минуты: несовместимость.

Нам уже не понять ту войну. Там воевали какие-то другие люди. Таков, на мой взгляд, «месседж» «Сталинграда». Два часа полного ступора.

Версия для печати