27.12.2013 | Эмиль Дабагян

Не железный Ходорковский

Слова Владимира Путина, произнесенные вскользь после пресс конференции в минувший четверг о том, что опальный олигарх, находившийся в тюрьме свыше 10 лет, написал прошение о помиловании и президент готов его удовлетворить, повергли в шок либеральную общественность.

Таким образом, глава государства, словно опытный Ворошиловский стрелок, обучавшийся в соответствующем ведомстве, одним метким выстрелом, как говорят охотники, убил сразу несколько «зайцев». Во-первых, добился, если не прямо, то косвенно, признания Михаилом Ходорковским вины за несовершенные преступления. Во-вторых, сам выступил в роли доброго дядюшки, совершающего гуманный шаг навстречу человеку, у которого тяжело больна мать. В-третьих, попытался подмочить репутацию М. Ходорковского с целью вывести его из дальнейшей политической игры на российской площадке. В-четвертых, избавил себя от критики Запада в преддверии зимней Олимпиады. Блестяще проведенная спецоперация увенчалась успехом.

Возникал резонный вопрос, что заставило человека, стойко державшегося столько лет, и отказывавшегося просить о помиловании, совершить подобный поступок? На этот счет было высказано много разнообразных суждений. Предлагаю собственную версию. К заключенному подошли высокие чины и сказали примерно следующее. «Либо, ты обращаешься с просьбой о помиловании, тогда мы тебя немедленно выпустим на свободу, и можешь уезжать за границу, паспорт с визой уже готов. Либо, мы даем ход третьему делу, и тогда ты остаешься в колонии до греческих календ. Наше правосудие возьмет под козырек и выполнит любое задание».

Михаил Ходорковский не железный дровосек из произведения «Волшебник изумрудного города», а настрадавшийся человек, которому хотелось увидеть любимую маму незадолго до ее возможной кончины, дорогих отца, жену, сына. За это его никто не осудит, не бросит камень вдогонку. Таков финал этой истории.

На этом можно было бы закончить, но невольно вспоминается, что дело, вызвавшее громкий международный резонанс, стало своеобразным оселком, выявившим подлинную суть тезиса о равно удаленности, провозглашенного Владимиром Путиным после прихода к власти. Тогда делался намек на то, что раньше определенные группировки оказывали воздействие на Кремль. Отныне, мол, с этим будет покончено. Провозглашалось намерение впредь соблюдать дистанцию, держаться от всех на равном расстоянии.

Так было в теории. На практике же все получилось иначе. Спустя короткое время стало очевидно, что появились хорошие и плохие олигархи. Хорошие - это те, кто скупают яйца «Фаберже» и футбольные команды и не перечат. Им предоставлялись всяческие льготы и привилегии. Плохие – это те, кто осмеливается высказать собственное мнение по вопросам, на которые наложено табу. Их стали держать в черном теле. Одним из таких строптивых являлся блестящий менеджер, глава теперь уже бывший компании «ЮКОС». Именно на него обрушилась вся мощь правоохранительной машины, работающей весьма и весьма выборочно, селективно.

Напомним, что «олигарх», прогневавший президента и попавший в одночасье в немилость, осмелился высказать претензии на участие в политической жизни, заикнулся о желательности превращения России в парламентскую республику и начал финансировать соответствующий проект. Именно это стало подлинной причиной для прессинга по всему полю. Найти повод оказалось делом нехитрым. Сначала, опираясь на басманное правосудие, ставшее нарицательным, посадили его самого и ближайшее окружение, затем репрессии обрушились на его бизнес, последовали санкции в отношении некоммерческого фонда «Открытая Россия», наконец, ликвидировали школу-интернат для талантливых детей, в том числе и тех, кто потерял родителей в межнациональных конфликтах, включая войну в Чечне. Мы уже не говорим об эффективном менеджменте компании, заметим только, что сооружение нефтяных скважин сопровождалось созданием поселков современного типа с развитой инфраструктурой, детскими садами, больницами, прекрасно оснащенными учебными центрами.

Показательный процесс, проходивший в маленьком душном помещении Басманного суда, куда доступ прессы был практически заказан, и последующая ссылка, преследовали единственную цель – запугать частный бизнес, отвадить от политики, приструнить, навязать ему определенные правила игры. Так правосудие стало выполнять чисто карательные функции в руках исполнительной власти. В связи с этим вспоминается сентенция, высказанная мексиканским диктатором Порфирио Диасом, безраздельно правившим страной на рубеже веков свыше 30 лет. Ему принадлежит емкая и многозначительная фраза: «Моим друзьям – все. Моим врагам – закон». Она до боли напоминает русскую поговорку про «закон» и «дышло». Власть добилась своей цели. Крупный бизнес стал вести себя тише воды, ниже травы, многие покинули пределы родины, не дожидаясь арестов, кое-кто коротает время в «местах не столь отдаленных». Хотя по закону положено отбывать наказание вблизи от дома.

Умело спекулируя на чувствах и инстинктах простых людей, привыкших с советских времен принимать на веру все сказанное властью, она использует убойный аргумент: имущество, мол, нажито нечестным способом. Соответственно за преступление полагается нести наказание. Или, как говорил один из героев знаменитого фильма, «вор должен сидеть в тюрьме». Предположим это действительно так. Но тогда возникает вопрос. Разве только один человек нажил баснословное состояние неправедным путем? Почему не проводится тотальная проверка всех потенциальных фигурантов? Почему к прокуратуре, именуемой «государевым оком», обращаются только в исключительных случаях? Почему, наконец, одни находятся за решеткой, а другие преспокойно сопровождают президента в его многочисленных зарубежных поездках, хотя, наверняка, у многих, рыльце в пушку? Не будем показывать пальцами, это не входит в нашу компетенцию. Но вопросов уйма. Ответ очевиден. Компромат держится под сукном, что называется, про запас, и используется, когда сочтут целесообразным.

Мало-мальски грамотному гражданину изначально было очевидно, что дело Ходорковского «шито белыми ниткам». В назидание другим. Не суйся-де не в свое дело, не то получишь по полной программе. Еще один риторический вопрос. Разве не известны случаи из зарубежной практики, когда крупный бизнесмен занимается политической деятельностью? Далеко за примерами ходить не надо. Достаточно сослаться на друга нашего президента, итальянца Сильвио Берлускони, который побывал премьер-министром, в этом качестве неоднократно приезжал к нам. Впоследствии уступил кресло своему конкуренту. Привычная ситуация и нормальная процедура для цивилизованных стран.

Похоже, логика и модель поведения отечественных власть предержащих сводятся к тому, что право на управление Россией - исключительная привилегия и прерогатива выходцев из специальных служб. Именно эти люди сыграли решающую роль в операции по освобождению М. Ходорковского, которому в обозримом будущем путь на родину заказан, ибо ему грозит очередное дело.

Эмиль Дабагян – ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН

Версия для печати