30.12.2013 | Алексей Макаркин

Верной дорогой идете, товарищи?

Главный политический итог 2013 года — Россия разошлась с Западом не только сущностно, но и на уровне публичной риторики. Теперь российская власть — в том числе и Владимир Путин — критикует не только отдельные политические действия Запада, но и весь вектор развития современной западной цивилизации. Российский президент жестко противопоставил «добро» и «зло». Первое, разумеется, отстаивает Россия, тогда как в роли второго выступает Запад.

Даже в период самых серьезных и эмоциональных конфликтов с Западом последних полутора десятилетий российская власть не ставила под сомнение европейскую идентичность своей страны. И официальным курсом было цивилизационное сближение с Западом — при всех особенностях российского пути в Европу, включавшего в себя и разгром НТВ, и дело Ходорковского, и многое другое. Да и на Западе были политики, считавшие, что столь оригинальный путь в конце концов приведет Москву в Европу. Действительно, из Москвы в Париж можно ехать и через Владивосток — неудобно, но небезнадежно.Сейчас же ситуация принципиально изменилась: Россия системно критикует Запад. Невостребованным оказалось агентство «РИА Новости», усиленно пытавшееся создавать совместимый с Европой образ страны, зато в фаворе Дмитрий Киселев, воскрешающий в памяти лобовые образцы советской пропаганды. Не нужны арбитражные суды, бывшие витриной российского судопроизводства и радовавшие глаз западных инвесторов. В то же время нормальным признан суд общей юрисдикции, оправдывающий около 1% граждан, оказавшихся на скамье подсудимых. Излишними стали и другие элементы недолговременной медведевской модернизации, включая и «перезагрузку» отношений с США.

Все это связано с вполне конкретным обстоятельством: в правила игры современного Запада Владимир Путин не вписывается ни ментально, ни политически. Российский президент — человек психологически консервативный, картина мира которого сформировалась в советское время. Так что никакого «Путина 2.0» быть не может. Он уважает Запад де Голля и Черчилля, строгих иерархий и воскресных походов в приходскую церковь. Но пока Россия шла своим кружным путем на тот Запад, его место заняла раздражающая, непонятная и неприятная конструкция с однополыми браками, постоянными покаяниями за прежние грехи и огромной ролью гражданских активистов и медийных структур. На этот Запад Путину идти не хочется — с этим в том числе связана и консервативная, антизападная и антилиберальная волна, доходящая до прямой реакции. И объективно союзниками России становятся политики, отвергаемые западной элитой, типа Марин Ле Пен. Российское «добро», представленное Еленой Мизулиной и Дмитрием Энтео, Стасом Михайловым и Дмитрием Киселевым, неконкурентоспособно в современном мире — и никакие усилия «России сегодня» не смогут это изменить.

В политической сфере ситуация обстоит не менее остро. Запад делал ставку на второй срок Дмитрия Медведева и продолжение либерализации, проявил сочувствие к массовым выступлениям оппозиции — все это для Путина неприемлемо. Призывы к демократизации России и стремление вовлечь страны СНГ в институциональные отношения с ЕС для него равнозначны намерениям развалить страну и ущемить ее геополитические интересы. Отсюда и жесткое противостояние с Западом, которое уже приводит к результатам с точки зрения российской власти глубоко положительным. К Таможенному союзу удалось подтянуть Армению, от ассоциации с Евросоюзом отговорить Украину. До поры до времени спасен режим Асада в Сирии. Как внешняя политика, так и законы консервативной волны встречают широкую поддержку россиян — либералы каждый раз оказываются в меньшинстве.

Но каковы долгосрочные последствия этих успехов? Здесь все непросто. Борьба с «растленным Западом» проводится в условиях экономической стагнации, очередным признаком которой стал ноябрьский промышленный спад, и изоляционизм является одним из худших способов борьбы с системными кризисными явлениями. Антизападный курс отталкивает от российской власти модернистски настроенную часть общества, обладающую инновационным мышлением. Напротив, консервативная волна получает поддержку патерналистской части общества, которая не способна к мобилизации ради решения долгосрочных и масштабных задач и ждет от государства только сохранения уцелевших элементов советской распределительной системы. Между тем государство в условиях ухудшающейся экономической конъюнктуры, напротив, вынуждено «урезать» привычные блага из-за нехватки ресурсов. И в этом заключается фундаментальное противоречие нынешнего курса российской власти.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Статья опубликована на сайте www.profile.ru 26.12.2013

Версия для печати