20.01.2014 | Алексей Рощин

За что не любят либералов

Есть две очевидные вещи: первая – что либералы при нынешней политической конфигурации обречены пользоваться наибольшей популярностью среди всех «протестных движений»; и вторая – что либералы вызывают у народа массовую, непреходящую ненависть. С первым понятнее: как я уже писал, главная задача либерализма – борьба с чиновниками. А поскольку Россия за последние 10 лет в очередной раз превратилась в полностью забюрократизированное государство, в котором регламентация всего и вся растет по экспоненте – ясно, что такое положение вещей просто само по себе выталкивает либералов на авансцену. Люди, сверху, снизу и сбоку уже полузадушенные и придавленные чиновниками, волей-неволей обращаются к тем, кто обещает эту удавку на шее, этот груз на плечах хоть немного ослабить. Со вторым сложнее. Неприязнь к либералам вполне осязаема, она прямо сочится отовсюду; но не сразу поймешь, почему люди так относятся к тем, в ком они сегодня объективно должны быть более всего заинтересованы? Я поразмышлял над этой интересной проблемой.

«Принцип заботы»

Похоже, одна из главных причин – постоянное и, видимо, принципиальное игнорирование нашими либеральными политиками того, что я бы назвал «принципом заботы». Что это такое? Это главное и, по-видимому, подсознательное убеждение постсоветских людей в том, что якобы власть, и, соответственно, ее представители, должны ЗАБОТИТЬСЯ О НАРОДЕ. В этом, как бы, и заключается главная функция этой самой власти.

В этом подсознательном убеждении содержатся на самом деле два: во-первых, что существует некая «власть», как самостоятельная сущность, отдельная от «народа», то есть простых, обычных людей; и, во-вторых, эта самая «забота». «Власть» не просто существует отдельно, но и при этом почему-то считает необходимым следить за жизнедеятельностью простых людей и решать их проблемы.

Нетрудно видеть в этой схеме инфантильное разделение «родитель-ребенок». Простой обыватель в отношении к государству представляет себя ребенком, а «власть» - этаким родителем: могущественным, грозным, может быть, излишне порой строгим – но все-таки где-то там, в глубине души, заботливым и любящим, готовым в случае реальной опасности прийти на помощь.

Как и всегда бывает, когда имеешь дело с массовыми народными представлениями – указанная схема недалека от истины. Она верна в главном: поскольку все советское, а затем и постсоветское государство выстроено по «оккупационному принципу» - безусловно, власть в нем действительно представляет собой отдельную сущность, своего рода «оккупационную надстройку», пополняемую исключительно «сверху вниз» через кооптацию. То есть «народное» деление на «мы» и «они», четко видное во всех концах страны на любых фокус-группах – это не фокус инфантильного массового сознания, а отражение реальности, сформированной еще Советской властью. Другое дело, что вторая составляющая, тот самый «принцип заботы», на самом деле ниоткуда не следует. По своей сути именно он – как раз и есть тот самый компенсаторный психологический механизм, призванный смягчить для обывателей слишком пугающую реальность.

Да, власть существует сама по себе, совершенно независимо от обывателя, и наш обыватель никак не в силах на нее повлиять. Так жили еще деды нашего обывателя, в пору всевластия КПСС – «ордена меченосцев», по выражению тов. Сталина. Привычная картина - неподконтрольные никому «снизу» представители номенклатуры, которые при этом управляют всем и вся. А тот, кто смел усомниться в целесообразности такой конструкции, быстро исчезал.

Спрашивается – как обывателю примириться с такой картиной мира? Тогда и был сформирован в массовом сознании «принцип заботы»: да, власть существует отдельно от общества, но она заботится и любит каждого из нас. Пусть по-своему, но любит. И вот теперь отказаться от такого представления обывателю было бы очень тяжело психологически: что ж тогда получается – наверху люди, которые не испытывают ко мне никаких теплых чувств, и при этом могут сделать со мной ЧТО УГОДНО?? Как обычно в таких случаях – те, кто посягает на защитные убеждения, наталкиваются на самое яростное сопротивление пациента.

Наша «псевдомонархия»

Либералы как раз и посягают на «принцип заботы». Это ведь основа либерального мировоззрения: чиновники – люди, которых наняли для выполнения узких задач; они делают свое дело по возможности хорошо и не лезут куда не просят; «пасти народы» и быть каждой бочке затычкой – не дело для нанятого государством специалиста. Любой либерал, попавший во власть, первым делом подчеркивает, что ему главное - четкое исполнение своих функций, а «заботиться» и «радеть за народ» он не собирается и не будет. Так или иначе, но это «кредо» в той или иной форме выражали и Гайдар, и Чубайс, и такой новоявленный «либерал», как Кудрин.

И именно такая позиция для рядового гражданина РФ – как ножом по стеклу. Как это – не будет заботиться? Какие-такие «функции»?! Наши люди совершенно не готовы подойти к проблеме власти рационально – и это понятно: трудно использовать разум в отношении того, чем не управляешь. Проще понадеяться на эмоции. У ребенка ведь тоже может вызвать сильный стресс настойчивое стремление выяснить, с чего он взял, что папа хочет о нем именно заботиться, а не взять за ногу и выбросить с 9-го этажа.

С рациональной-то точки зрения обывателя, казалось бы, гораздо больше должен занимать не вопрос, почему Чубайс и Кудрин его не любят и не хотят о нем заботиться – а другой вопрос: с чего, собственно, он решил, что у Путина-Медведева-Сечина-Володина и пр. это самое желание проявить заботу и «любовь к простым людям» имеют место? Однако этот вопрос слишком груб и страшен. Как и последующий – можно ли взрослому человеку отдавать управление важнейшими сторонами своей жизни посторонним, основываясь лишь на том, что у них якобы есть какие-то «чувства» к тебе?

Собственно, это два ключевых взгляда на природу взаимоотношений власти и общества. Первый – патриархально-монархический: принимается, что король – это действительно что-то вроде Отца своим подданным, и забота о них, об их благосостоянии для него – что-то вроде «родового чувства», «врожденного стремления». И второй: власть – это всего лишь нанятые народом на работу через механизм выборов функционеры, а их предвыборные программы – что-то вроде оферты, которые после победы превращаются в договор, КОНТРАКТ. Выполнил контракт – молодец, народ тебя оставит на следующий срок; не выполнил – гуляй, Вася.

Условному Путину, конечно, очень хотелось бы править в соответствии с первым, патриархально-монархическим взглядом. Однако тут масса естественных препятствий, и первое, важнейшее – он же не монарх. Откуда у него «врожденное стремление»? Чем больше сидит Путин «на троне», тем больше у «подданных» сомнений – «а царь-то ненастоящий!» «Оккупационный принцип», по которому выстроена еще с советских времен власть в России, идеально соответствует именно монархии – но беда постсовка в том, что он все ж – не монархия.

Но и у либерала, попадающего во власть в нашей псевдомонархии, не меньше проблем. Будучи убежденным «контрактником», либерал ведет себя так, как будто выполняет некий собственный «контракт с народом»; но беда в том, что этот контракт с ним НИКТО НЕ ЗАКЛЮЧАЛ! Либерала кооптировала вверх «псевдомонархия». И народ это понимает, а либерал – нет. И отсюда – обоюдное раздражение и даже ненависть в отношении друг к другу.

Отсюда и разница в отношении к Путину и к либералам: Путин, возможно, и в самом деле является объективным тормозом развития России – но он ведет себя «по правилам», а где надо - изображает «заботу» (хотя и с очевидно нарастающей неохотой – надоедает ведь кривляться в его возрасте); а либералы демонстративно изображают «профессионалов-чиновников», честно делающих свое дело – и скоро их едва ли не убивать начнут. За черствость.

Алексей Рощин – социальный психолог, ведущий эксперт Центра политических технологий

Версия для печати