23.10.2015

Георгий Генс: «Не вижу причин, почему падение экономики должно завершиться быстро без кардинальных изменений налоговой системы»

Дискуссии форума ВТБ «Россия зовет!», ставшие достоянием публики, комментирует известный экономист и предприниматель, президент группы компаний ЛАНИТ Георгий Генс.

- Георгий Владимирович, на чьей вы стороне в споре Андрея Костина и Олега Дерипаски о том, есть ли в России кризис?

- Очевидно, что прав Дерипаска: кризис есть. Все его ощущают, все его видят.

Если руководитель «Вымпелкома» пересаживается в open space и ездит на работу на такси, это не значит, что у «Вымпелкома» нет денег. Но свидетельствует о том, что компания начинает сильно экономить. Если так же поступают и другие крупные компании, значит, все меньше денег уходит к их подрядчикам. Как ни крути, крупные компании у нас задают тон в работе всех сегментов рынка.

Получается такая картина: за нефть и другие природные ресурсы мы получаем меньше денег, снижается доступность заемного финансирования за рубежом. Крупные компании начинают экономить, и объем денег, доступных всем предприятиям в производственных цепочках и сфере услуг, снижается еще сильнее.

Совершенно очевидно, что объемы российского бизнеса продолжают падать. Есть официальные цифры снижения ВВП от Росстата, Минэкономразвития и международных рейтинговых агентств.

- По году прогнозируется падение почти на 4%.

- Да, и четыре процента - это очень много. Как можно говорить, что кризиса нет, когда экономические ведомства фиксируют падение, и оно продолжается?

- Мы в свободном падении?

- Я бы не стал драматизировать и говорить об обвальном падении, лучше сказать, что мы находимся на нисходящем тренде. Надеюсь, что через какое-то время мы достигнем нижней точки. Мы уже видим появление позитивных процессов в экономике.

- Ровно год назад вы в своих интервью говорили, что кризис наступил, хотя все, даже представители бизнеса, заявляли, что его нет. А сейчас вы говорите, что забрезжил свет в конце тоннеля, хотя большинство считает, что кризис лишь усугубляется?

- Я считаю, что кризис как был, так и есть, и не вижу, чтобы он кончался. Но другое дело, что, как во всех таких случаях, происходят контрциклические позитивные процессы. Чем их будет больше, тем быстрее мы выйдем из кризиса.

Например, появились ростки импортозамещения. Но забавно, что российские производители, которые создают хорошие продукты, по-прежнему предпочитают давать им иностранные названия. Пока что доверия к зарубежному больше, чем к российскому. Надеюсь, со временем это пройдет.

Яркий пример – компания BORK. Большинство потребителей не знает, что это отечественное предприятие. Производится продукция, конечно, в Китае, но это российская марка, российские идеи, у компании российские собственники.

В современном мире главное – кто придумал, у кого это в голове, а производиться придуманное может там, где выгоднее в данный момент. Так что техника BORK – это полноценная российская продукция.

В некоторых отраслях улучшились условия производства. Тот, кто раньше вкладывал в сельское хозяйство, и в большинстве случаев разорялся, теперь начинает зарабатывать. Это стало возможным в силу резкого сокращения импорта из-за падения курса рубля и российских контрсанкций. И, честно говоря, за счет того, что производители неслабо повысили цены на свою продукцию.

Но благодаря этим факторам производство стало рентабельным. И многие начинают зарабатывать на нем приличные деньги. Отрасль становится инвестиционно привлекательной. Следовательно, сельское хозяйство начинает быстро развиваться, и это хорошо.

Теперь что касается поиска дна. До дна мы когда-нибудь дойдем. Не уверен, что в этом году. Не уверен, что в следующем или через три-пять лет…

- Даже так?

- …хотя не уверен и в обратном.

Просто на данный момент не вижу причин, почему падение должно завершиться быстро без кардинальных изменений налоговой системы. Она и раньше не давала бизнесу развиваться нормальными темпами, а теперь мы в серьезном минусе именно из-за нее.

Почему падает ВВП? Компаниям стало хуже, поскольку нет притока нефтедолларов в прежних масштабах и дешевых западных денег. Но налоговая система осталась прежней. Правительство не хочет ее менять, так как опасается, что в бюджете будет еще меньше денег.

У нас если хорошо - ничего не меняют, а если плохо - тем более. Не менять систему, когда плохо бизнесу, на мой взгляд, более опасно, чем реформировать ее в условиях кризиса, поскольку это программирует дальнейшее ухудшение ситуации в экономике.

Фискальные службы научились за счет использования информационных технологий более жестко все контролировать, улучшилось налоговое администрирование. Кроме того, энергичные руководители налоговой службы смогли каким-то образом так повлиять на судебную систему, что по крупным делам суды принимают решения в пользу налоговых органов если не гарантированно, то с очень высокой вероятностью.

- Чего раньше не было.

- Да. Они объясняют этот феномен тем, что их службы лучше стали готовить дела, лучше писать замечания. Но на самом деле у судов появилась установка - вне зависимости от того, кто прав, кто виноват, принимать решение в пользу наполнения бюджета. Для судов сборщик налогов всегда прав, ведь он обеспечивает бюджет деньгами. В этой ситуации компаниям бороться за свои права очень тяжело. И презумпция налоговой виновности совершенно не способствует развитию экономики.

Андрей Костин в другой своей реплике, по поводу кредитования малого и среднего бизнеса, озвучил горькую правду: зачастую нет смысла кредитовать мелкий бизнес, потому что большинство денег не возвращается. В этом своем замечании, вызвавшем небольшой скандал, он неправ не по сути, а по форме. Он недостаточно четко выразил свою мысль.

Глава ВТБ, думаю, хотел сказать, что для начала нужно изменить налоговые условия таким образом, чтобы малый и средний бизнес смог развиваться и возвращать долги, а потом уже выдавать кредиты.

- Еще одна дискуссия на форуме - поддержать нефтяной бизнес, как считает Улюкаев, или какой-то другой, как предлагает Силуанов. Какова ваша точка зрения?

- Поясню на модели из более близкой мне сферы информационных технологий. Например, у предпринимателя хорошо идет разработка программного обеспечения на заказ. «Надо чем-то еще заняться», - размышляет предприниматель, и задумывает выпустить на рынок собственные коробочные программные продукты.

Но это совсем другой бизнес. И часто бывает так, что он не получается. Но отвлекаясь на него, предприниматель хуже делает свое основное дело – то, что у него получалось хорошо. В результате страдают оба бизнеса.

Мы, с точки зрения добычи сырья и его частичной переработки, довольно хорошо развиты, и мы в этом бизнесе сильны. Надо быть счастливыми и довольными, что у нас в этой отрасли все в порядке. Другими бизнесами должны заниматься другие люди.

И уж точно, если с тем или иным бизнесом все хорошо, нужно прикладывать усилия, чтобы успешная модель ведения дел росла и развивалась. Ее надо холить и лелеять, а не пытаться трансформировать в призрачной надежде на то, что будет еще лучше. Иначе есть риск не добиться новых впечатляющих результатов, а попросту все испортить.

- Не трогать то, что хорошо работает?

- Разумеется. Но параллельно растить в стране другие бизнесы, чтобы развитие было сбалансированным, гармоничным.

От того, что нефтяные компании столкнутся с проблемами, от того, что им будет так же плохо, как остальным, никто не выиграет. Гораздо более правильный подход - развивать другие отрасли наряду с нефтянкой, а не вопреки ей.

Версия для печати