25.07.2016 | Татьяна Становая

Громкие аресты в СКР: симптомы системных проблем в силовых структурах России

Новая «война» разворачивается в среде силовых структур: 19 июля сотрудники Службы экономической безопасности ФСБ произвели обыски и аресты высокопоставленных представителей Следственного комитета России. Были арестованы семь человек. Всех их обвиняют в получении взятки за освобождение соратников известного вора в законе Шакро Молодого.

Среди арестованных начальник главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаил Максименко, его зам Александр Ламонов, а также первый заместитель начальника Главного следственного управления СКР по Москве Денис Никандров. Официальный представитель СКР Владимир Маркин после суток молчания заявил, что руководству СКР стыдно за своих коллег, и пообещал, что «чистки» продолжатся. ФСБ запросила для изучения все уголовные дела, которые расследовал Никандров.

Нынешнюю операцию проводили сотрудники управления «М» Службы экономической безопасности ФСБ, занимающегося контрразведывательной деятельностью в правоохранительных органах, писал «Коммерсант». Заметим, что как раз недавно в СЭБ сменилось руководство: службу возглавил бывший глава Управления собственной безопасности ФСБ Сергей Королев, а занимавший пост руководителя Юрий Яковлев ушёл на пенсию. Ожидается, что главой УСБ может стать заместитель главы этого же управления влиятельный генерал Олег Феоктистов.

По данным СМИ, между СЭБ и УСБ складывались конфликтные отношения, и руководству УСБ удалось вытеснить своих конкурентов. По итогам проведённых в СЭБ проверок в отставку ушел Виктор Воронин, глава управления «К», занимающегося контрразведывательным обеспечением кредитно-финансовой сферы. Рапорты также написали главы управлений «П» (занимается контрразведывательным обеспечением борьбы с коррупцией в промышленной сфере) и «Т» (транспорт) генералы Лазарев и Чернышев. Главой управления «К» должен был стать руководитель входящей в УСБ 6-й службы Иван Ткачев (подтверждения этой информации пока нет), чей заместитель Игорь Демин в 2014 году был в центре громкой истории ареста руководства ГУЭБиПК МВД во главе с генералом полиции Денисом Сугробовым. Последний обвиняется в провоцировании Демина на взятку. Для сведения: именно 6-я служба Ивана Ткачёва ведёт, в частности, уголовное дело против губернатора Кировской области Никиты Белых.

При этом, по данным источников «Коммерсанта», проблемы имели место и внутри самой СЭБ. Так, например, ходили упорные слухи о противостоянии сотрудников управления «К» с коллегами из управления «М». Последние занимаются «чисткой рядов» в силовых структурах, а потому по роду своей службы близки к УСБ.

Таким образом, фоном к нынешним арестам в СКР стал внутренний конфликт в ФСБ, который завершился в пользу Управления собственной безопасности. И именно СЭБ уже под новым руководством и инициировала процесс в отношении подчиненных Александра Бастрыкина.

Главные арестанты из этой кампании – начальник главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаил Максименко и его зам Александр Ламонов. Максименко руководил ключевым управлением в СКР и считался фигурой, близкой к Бастрыкину (некогда он входил в число его личных охранников). Удар также нанесён по Главному следственному управлению (ГСУ) СКР по Москве. ФСБ задержала первого заместителя главы ГСУ Дениса Никандрова (при этом начальник ГСУ Александр Дрыманов через СМИ обвинил подчинённых в давлении, дистанцировавшись от ситуации и написав заявление об отставке).

Один из самых молодых генералов СКР (1979 г.р.) Никандров, по данным «Коммерсанта», ранее был близок к УСБ ФСБ, что способствовало его карьерному росту. Свою карьеру он начал в следственных органах Волгоградской области, где в «нулевые» расследовал дела против мэра Волгограда Евгения Ищенко и начальника областного ГУВД Михаила Цукрука. Ищенко обвиняли в злоупотреблении должностными полномочиями и незаконном участии в предпринимательской деятельности. В итоге часть обвинений с Ищенко сняли, и в 2007 году приговорили к году лишения свободы (который он уже отбыл в предварительном заключении) за незаконное предпринимательство и хранение боеприпасов (этого обвинения не было изначально, его добавили потом). В мае 2007 года Цукрука задержали по подозрению во взяточничестве, злоупотреблении служебным положением и превышении должностных полномочий. В 2008-м суд приговорил Цукрука к двум годам условно за превышение полномочий. Нетрудно заметить, что следствию и обвинению в обоих случаях не удалось доказать вину в совершении тяжких уголовных преступлений и подсудимые были признаны виновными по «дополнительным» статьям. Они в таких случаях «пристегиваются» к основному обвинению для того, чтобы все же добиться осуждения человека и записать дело в актив следователю, который его вел.

После ареста Никандрова Ищенко вспоминал в интервью сайту V1.ru, что тот «не гнушался методами чекистов сталинских времен». По его словам, Никандров применял методы психического и даже физического воздействия для выбивания показаний. «Человека поднимают в шесть утра, сажают в автозак, где очень холодно зимой и жарко и душно летом, и везут в следственное отделение. Там долго мурыжат, чтобы задать всего один вопрос, ответ на который следователю давно известен, и в результате человек попадает в свою камеру уже ночью. А утром – все сначала».

Несмотря на всё это, Никандров в 2008 году перешел в центральный аппарат СКР, вскоре стал следователем по особо важным делам при председателе СКР, а затем был назначен первым заместителем главы ГСУ СК по Москве. Причём назначение состоялось только в мае. Никандров известен тем, что вёл в своё время дело против «правой руки» Бастрыкина Дмитрия Довгия, с которым в 2009 году у главы СКР начался острый публичный конфликт (что делало Никандрова особенно приближенным к Бастрыкину), участвовал в расследовании «второго дела ЮКОСа» и дела о подпольных подмосковных казино. Все это осуществлялось в тесном взаимодействии с УСБ ФСБ. Оно обеспечивает оперативное сопровождение работы следователей СКР. Поэтому всегда считалось, что УСБ ФСБ и СКР работают в связке.

Именно поэтому арест высокопоставленных представителей СКР стал сюрпризом. Управление «М» СЭБ ФСБ, близкое к УСБ ФСБ, сочло, что подчинённые Бастрыкина могли содействовать освобождению за 5 млн. долларов (из которых 1 млн. был получен) криминального авторитета Андрея Кочуйкова (по кличке Итальянец) и участника его бригады Эдуарда Романова. Оба были задержаны, а потом и арестованы в декабре прошлого года Пресненским райсудом после перестрелки у ресторана Elements на Рочдельской улице в Москве (они якобы пришли «отобрать» бизнес за долг, но получили отпор). Однако 14 июня суд сначала их освободил, а потом, в тот же день, другой суд арестовал в рамках проведённой уже ФСБ спецоперации (подозреваемые не успели провести и минуты на свободе). По данным ФСБ, взятка передавалась известным вором в законе Захарием Калашовым (Шакро Молодой) через своего знакомого Дмитрия Звонцева. При этом, по данным «Росбалта», деньги были переданы Никандрову, и последствий знал, что ФСБ в курсе происходящего, однако его это не остановило. По сведениям «Росбалта», ФСБ России пыталась повлиять на следователей, те начали скрывать материалы дела. Также следователи ГСУ СК РФ по Москве перестали давать какие-либо поручения оперативникам Управления «М» ФСБ России, осуществляющим оперативное сопровождение в рамках расследования. Тогда в дело вмешалась прокуратура Москвы, которая запросила на проверку «дело Итальянца». В ответ ГСУ и Следственный отдел по ЦАО г. Москвы начали «кивать» друг на друга, скрывая, у кого же все-таки находятся материалы дела. Сейчас ожидается, что уголовные дела могут затронуть и высокопоставленных сотрудников СО по ЦАО.

Источник сайта «Преступная Россия» сообщал, что сотрудники Управления «М» ФСБ стали разрабатывать Максименко и Никандрова. А когда материал был собран, предъявили Александру Бастрыкину. Возбуждать уголовные дела в отношении руководителей региональных следственных органов и приравнённых к ним сотрудников ведомства, согласно УПК, могут только глава СКР или его заместители. Александр Бастрыкин, по сути, был вынужден подписать постановление. После этого председатель СКР должен был передать расследование дела в одно из своих подразделений, но Генпрокуратура отписала его ФСБ, опасаясь конфликта интересов в СКР.

Отсюда возникает одна из главных интриг: в какой степени сам Бастрыкин был в курсе происходящего, каковы были его отношения с Максименко и Никандровым. Вероятно, в нынешней ситуации речь идёт о нанесении удара по ближайшему кругу главы СКР. Однако пока этот удар публично обходит стороной главу СКР: в официальном сообщении ФСБ говорилось, что следственные действия в отношении сотрудников СКР осуществляются «по согласованию» с главой СКР (не самая дружественная формулировка). Одновременно в «Коммерсанте» появилась информация, согласно которой именно по инициативе Бастрыкина было возбуждено уголовное дело в отношении Максименко и Никандрова, что скорее выглядит попыткой СКР «сохранить лицо».

Руководство СКР оказалось в полной растерянности в связи с происходящим. Официальный представитель СК РФ Владимир Маркин, который всегда молниеносно и резко выступает против подозреваемых в коррупции, в этот раз отреагировал только спустя сутки, заявив, что уголовное дело в отношении высокопоставленных сотрудников Следственного комитета РФ бросает тень на всё ведомство, но работа по самоочищению СК будет продолжена. «Стыдно и горько за то, что произошло с нашими так называемыми коллегами», – сказал он. Вероятно, было принято решение не трогать Бастрыкина как «государева человека», однако вся история безусловно стала сильнейшим репутационным ударом по позициям главы СКР.

Всё это заставляет обратить внимание на как минимум три системных проблемы. Во-первых, это институциональное место СКР в системе силовых органов власти. Продолжается противостояние СКР с Генпрокуратурой, что началось сразу после выведения следствия из органов прокуратуры. Неоднозначны и отношения между СКР и ФСБ, которая обеспечивает оперативное сопровождение деятельности подчинённых Бастрыкина. СКР часто критикуют за низкий профессионализм следователей (тем более что сам Бастрыкин большого опыта работы в следственных органах до своего теперешнего назначения не имел, не считая короткого промежутка времени сразу после окончания института). Ведомство регулярно сотрясают коррупционные и внутренние скандалы.

В то же время сам Бастрыкин пытался нащупать для своего ведомства особое место в системе власти: так, именно СКР занимался уголовными делами против оппозиции («болотное дело», дела против Алексея Навального). При этом Бастрыкин, для укрепления собственных позиций, стал активно продвигать концептуальные тезисы в отношении государственной политики. В одной из его последних нашумевших статей, ставшей ярким примером «силовой идеологии», были обозначены традиционные для силовиков идеи реваншизма, антизападничества и антилиберализма, введения цензуры, установления государственной идеологии, отведения привилегированной роли силовым органам власти.

Одновременно стоит подчеркнуть и особенно выраженную в последние два года роль СКР в борьбе с коррупцией: именно СКР занимал публично агрессивную, политизированную позицию в отношении резонансных дел против бывших губернаторов Сахалинской и Кировской областей и республики Коми, мэра Владивостока Игоря Пушкарёва. Владимир Маркин стал не просто транслятором позиции СКР, а ярким медийным игроком, откровенно запугивающим бюрократию возможным уголовным преследованием. При этом практически все выше обозначенные дела расследовались «руками» УСБ ФСБ.

Получается, что СКР как самостоятельный орган в системе правоохранительных органов пока не состоялся: с точки зрения оперативного сопровождения СК оказывается в критичной зависимости от ФСБ.

Во-вторых, есть институциональная проблема неподконтрольности Управления собственной безопасности ФСБ, о чём неоднократно писали СМИ, эксперты по силовым органам, а также жаловались через многочисленные «сливы» «пострадавшие» от УСБ в других силовых структурах. В советское время за девятым управлением КГБ (нынешнее УСБ) «присматривало» специальное подразделение в Генпрокуратуре. Сейчас УСБ фактически стало полностью бесконтрольным. «Сегодня УСБ ФСБ — самая мощная структура в системе спецслужб, имеющая свой собственный спецназ, многочисленную агентуру и огромный архив компромата на чиновников, силовиков и коммерсантов. Поручения чекистских особистов выполняются в первую очередь... При этом, как рассказывают знающие люди, контролировать эту разросшуюся и сверхзасекреченную структуру просто некому: справа – замордованная скандалами прокуратура, слева – лояльная Госдума, выше – выходцы с Лубянки», писала «Новая газета» в 2011 году.

В 2007 году УСБ попало под критику в контексте знаменитого дела «Трех китов», которое привело к известной войне ФСО против ФСБ (на стороне ФСО выступала Генпрокуратура). Тогда всё это едва не привело к крупнейшей чистке в органах безопасности, и начальник УСБ Александр Купряжкин едва не лишился своей должности (как, впрочем, и другие высокопоставленные генералы). Однако очень быстро ФСБ пошла в контратаку: под руководством заместителя Купряжкина Олега Феоктистова было инициировано уголовное дело против генерала Бульбова – правой руки главы ФСКН Виктора Черкесова (якобы именно Бульбов организовывал прослушку генералов ФСБ). Тогда УСБ оказалось «под колпаком» конкурентов из ближайшего окружения Путина, но войну выиграла ФСБ, полностью разгромив «противника».

В 2011 году в интернете был опубликован компромат на главу УСБ Купряжкина и Феоктистова, которых обвиняли в крышевании бизнеса и создании коррупционной системы, куда якобы вошёл и генерал МВД, первый заместитель начальника ДЭБ МВД Андрей Хорев. Вскоре Хорев (кстати, его называли человеком из команды Евгения Школова, нынешнего помощника президента) был снят с должности, но Купряжкин переведён на повышение – замом главы ФСБ. Феоктистов сохранил свой пост. Место же главы УСБ занял Сергей Королев, чью карьеру связывают с именем бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова. Именно Королев тогда и добился «нейтрализации» «решальщиков» из МВД.

Наконец, в третий раз атака на УСБ была произведена в конце 2013 года руководством ГУЭБиПК МВД во главе с генералом полиции Денисом Сугробовым, который вместе со своими подчинёнными «разрабатывал» руководство управления (де-факто за УСБ присматривал Евгений Школов, курировавший работу Сугробова). Однако после попытки спровоцировать заместителя начальника 6-й службы УСБ ФСБ Игоря Демина на взятку Сугробов был арестован. Тогда ГУЭБиПК МВД в прежнем виде также было фактически «разгромлено».

Как видно, могущество УСБ провоцирует постоянные конфликты, однако попытки атак приводят к разгрому тех, кто их инициировал.

Отсюда вырисовывается концептуальная проблема – это общий подход власти к выстраиванию системы силовых органов. Владимир Путин, который расставил на ключевые посты наиболее доверенных ему лиц, регулярно сталкивается с межклановыми силовыми войнами, наносящими в итоге ущерб государству. Система построена на изначально заложенной конкуренции, которая вместо сдержек и противовесов провоцирует взаимные слежки и компроматы. С одной стороны, таким образом президенту проще контролировать силовиков. Однако с другой стороны, регулярные взаимные разоблачения бьют по репутации власти, снижают эффективность профессиональной деятельности, содействуют расцвету коррупции. Всё это накладывается на общий рост политического влияния всех силовых органов, которые в условиях «военной логики» и геополитического кризиса не только конкурируют между собой, но и расширяют свои прерогативы в отношении общества, бизнеса, гражданских сфер деятельности, что способствует росту авторитарных тенденций в современной российской власти.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати