29.01.2018 | Татьяна Становая

Запрет фильма «Смерть Сталина»: политические и управленческие аспекты

Практически сразу после завершения одного скандала, вокруг отложенной премьеры мультфильма «Паддингтон-2», разразился новый скандал, затрагивающий киноиндустрию: впервые в истории Министерство культуры отозвало уже выданное прокатное удостоверение на показ фильма. Министерство пошло навстречу деятелям культуры, потребовавшим запрета на показ сатирической картины «Смерть Сталина».

«Смерть Сталина» — черная комедия британского сатирика, сценариста и режиссера Армандо Ианнуччи, снятая по одноименному графическому роману Фабьена Нури и Тьерри Робина. Лента рассказывает о борьбе за власть среди членов советской партийной верхушки после смерти Сталина. Создатели предупреждают, что их фильм — не попытка исторически достоверного изображения событий 1953 года, а фантазия на эту тему.

То, что фильм «Смерть Сталина» вызовет в России бурю негодования, было понятно изначально. Еще в сентябре The Guardian писало, что Минкульт рассматривает вопрос о том, чтобы не выдавать фильму прокатное удостоверение. Издание приводило слова члена общественного совета при Министерстве культуры Павла Пожигайло, который назвал картину «спланированной провокацией» и выдвинул предположение, что фильм мог стать частью «заговора стран Запада» по дестабилизации России. Он также высказал опасение, что фильм может вызвать протесты о стороны левых избирателей.

Тем не менее, фильм получил прокатное удостоверение, а премьера была назначена на 25 января. За три дня до премьеры Минкульт организовал показ фильма для деятелей культуры, которые пришли к выводам, что картина не представляет ни исторической, ни культурной ценности и является оскорбительной. В просмотре приняли участие режиссеры Никита Михалков и Сергей Мирошниченко, кинопродюсер Леонид Верещагин, зампред комитета по культуре Госдумы Елена Драпеко и другие деятели кино и культуры. Вскоре было принято решение отозвать разрешение на показ.

Все это вызвало большие дискуссии: до сих пор Минкульт никогда не отзывал уже выданное прокатное удостоверение. В данной ситуация образуется три ключевые проблемы.

Во-первых, это проблема управленческая. Фильм предварительно прошел все проверки, и несмотря на всю свою дискуссионность, получил разрешение на прокат – официально это состоялось 17 января, хотя в действительности предварительное одобрение имело место в декабре. Министерство культуры оказалось в трудной ситуации: отзывать прокатное удостоверение – значит признать, что изначальная проверка была проведена неудовлетворительно, оставлять статус-кво – риск столкнуться с мощнейшим давлением, которое и так нарастало по мере приближения премьеры. В итоге министерство уступило: сначала было принято «политическое решение», а затем пришлось искать юридическое обоснование. При этом обсуждался вариант, при котором показ будет перенесен на лето, но давление достигло такого уровня, что уже исключало любые компромиссы. При этом показательно, с требованием запретить показ в ведомство обратились не только деятели культуры, но и юристы Минкульта, которые при этом действовали в личном качестве. Столь изощренная схема легитимации принятого решения поставила вопрос и о способности государства обеспечивать примат закона перед политическими приоритетами. Кроме того, возник прецедент, при котором отменяется ранее принятое решение Минкульта, тем самым в целом девальвируя всю систему регулирования в прокатной политике.

Владимир Мединский – один из самых аппаратно слабых министров, постоянно оказывающийся в центре то одного скандала, то другого, а его заместитель Григорий Пирунов в октябре прошлого года был приговорен к полутора годам колонии строгого режима за хищения бюджетных средств (правда, он был освобожден в зале суда, так как отбыл срок в СИЗО). Такая уязвимость оказывается фактором, расширяющем возможности для давления на органы государственной власти, а также на эффективность реализации государственных решений.

Вторая проблема – политизация государственных функций. До сих пор Минкульт не предоставил убедительных юридических оснований для отзыва прокатного удостоверения. В Департаменте кинематографии Минкульта РФ пояснили, что решение было принято из-за содержания в фильме информации, распространение которой запрещено российским законодательством. Мединский позднее пояснил, что картина будет направлена на дополнительную всестороннюю юридическую экспертизу, но в числе главных причин пока назвал «моральные». Он заявил, что «многие люди старшего поколения, да и не только, воспримут его [фильм] как оскорбительную насмешку над всем советским прошлым, над страной, победившей фашизм, над советской армией и над простыми людьми - и, что самое противное, даже над жертвами сталинизма», «есть нравственная граница между критическим анализом истории и глумлением над ней», - подчеркнул он.

Заместитель председателя комитета Госдумы по культуре Елена Драпеко, которая была в числе подписантов обращения к Мединскому, подчеркивала: «мы призываем не запретить фильм, так как мы не можем сделать этого по законодательству, а провести дополнительную экспертизу, потому что мы, например, усматриваем в нем элемент экстремизма». По ее мнению, «этот фильм специально разжигает рознь внутри нашего общества». «Больше гадости я никогда не видела, то есть вообще никогда. Это абсолютный пасквиль, провокация с целью убедить нас, что и страна у нас ужасная, и народ, и правители наши дураки - вот все, что есть, от гимна до персонажей все извращено», - заявила актриса. Она также выступила за введение «нравственной цензуры»: «только законом невозможно отрегулировать все. Определить, что насилие на экране, а что нет, что является произведением искусства, а что не является, может только человек», - говорила она, фактически подбирая основания для легитимизации политики селекции среди продукции массовой культуры, что и является, по сути, цензурой.

Таким образом, Минкульт не только впервые отозвал прокатное удостоверение, но и сделал это фактически на «моральных основаниях»: работу по выработке юридических оснований только предстоит провести. Все это дало повод говорить о проявлении признаков цензуры: Мединский категорически опроверг это, но в целом для репутации российских властей принятое решение выглядит именно политически мотивированным. В то же время вряд ли будет справедливым говорить именно о цензуре: скорее речь идет о сбое в государственном управлении под давлением наиболее реакционной части элиты.

Третья проблема – вопрос о росте влияния реакционных кругов, чьи голоса в последние годы стали гораздо более заметными. Запреты на те или иные культурные мероприятия из-за «оскорбления чувств» - не новое явление: это касается известных выставок, спектаклей, фильмов. В числе активных критиков выступают радикальные православные организации и «охранители», для которых продвижение любых культурных продуктов, противоречащих «традиционным ценностям», воспринимается как угроза политической стабильности и попытка, часто извне, спровоцировать беспорядки и подорвать доверие к власти.

На этом фоне в среде экспертного сообщества уже неоднократно поднимался вопрос о том, насколько всерьез власть воспринимает активность и политическую автономию «охранителей», нередко действующих агрессивно и обостряющих конфликты в ситуациях, когда этого можно было избежать. До сих пор Владимир Путин, всякий раз комментируя подобные конфликты, предпочитал не давать однозначных оценок и допуская скорее критику в адрес либералов, чем реакционеров.

Влияние наиболее реакционных сил на государственную политику приводит и к более широким юридическим последствиям, затрагивающем не отдельные скандальные ситуации, а становящиеся частью общероссийской правоприменительной практики. Так, например, 25 января стало известно, что в Архангельске суд оштрафовал волонтера штаба Алексея Навального Михаила Листова на тысячу рублей по ч. 1 ст. 20.3 КоАП (публичное демонстрирование нацистской символики) за фотографии со свастикой. В 2016 году Листов сделал две публикации в соцсети «ВКонтакте». В одной из них советские солдаты держат опущенные фашистские знамена во время парада Победы в 1945 году. В другом посте был кадр из танцевального шоу на телеканале «Россия 1», в котором был показан номер с участником в нацистской форме. Листов отметил, что целью публикации было «напоминание об исторических событиях, а не целенаправленная демонстрация запрещенной атрибутики». Мужчина также заявил, что ненавидит нацизм в любом его проявлении. В августе 2017 года в Северодвинске суд признал виновным еще одного волонтера архангельского штаба Навального Дмитрия Секушина по той же статье (ст. 20.3 КоАП). Активиста тоже обвинили в демонстрировании нацистской символики из-за публикации двух картинок в соцсети.

При этом показательно, что сама по себе политическая система оказывается полностью равнодушной к «чувствам» левого избирателя: представляется, что фильм «Смерть Сталина» может вызвать отторжение у значительной части российского населения, ностальгирующего по былой мощи Советского Союза и сильной руке «выдающегося менеджера» - вождя. Именно КПРФ начала первой кампанию за запрет фильма к показу, но Мединский тогда полностью проигнорировал все опасения: «Вам лишь бы что-то запретить. Мы, наоборот, придерживаемся другой позиции. У нас свобода слова», - говорил он в сентябре. Решающими оказались аргументы вовсе не активных сторонников Сталина, а тех, кто защищает сакральность власти в целом, видя в оскорблении вождя оскорбление власти действующей.

В данном случае тема событий, происходивших в первые постсталинские дни, могла наложиться на текущую политическую ситуацию в России. Несмотря на то, что президентские выборы еще не состоялись, по действующей Конституции четвертый срок для Путина последний. Поэтому в элитах и экспертном сообществе активно обсуждается вопрос о «России после Путина», о проблеме транзита, о возможных переменах в связи с деперсонификацией политического режима, вероятном создании новых институтов. На этом фоне сама демонстрация «черной комедии» о переходном периоде в истории СССР могло быть расценено как неуместное явление – хотя сам фильм никаких законов не нарушает.

Происходящее вокруг фильма «Смерть Сталина» - свидетельство острой проблемы в системе государственного управления, встроенной в политический контекст. Аппаратная, институциональная, а также политическая слабость министерства привела к тому, что ведомство не сумело ни отстоять изначальную позицию, ни защитить пересмотренное решение: сначала под давлением реакционеров пришлось отзывать прокатное удостоверение, а затем, вопреки отзыву, столкнуться с демонстративным саботажем со стороны прокатчика, одного из влиятельных бизнесменов Александра Мамута, которому принадлежит «Пионер», показывавший «Смерть Сталина» в течение двух дней после запрета. Также он владеет объединенной сетью кинотеатров, работающих под брендами «Синема парк» и «Формула кино», но ими он решил не рисковать. Отношения между Мединским и Мамутом, по некоторым данным, осложнились – и Мамут сделал ход, демонстрирующий его независимость и либеральность. Впрочем, когда выяснилось, что в дело могут вмешаться правоохранители, «эксперимент» по отказу выполнять решение Минкульта был прекращен. Регулятивная функция государства в такой ситуации девальвируется, а на первый план выходят неправовые механизмы, принятие решений «по понятиям», которые только затем оформляются в виде официальных решений, которым можно сопротивляться – хотя бы в течение непродолжительного времени. Это опасный прецедент, который может распространиться и на другие случаи.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати