20.11.2018 | Алексей Макаркин

Курильский вопрос: современное состояние

Владимир Путин и Синдзо Абэ на встрече в Сингапуре 14 ноября договорились ускорить переговорный процесс на основе Советско-японской совместной декларации 1956 года, предполагающей возможность передачи Токио после заключения мирного договора острова Шикотан и группы островов Хабомаи. На встрече Абэ выразил надежду, что Россия и Япония решат территориальный спор и заключат мирный договор. А Путин подтвердил, что переговоры об островах начались именно на основе декларации 1956 года.

История вопроса

7 февраля 1855 года Япония и Россия подписали первый русско-японский договор — Симодский трактат о торговле и границах. Документ устанавливал границу стран между островами Итуруп и Уруп. К Японии отходили острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островов Хабомаи (эти четыре территории в России называют Южными Курилами, а в Японии Хабомаи и Шикотан считают продолжением острова Хоккайдо), а остальные признавались российскими владениями. Именно поэтому 7 февраля в Японии ежегодно отмечается как День северных территорий с 1981 года.

7 мая 1875 года подписан Петербургский договор, по которому Россия передала Японии права на все 18 Курильских островов в обмен на японскую (южную) часть Сахалина. В 1905 году, по результатам Русско-японской войны был подписан Портсмутский мирный договор, согласно которому Россия уступила Японии южную часть Сахалина.

1 февраля 1945 года на Ялтинской конференции СССР, США и Великобритания достигли письменной договоренности о вступлении Советского Союза в войну с Японией при условии возвращения ему после окончания войны Южного Сахалина и Курильских островов (Ялтинское соглашение глав правительств США, СССР и Великобритании по вопросам Дальнего Востока). По условиям договоренности, Советский Союз должен вступить в войну не позднее трех месяцев после победы над Германией. В принятой в июле 1945 года Потсдамской декларации говорилось о том, что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и менее крупными островами, которые мы укажем». Размытая формулировка о «менее крупных островах» позднее способствовала территориальным спорам с СССР (Россией) и Китаем.

8 августа 1945 года, ровно через три месяца после капитуляции Германии, СССР официально объявил войну Японии и на следующий день начал боевые действия против нее. Южные Курилы были заняты советскими войсками в августе-сентябре в ходе Курильской десантной операции.

29 января 1946 года меморандумом № 677 главнокомандующего союзных держав генералом Дугласом Макартуром из территории Японии были исключены Курильские острова (острова Тисима), группа островов Хабомаи и остров Сикотан (в такой транскрипции). 2 февраля 1946 года в соответствии с указом Президиума Верховного совета СССР на этих территориях была образована Южно-Сахалинская область в составе Хабаровского края РСФСР, которая 2 января 1947 года вошла в состав новообразованной Сахалинской области в составе РСФСР.

8 сентября 1951 года в Сан-Франциско заключен мирный договор между Японией и союзниками, в котором была зафиксирована следующая формулировка. «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года». СССР отказался подписать этот договор, так как в конференции не участвовали представители Китайской народной республики. При этом, согласно официальной позиции Японии, Итуруп, Шикотан, Кунашир и Хабомаи в состав Курильских островов (островов Тисима) не входили, и от них Япония не отказывалась. Кстати, территориальная проблема у Японии возникла и с Китаем – в связи с островами Сенкаку, которые в конце XIX столетия по итогам Первой китайско-японской войны отошли Японии, после Второй мировой войны перешли под юрисдикцию Соединенных Штатов и в 1970-х годах были возвращены Японии вместе с Окинавой.

19 октября 1956 года СССР и Япония приняли московскую декларацию, которая прекращала состояние войны и восстанавливала дипломатические отношения между двумя странами, а также фиксировала согласие СССР на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан, но только после заключения мирного договора.

Вопрос о мирном договоре так и не был решен. СССР исходил из того, что уступка островов может привести к политическому сближению с Японией, что снизит влияние США на эту страну – хотя речь шла о неформальных пожеланиях, так как в тексте декларации ничего подобного, разумеется, нет. В свою очередь, в правящей Либерально-демократической партии Японии произошло размежевание. Одна часть ее представителей во главе с премьером Итиро Хатояма, подписавшим декларацию, было готово согласиться на передачу только двух островов и определенное дистанцирование от США. Но многие консервативные политики настаивали на передаче четырех островов, причем при поддержке американцев, которые в том же 1956 году, еще до подписания декларации, заявили, что «правительство США пришло к заключению, что острова Итуруп и Кунашир (наряду с островами Хабомаи и Шикотан, которые являются частью Хоккайдо) всегда были частью Японии и должны по справедливости рассматриваться как принадлежащие Японии».

В исторических работах спорным является вопрос о том, оказывали ли США прямое давление на японскую сторону. Нередко упоминается о том, что госсекретарь Джон Фостер Даллес, выражая позицию США, заявил в 1956 году главе японского МИДа Мамору Сигэмицу, что в случае подписания Японией мирного договора с СССР, в котором та согласится признать Южный Сахалин и Курильские острова частью территории СССР в обмен на возвращение Хабомаи и Шикотана, США сохранят в своем владении Окинаву. В то же время в 2014 году историк Андрей Кравцевич на основе рассекреченных документов пришел к выводу, что Вашингтон «в принципе не желая установления дипломатических отношений Японии с коммунистическими странами в условиях «холодной войны» и не имея возможности прямого препятствования японо-советской нормализации, «только» подталкивал Токио к занятию более жестких переговорных позиций». А история с «угрозой Даллеса» была локальным эпизодом, к тому же сильно обостренным Сигэмицу.

Вскоре после подписания декларации Хатояма ушел в отставку, а новые лидеры не продолжили его курс на сближение с СССР. 19 января 1960 года Япония подписала Договор о взаимодействии и безопасности между США и Японией, продлив тем самым «Пакт безопасности», подписанный 8 сентября 1951 года, который являлся юридической базой для пребывания американских войск на японской территории.

В свою очередь, 27 января 1960 года СССР заявил, что поскольку данное соглашение направлено против СССР и КНР, советское правительство отказывается рассматривать вопрос о передаче островов Японии. В меморандуме советской стороны говорилось, что «только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии». Таким образом, было официально заявлено, что условием передачи островов является фактический разрыв Японии с США. Ранее в ходе переговоров СССР предлагал лишь демилитаризировать передаваемые острова, чтобы не допустить размещения на них американских войск, и запретить «проход через все проливы из Японского моря для военных судов из неприбрежных стран» (в текст декларации они не вошли, а Кравцевич характеризует их как заведомо неприемлемые для Японии). Хотя надо отметить, что декларация представляет собой документ, ратифицированный Президиумом Верховного совета СССР и правительством Японии. Меморандум же является односторонним документом.

Всю вторую половину XX века вопрос о принадлежности четырех островов оставался основным камнем преткновения в японско-советских (позже и японско-российских) отношениях. При этом до окончания «холодной войны» СССР не признавал существования территориального спора с Японией и рассматривал южные Курильские острова как неотъемлемую часть своей территории. Лишь 18 апреля 1991 года во время визита в Японию Михаил Горбачев впервые фактически признал наличие территориальной проблемы.

Попытки компромисса: «два плюс альфа»

В 1992 году уже независимая Россия предлагала вариант, условно называемый «два плюс альфа», означающей передачу двух островов в соответствие с декларацией 1956 года – и, отдельно, обсуждение проблематики Кунашира и Итурупа. Мирный договор предполагалось подписать после достижения соглашения о судьбе всех островов – причем «альфа» могла быть различной (от совместной экономической деятельности до постепенной передачи островов Японии, что могло растянуться на десятилетия). Проблема военного присутствия США не оговаривалась. Однако это предложение не было принято японской стороной, исходившей из того, что Россия должна передать все четыре острова – в Японии исходили из того, что создалось уникальное «окно возможностей», которое вскоре может закрыться. Кроме того, распад СССР привел к отделению куда более значительных территорий, что тогда не было воспринято большинством населения России как трагедия.

Можно спорить о том, насколько в 1992 году был шанс на решение территориальной проблемы. Дело было не только в завышенных ожиданиях японской стороны, но и в ситуации внутри России. Популярность Бориса Ельцина в связи с непопулярными экономическими реформами снижалась. Внешняя политика российского правительства, главным актором которой был МИД во главе с Андреем Козыревым, подвергалась все большей критике со стороны как депутатов, так и немалой части представителей исполнительной власти. В январе 1993 года Верховный совет отложил ратификацию куда более «безобидного» российско-венгерского договора о дружбе и сотрудничестве, в преамбуле которого содержалась формулировка: «исходя из общего стремления преодолеть наследие тоталитаризма и в особенности осуждая вторжение в Венгрию 1956 года, приведшее к подавлению демократических устремлений ее народа» (документ был ратифицирован уже Государственной думой в 1995 году).

Жесткую позицию по поводу островов заняло военное руководство. По поручению начальника Генштаба Виктора Дубынина был подготовлен доклад о значении Южных Курил для России, основные тезисы которого были опубликованы в прессе. Началась активная кампания, в результате которой тема островов была сакрализирована – Южные Курилы в публичном пространстве превратились в символ территориальной целостности России. Речь шла не только о военно-стратегических и экономических аргументах, но и о том, что передача даже двух островов может стать частью цепной реакции и привести к новым территориальным требованиям, причем со стороны не только Японии, но и других государств, в первую очередь, Германии. Такие страхи привели к серьезному росту негативных настроений в Сахалинской области, жители которых стали опасаться возвращения в будущем к границам, определенным Портсмутским миром. Возникли и опасения потери Калининграда.

Кроме того, быстро возникло ощущение, что в случае с островами решение о передаче будет носить необратимый характер. В отличие от потери «советских» территорий, которую немалая часть населения считала временной, связанной с преходящими политическими факторами, которые в будущем должны отступить перед экономическими интересами и культурно-исторической общностью (что существенно смягчало восприятие распада СССР).

В любом случае компромисс по схеме «два плюс альфа» достигнут не был. Планировавшийся на 1992 год визит Ельцина в Японию был отложен за три дня до начала, а когда в октябре 1993-го он все же состоялся, то в его ходе была принята расплывчатая Токийская декларация о российско-японских отношениях, где говорилось о том, что все соглашения, подписанные между СССР и Японией, будут признаны как Россией, так и Японией (то есть имелась в виду и декларация 1956 года). Было также зафиксировано стремление сторон решить вопрос о территориальной принадлежности четырех южных островов Курильской гряды. В последующем, несмотря на периодические контакты с японской стороной и даже договоренность в 1997-м с премьером Рютаро Хасимото предпринять усилия для заключения мирного договора к 2000 году, Ельцин не решался всерьез вернуться к этой теме, придя к выводу, что лучше отложить решение территориальной проблемы до будущих поколений. Тем более, что его рейтинг не позволял принимать столь непопулярные решения.

Владимир Путин и Ёсиро Мори

После прихода к власти популярного лидера Владимира Путина в Японии вновь усилились надежды на передачу островов. Тем более, что тогдашний премьер Ёсиро Мори с учетом внутрироссийских реалий стал склоняться к варианту «два плюс альфа». В 2000 году Путин в Японии встречался с Мори, а уже 25 марта 2001 года во время очередной в Иркутске российский президент заявил, что в 2000 году совместными усилиями Россия и Япония достигли заметного прогресса в ключевых направлениях двустороннего партнерства. По итогам переговоров Путин и Мори приняли Иркутское заявление о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора. В заявлении было зафиксировано согласие сторон ускорить процесс оформления договорно-правовой базы российско-японских отношений и заключить договор путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи.

В Иркутском заявлении отмечалось, что переговоры будут вестись на основе принятых до настоящего времени документов, начиная с декларации 1956 года, причем только в одном из них – совместном советско-японском заявлении 1973 года – не упоминалось о территориальной проблеме. Но и в нем содержалось положение о том, что «урегулирование нерешенных вопросов, оставшихся со времен второй мировой войны, и заключение мирного договора внесут вклад в установление подлинно добрососедских и дружественных отношений между обеими странами», которое можно трактовать как слабый намек на «островную» проблему (в то же время возможна и другая трактовка, принятая в СССР – о том, что речь шла о других вопросах, например, о доступе к захоронениям военнопленных). В любом случае, в документе было особо отмечено, что декларация 1956 года представляет собой базовый юридический документ.

Если верить Мори, Путин в Иркутске заявил ему, что «передачу Японии Хабомаи и Шикотана сейчас трудно реализовать. А вот если меня переизберут на второй срок, то я приложу все силы для возвращения Японии этих островов». Впоследствии МИД РФ отказался подтвердить это высказывание. Интересно, однако, что Мори не стал после этого высказывания неприемлемой персоной для российской власти. Уже будучи в отставке, он возглавил «российско-японский совет мудрецов» и неоднократно встречался с Путиным, претендуя на роль неформального представителя японской элиты в диалоге с Россией. Мори был награжден орденом Дружбы.

Примечательно, что в 2004 году были разрешены противоречия по территориальному вопросу между Россией и Китаем. Путин председатель КНР Ху Цзиньтао подписали дополнение к соглашению о российско-китайской государственной границе. В результате проведения межгосударственной границы по центру фарватера реки Амур Китай получил ряд территорий общей площадью 337 км² — участок земли в районе острова Большой (верховья реки Аргунь в Читинской области) и два участка в районе островов Тарабаров и Большой Уссурийский в районе слияния рек Амур и Уссури. В то же время в случае с Китаем ситуация была иной, чем с Японией – речь шла о менее значимых речных островах, никакого связанного с ними сакрального фактора не было, военные не возражали.

Однако Иркутское заявление делалось в условиях, когда Мори уже был на грани отставки. После его ухода с поста премьера в апреле 2001 года диалог по поводу островов фактически остановился. Новый премьер Дзюнъитиро Коидзуми занял более жесткую позицию, настаивая на передаче всех четырех островов. Влиятельный японский политик, депутат парламента, бывший член правительства и заместитель генерального секретаря Либерально-демократической партии Мунэо Судзуки, активно лоббировавший компромиссное решение территориального спора с Россией, был арестован в 2002 году и затем приговорен к 2 годам тюрьмы и штрафу в 11 млн иен (около 101 тыс долларов) за получение взятки от двух частных компаний с острова Хоккайдо за незаконное лоббирование их интересов. Были уволены со своих постов ряд сотрудников японского МИДа, которые считались сторонниками компромиссной линии. Один из них, аналитик Масару Сато, был арестован по обвинению в злоупотреблениях и нецелевом использовании финансовых ресурсов МИДа.

В результате «курильский» вопрос если и поднимался, то только в связи с протестами японской стороны против военной активности России в регионе и демонстративных посещений островов Дмитрием Медведевым и Николаем Патрушевым (на что Россия отвечала жесткими заявлениями о том, что Москва не будет учитывать позицию Токио по этому вопросу). Интересно, что специальный представитель правительства Японии Сёгаро Яти в 2009 году высказался за раздел Южных Курил напополам, оговорившись, что высказывает свое личное мнение, то разразился скандал, и Яти пришлось дезавуировать эту инициативу и уйти в отставку. И это при том, что «раздел пополам» - это не передача Шикотана и Хабомаи, которые занимают лишь 7% спорной территории. Так что по японским подсчетам речь шла о Шикотане, Хабомаи и Кунашире, а также 20-30% Итурупа.

В 2009 году правительство сформировал лидер оппозиционной Демократической партии Юкио Хатояма (внук подписанта декларации 1956 года Итиро Хатояма), что породило надежды на прогресс в двусторонних отношениях. Однако он пробыл у власти меньше года, причем значительную часть этого времени ему приходилось отбиваться от обвинений в коррупции.

Владимир Путин и Синдзо Абэ

Ситуация стала меняться после того, как в 2012 году премьером стал Синдзо Абэ, который стал проявлять интерес к подходу «два плюс альфа». Это могло быть связано со сближением России с Китаем – и, как следствие, с нежеланием Японии допускать ослабления своих позиций в регионе. Также Абэ был намерен усиливать роль Японии в мировом сообществе – в том числе посредством пересмотра 9-й статьи конституции, запрещающей стране иметь армию. Для того, чтобы повысить влияние Японии, желательно не только поддерживать традиционные союзнические отношения с США, но и развивать контакты с другими странами.

По сообщениям СМИ, Абэ стал пользоваться советами Судзуки, а Яти получил пост руководителя аппарата Совета безопасности. В сентябре 2016 года газета «Иомиури» писала о том, что правительство Абэ ради достижения прорыва на переговорах с Москвой готово согласиться на подписание мирного договора при условии получения только Шикотана и Хабомаи. При этом Токио якобы не будет отказываться от претензий на Итуруп и Кунашир. Токио был намерен добиться установления там режима свободного въезда для японцев, а также предлагает наладить систему совместной хозяйственной деятельности. При ее развитии, приводила «Иомиури» слова своих источников в правительстве, в конечном итоге когда-нибудь появятся условия для передачи Японии и этих островов. Достоверность данных «Иомиури» сразу опровергли в японском МИД, что было неудивительно, так как этот подход противоречил официальной линии.

В то же время были очевидны признаки сближения Японии и России – и не только связанные с многочисленными (всего 23) встречами Путина и Абэ. Так, японская сторона стремилась минимизировать негативный эффект от санкций в отношении России, которые она приняла после присоединения Крыма вместе с другими странами – членами G7. В сферах, не подпадающих под санкции, был предложен ряд проектов, которые, с точки зрения японцев, могли заинтересовать российскую сторону. Среди них:

· инвестирование японской компании в крупную российскую фармацевтическую компанию в целях искоренения туберкулеза,

· сотрудничество в области лечения детей и эндоскопии в целях увеличения продолжительности здоровой жизни,

· реализация проекта в сфере овощеводства, позволяющего доставлять на столы потребителей свежие овощи даже в разгар зимы,

· реализация проектов в Воронеже (в сфере «умных» светофоров для сокращения дорожных заторов и в сфере канализации, чтобы вести работы без бурения),

· финансирование проекта в сфере СПГ на Ямале. Пожалуй, это самая интересная для российской стороны тема, связанная с сотрудничеством между Японией и НОВАТЭК в проекте по добыче природного газа и по производству СПГ на Гыданском полуострове и созданию СПГ-хаба на Камчатке. Решение об участии в этом проекте будет принято в следующем году – видимо, с учетом курильской проблемы.

В 2016 году Путиным и Абэ были достигнуты две договоренности по Курилам. Первая – имиджево значимое для премьера решение России облегчить бывшим японским жителям Южных Курил посещение островов и могил своих предков. Вторая договоренность выглядит более значимой — Москва и Токио решили начать совместную хозяйственную деятельность на Южных Курилах. Идею совместного хозяйственного освоения Южных Курил Россия продвигала не один год, однако Япония традиционно отказывалась, чтобы хотя бы косвенно не признавать суверенитет России над спорными землями. Причем деятельность будет основана на российском законодательстве.

Однако вслед за этим новых сообщений о двустороннем сближении не было, что могло быть объяснено «фактором 2018 года» - подготовке к выборам президента России и председателя Либерально-демократической партии Японии, в ходе которой никто не хотел делать резких движений в столь болезненно воспринимаемой теме. В июне 2018 года Судзуки в интервью «РИА Новости» заявил, что:

Путин - сильный лидер. Абэ тоже сильный лидер, у которого уже пять лет деятельности в качестве премьера за плечами. В сентябре Абэ предстоят выборы на пост председателя Либерально-демократической партии Японии, что автоматически ведет за собой избрание в качестве главы правящей коалиции на премьерский пост. Это будет означать новые три года на посту премьера. Соответственно, у Путина сейчас идет новый шестилетний срок. Поэтому я говорю всегда о двух-трехлетнем лимите, который у нас есть для решения проблемы мирного договора. То есть речь идет о том, что Путин и Абэ должны смочь написать новую страницу истории.

20 сентября Абэ был избран председателем партии. Но за неделю до этого, 12 сентября Путин в присутствии Абэ на Восточном экономическом форуме неожиданно предложил заключить мирный договор до конца года без всяких предварительных условий. Абэ, в свою очередь, заявил, что Москве и Токио нужно прекратить создавать сложности детям и внукам «из-за того тупика, который доставлял затруднения» предыдущему поколению. Понятно, что заявление Путина было неприемлемо для Японии – похоже, что российский президент стремился подтолкнуть партнера к новым уступкам, не делая своих.

Сингапурская встреча и ее последствия

На этом фоне сингапурское заявление выглядело значимым ходом – тем более, что Абэ через издание Asahi Shimbun заявил, что в случае возможной передачи Японии Шикотана и Хабомаи военные базы США там размещены не будут. Несколькими часами позже на пресс-конференции японский лидер сообщил, что Токио будет стремиться решить вопрос государственной принадлежности всех южных островов Курильского архипелага, но не конкретизировал сроки. Таким образом, Абэ готов частично пойти на выполнение одного из требований, выдвигавшихся СССР еще в 1950-е годы – о демилитаризации островов. Речи о запрете размещать японские войска не идет, но для России важнее отсутствие именно американцев. Такой подход может вызвать недовольство США как военного союзника Японии – не из-за конкретных планов военного присутствия, а в связи с принципом. Ранее никогда в двусторонние отношения между США и Японией не вмешивалась третья сторона.

По словам заведующего бюро ТАСС в Японии Василия Головнина,

Если верить печати, то правительство Абэ уже готово обсуждать этот вопрос с американцами и просить их о понимании. Сам же японский премьер, как подозревают в Токио, серьезно склоняется к варианту с двумя островами - лучше, мол, получить что-то, чем ничего. Однако Абэ не может игнорировать общественное мнение и открыто заявить об изменении принципиальной позиции, которой Токио придерживался десятилетиями. Поэтому, как полагают, ему необходимо как-то обозначить в окончательном решении и будущее самых крупных и населенных Итурупа и Кунашира. Например, в виде договоренности продолжить переговоры об их судьбе и после подписания мирного договора на условиях 1956 года, о создании там некоей особой зоны и т.п.

Похоже, что Абэ спешит – он хочет заключить договор в следующем году, чтобы иметь время для его проведения через парламент до того момента, как он станет «хромой уткой» (то есть уходящим премьером). В то же время Россия настроена куда более осторожно. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что на недавних переговорах Путин и Абэ обсуждали мирный договор между странами один на один, а нюансы он не хотел бы делать публичными. И, кроме того, переговоры с Токио будут проходить с учетом союзнических обязательств Японии и поддержки японскими властями антироссийских санкций США.

А по словам Путина, в декларации 1956 года «говорится о том, что Советский Союз после подписания мирного договора готов передать два острова... Не говорится, на каком основании передать, не говорится, под чьим суверенитетом эти острова останутся, не говорится, на каком основании это будет сделано». А сама тема «требует, конечно, отдельной, дополнительной, серьезной проработки».

Таким образом, Россия в очередной раз заявила, что признает декларацию 1956 года, но вопрос о суверенитете может показывать направление ее планов. Возможно, речь идет о возможности передачи Шикотана и Хабомаи под управление Японии, но с официальным сохранением российского суверенитета. Однако такой подход вряд ли устроит Японию. То же относится к снятию санкций в отношении России без согласования с другими странами G7. Россия будет настаивать на письменных гарантиях недопущения американских войск на острова, вспоминая об опыте расширения НАТО на восток – но сможет ли Япония оформить такие гарантии?

Следующая встреча Путина и Абэ должна состояться на саммите G20, который пройдет в Аргентине с 30 ноября до 1 декабря. Там же ожидается и встреча Путина с Дональдом Трампом.

В нынешних условиях Россия демонстрирует внешнее спокойствие, как и в других вопросах внешней политики. Однако, похоже, что спешит и она, причем не только в курильском вопросе. Обращает на себя внимание усиленное желание очередной встречи с Трампом, а также неожиданное, первое в истории, краткое общение российского президента с косовским лидером Хашимом Тачи во время пребывания Путина в Париже 11 ноября. Есть основания полагать, что обстановка постоянной турбулентности «выматывает» Россию, лишая ее возможностей активно вкладывать ресурсы в развитие, что ведет не только к замедлению темпов роста, но и к отставанию страны от конкурентов, которое все сложнее преодолеть. В этой ситуации приходится искать разные возможности для того, чтобы выстроить отношения с возможными партнерами, в том числе и с Японией.

В то же время очевидны и серьезные ограничители в территориальном вопросе. Все аргументы, актуальные для 1992 года, сохранились – от сакральности темы до страха перед цепной реакций, способной привести к потере других территорий. Население Шикотана хотя и сильно уменьшилось с советских времен (с 7,5 тыс. до 2,8 тыс. человек в 2010 году), но все равно сохраняется. Более того, в последние годы российское государство увеличило инвестиции в инфраструктуру острова – открыто вертолетное сообщение с Кунаширом, появился автобусный маршрут, построена современная больница.

Рейтинг президента, победившего на выборах в марте с результатом в 76%, существенно снизился после проведения пенсионной реформы. На Дальнем Востоке усиливаются протестные настроения – губернатором Хабаровского края избран представитель ЛДПР, а избрания главой Приморья члена КПРФ удалось предотвратить, лишь отменив результаты выборов. В этих условиях возможный компромисс с Японией по проблеме островов может стать еще одним фактором, повышающим внутриполитические риски для российской власти.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати