20.12.2001 | Андрей Цунский

ДОМИНГО КАВАЛЬО: ЧУДО ПЛЮС, ЧУДО МИНУС...

Министр экономики Аргентины и автор "аргентинского экономического чуда" Доминго Кавальо ушел в отставку без аплодисментов. Орденов и букетов тоже не вручили. Но сказать, чтобы отставка была тихой и незаметной, нельзя - она ознаменована полным разгромом магазинов в городах Сан-Хуан, Мендоза, Расарои и Сантьяго-дель-Естеро, а так же традиционным для Южной Америки "кастрюльным бунтом": толпы людей "прогуливаются" по центру столицы, желательно поближе к президентской резиденции и колотят в пустые кастрюли чем попало и погромче. Судя по тому, что полиции пришлось применить дубинки и слезоточивый газ, одними кастрюлями дело на сей раз в столице не ограничилось. Президент Аргентины Фернандо де ла Руа ввел своим указом чрезвычайное положение в стране, хотя пока еще не обозначил точно его регламент. Известно лишь, что массовые спортивные мероприятия не отменяются. Его можно понять - если после всего произошедшего запретить еще и футбол, президентский дворец разнесут по кирпичику, а уж самого де ла Руа привяжут к штанге и начнут серию пенальти - уж такой в Аргентине страстный народ. Но первым был отправлен в отставку министр экономики Доминго Кавальо.

В России это имя достаточно хорошо известно. В предкризисном 1998 году вице-премьер правительства РФ Борис Федоров обратился за консультацией к знаменитому аргентинскому экономическому гению. Этот человек и впрямь мог вызвать восхищение. В 1991 году он стал министром финансов страны, в которой годовой уровень инфляции составлял 1490(!)%, экономика, даже уже не дергаясь, лежала на земле, а люди пребывали в отчаянии. Кавальо приступил к "шоковому" лечению. Рецепты были, в принципе, знакомые россиянам - широкомасштабная приватизация, невмешательство государства в процесс ценообразования, но основной инструмент Кавальо - так называемая "валютная палата": ее постановлениями аргентинский песо был привязан к доллару в соотношении 1:1 и размеры эмиссии были приведены в жесткое соответствие с золотовалютными резервами страны.

Менее чем за пять лет успехи аргентинской экономики стали очевидными - инфляция упала до уровня менее десяти процентов в год, в страну пришли инвестиции, экономика начала дышать. И все бы хорошо, да только монетаристские меры, и впрямь тяжеловаты для простого человека. Еще тяжелее они для популистов - раздача социальных пряников "добрыми" политиками невозможна при такой жесткой валютной и бюджетной дисциплине и минимальных расходах. К власти после президента-перониста Менема пришел лидер оппозиционной левоцентристской коалиции де ла Руа. Спустя еще пять лет все реформы Менема-Кавальо пошли прахом.

Налоги были подняты как на крупные, так и на средние доходы, а очевидная коррупция приводила к знакомой россиянам ситуации: крупные прибыли часто не облагались полным налогом, поскольку в действие приводилась неизвестно как проведенная система льгот. Но даже эти льготы не спасали крупные компании от спада. Более-менее живучими в новой среде оказались только малые предприятия - и то за счет "серой" оплаты труда и уклонения от налогов. Пошла вверх безработица. Противоречивые, путанные и чрезвычайно неквалифицированные действия левых уже через четыре месяца их правления заставили говорить о снижении практически всех показателей в аргентинской экономике.

В марте текущего года президент де ла Руа назначил министром экономики Кавальо. Как патриот, Кавальо не мог отказаться. Но на сей раз автору "чуда" начала 90-х пришлось работать с людьми, которые не понимали и не принимали его методов, и все его попытки хоть что-то поправить проваливались.

Историю второй правительственной эпопеи Кавальо легко проследить по газетным заголовкам: "Возвращение легендарного Кавальо", "Кавальо обвиняет ряд фондов в попытке разорить Аргентину", "Кавальо предпринимает отчаянные попытки спасти экономику Аргентины". Итог - отставка экономического "волшебника" и масштабный кризис в стране. В течение трех месяцев в Аргентине ожидается крупномасштабный дефолт, по сравнению с которым российский кризис 98 года просто меркнет. По всей видимости, Кавальо переоценил свои личные возможности, согласившись занять должность министра финансов в левом кабинете.

Нужно так же сказать, что и в реформаторском курсе Кавальо были заложены некоторые мины замедленного действия. Его жесткая политика привязки песо к доллару США - одна из таких мин. Постоянное удорожание доллара - и, соответственно, песо - по отношению к другим валютам привело к тому, что экспортные аргентинские товары стали дорожать вместе с ним. И конкуренты начали выбивать аргентинских производителей с рынков, особенно таких важных, практически базовых для экономики "серебряной страны", как рынки сельскохозяйственной продукции. Это дало повод к появлению во многих российских газетах материалов, общий смысл которых сводится к следующему:"Слава Богу, что мы тогда не воспользовались советами Кавальо!" Вот как прокомментировал подобную постановку вопроса старший научный сотрудник Института планирования народного хозяйства Яков Паппэ:

"Кавальо - известный экономист-практик. Мы отказались от варианта развития по его методам - а миловал нас таким образом Бог, или наказал, кто знает? Сказать, "что было бы, если бы" - сейчас невозможно. История не знает сослагательного наклонения. Основной метод Кавальо - жесткая привязка национальной валюты к доллару, к другой иностранной валюте или к их скольжению - по сути представляет собой отказ от проведения государством активной денежной политики. И все разговоры и гадания о том, почему в первый раз у Кавальо это получилось с успехом, а во второй он потерпел неудачу - спекуляции в самом плохом смысле. Есть достаточно очевидные вещи - например, на этот раз у него было меньше времени. Но может быть, виной всему то обстоятельство, что он оказался в "неподходящем" правительстве с другой логикой, и логика эта оказалась несовместимой с его методами. А, возможно, вмешалось какое-то третье, четвертое или пятое обстоятельство. Давать однозначные характеристики - ненаучно и несправедливо".

Версия для печати