25.12.2006 | Виталий Портников

Российское одобрение

Российское внешнеполитическое ведомство с одобрением отнеслось к встрече Эхуда Ольмерта и Махмуда Аббаса и призвало все политические силы автономии поддержать попытки возродить мирный процесс в регионе. Собственно, такая российская реакция ничем не отличается от реакции американцев или европейцев, с одним только различием: именно Москва пыталась наладить диалог с теми политическими силами в автономии, кто категорически не хочет никакого мирного процесса и настаивает на невозможности признания Израиля.

И сама встреча Ольмерта и Аббаса явилась не столько событием в израильско-палестинском диалоге, сколько попыткой отреагировать на усиливающуюся нестабильность в автономии. Для ХАМАС – то есть, по большому счету, именно для тех сил, которые должны были бы поддержать усилия Аббаса, его встреча с Ольмертом – это еще одно доказательство заговора с целью прервать героическую деятельность Исмаила Хании и его соратников в правительственных офисах. А призыв России – отнюдь не повод убедиться в конструктивности российских дипломатов, а возможность посетовать на отсутствие «настоящих» союзников – и чего в Москву приглашали-то?

Российской дипломатии сейчас не позавидуешь. На приезд в Москву ливанского премьер-министра Фуада Синьоры гневно отреагировали товарищи из «Хизболлы», напомнившие Владимиру Путину, что он встречается с нелегитимным главой правительства. Иранский президент Махмуд Ахмадинеджад назвал резолюцию Совбеза ООН «клочком бумаги» - а ведь за этот «клочок» голосовала и Россия. И именно российский представитель в Совбезе Виталий Чуркин выразил надежду на то, что в Иране правильно воспримут содержание резолюции. И, наверное, в Москве рассчитывали не только на понимание Тегерана, но и на то, что иранское руководство по достоинству оценит работу, проведенную российской стороной по смягчению резолюции.

Не оценили. И не могли оценить. Потому что Россия старается действовать в пределах здравого смысла. Ей не нужна эскалация ситуации на Ближнем Востоке, не нужна иранская бомба. В Кремле заинтересованы исключительно в усилении собственного влияния на мировые дела – или, по крайней мере, на создание впечатления о таком влиянии. Но силы, с которыми России приходится сотрудничать ради своего усиления, заинтересованы в ином. Для них дестабилизация – питательный бульон, позволяющий усиливаться и рассчитывать на финансовую поддержку. Для ХАМАСа война в автономии и противостояние с Израилем – это возможность мобилизовать свой электорат и рассчитывать на поддержку извне – поддержку не палестинской улицы, а хамасовской верхушки. И мирный процесс на Ближнем Востоке организации совершенно не нужен. Для «Хизболлы» противостояние в Ливане – еще одна возможность доказать свою важность иранским и сирийским спонсорам и, опять-таки, поддерживать в боевом настроении одураченных сторонников. Для Ахмадинежада и его группировки во власти тема иранской ядерной программы – тоже возможность сохранить полномочия, не допустить успех оппонентов и в конечном счете развитие иранского общества. Ахмадинежаду и таким, как он, нужен внешний враг, иначе рано или поздно иранцы сообразят, кто был их главным врагом с 1979 года.

И России никогда не выстроить серьезных отношений ни с государствами, исповедующими терроризм в качестве политической стратегии, ни с группировками, созданными для убийств, а не для участия в выборах. Рано или поздно Москве приходится голосовать так, как этого требует инстинкт уважающего себя государства, встречаться с людьми, пытающимися противостоять войне или одобрять действия сил, выступающих за мирное развитие своих стран. И тогда мнимые союзники России перестают ее замечать, потому что уже не могут ее использовать.

Версия для печати