27.07.2009 | Алексей Макаркин

Закончить войну

Диалог между чеченскими властями и Ахмедом Закаевым свидетельствует о том, что Рамзану Кадырову нужен символический акт окончания войны, которая для Чечни во многом носила характер гражданской. Это позволит Кадырову выступить в роли объединителя чеченского народа, не только наведшего железной рукой порядок в республике, но и выполняющего миротворческую функцию.

Любой правитель, желающий продержаться у власти долгое время, понимает, что на штыках трудно сидеть, даже если они и были эффективным инструментом его карьерного роста. Необходимы и другие технологии – даже Сталин подчеркнуто приблизил к себе Алексея Толстого, некоторое время проведшего в белой эмиграции, и разрешил вернуться на Родину умиравшему Куприну. А бывший военный агент в Париже граф Игнатьев получил от Сталина чин генерал-лейтенанта (в «старой России» он дослужился только до генерал-майора).

У Рамзана возможностей такого рода еще больше. И дело не только в том, что нынешняя ичкерийская эмиграция погрязла во внутренних конфликтах, многие ее представители не видят для себя никаких перспектив ни на Западе, ни в странах Южного Кавказа, ни в арабском мире. Нигде их не ждут с распростертыми объятиями. Незнание – либо слабое знание – иностранных языков, принципиальные культурные различия мешают «ичкерийцам» интегрироваться в чужой для них мир. Что же касается бывших министров масхадовского правительства и прочих статусных особ, то если несколько лет назад с ними охотно общались некоторые европейские политики и журналисты, то сейчас они не представляют для них никакого интереса. Но главное - надежды на то, что «заграница нам поможет», питавшие значительную часть русской белой эмиграции вплоть до Второй мировой войны, у ичкерийцев давно нет (тот же Закаев делал ставку на помощь со стороны Бориса Березовского, но последний уж давно сам превратился в маргинальную фигуру). Рамзан же позиционирует себя как патриот Чечни, добившийся своей деятельностью значительно больших успехов, чем ичкерийцы.

Поэтому уже давно начался процесс возвращения – вернувшиеся получают гарантии безопасности в обмен на лояльность Рамзану. Некоторые могут рассчитывать на особые условия. Так, Умар Ханбиев, бывший при Масхадове министром здравоохранения, стал главным хирургом Чечни (его брат Магомед, экс-министр обороны и дивизионный генерал, сейчас заседает в чеченском парламенте). Время от времени проходят акции, которые должны создать образ Рамзана-примирителя. Так, 29 мая чеченский президент принял участие в одной телепередаче с бывшими высокопоставленными ичкерийцами, среди которых были экс-муфтий Бай-Али Тевсиев и экс-глава МВД Казбек Махашев. Однако без Закаева эта работа выглядит незавершенной. Дело в том, что Закаев сохраняет статус премьер-министра эмигрантского правительства, пользующегося признанием части ичкерийского сообщества. Другая часть ориентируется на президента Доку Умарова, но с ней переговоры невозможны из-за фанатизма умаровцев, ориентированных не на реализацию национальной идеи, а на создание фундаменталистского «эмирата». В любом случае, Закаев является наиболее известным эмигрантом-ичкерийцем, и его примирение с Кадыровым принесет последнему куда больше имиджевых плюсов, чем возвращение менее известных или давно позабытых деятелей.

Проблема в том, что федеральные власти и силовики в течение ряда лет демонизировали Закаева, превратив в публичном пространстве бывшего артиста грозненского театра чуть ли не в «супертеррориста». Эта тактика была направлена на то, чтобы добиться экстрадиции Закаева из Великобритании, где он живет все последние годы (отметим, что она потерпела неудачу, так как Закаев не только не был выдан, но и получил политическое убежище). До осени 2002 года Закаев считался вполне «вменяемым» деятелем и даже проводил переговоры с тогдашним полпредом в Южном федеральном округе Казанцевым. Но после «Норд-Оста», когда он делал заявления, оправдывающие террористов, для Кремля он стал не просто противником, а врагом, никакие договоренности с которым были невозможны. Такая реакция – в значительной степени эмоциональная – на Закаева, видимо, сохраняется и сейчас. В январе 2009 года, когда в СМИ уже обсуждали возможность его возвращения в Чечню, ФСБ России заявило о попытке Закаева с помощью засланного в республику боевика восстановить «вооруженные силы Ичкерии». Показательно, однако, что чеченские власти тогда же отвергли эти обвинения. Представитель аппарата Кадырова заявил, что Закаев «отвергает террористические методы сопротивления» и является «одним из немногих и наиболее адекватных представителей так называемого правительства Ичкерии».

Похоже, что сейчас Рамзан добился от федеральных властей санкции на возвращение Закаева. В настоящее время это особенно важно для чеченского президента, обвиняемого правозащитниками в причастности к убийству Натальи Эстемировой. «Мирясь» с Закаевым – на своих, разумеется, условиях – Рамзан может торжественно объявить об окончании войны (исламистское подполье он именует не иначе, как бандитами) и выступить в качестве миротворца.

Версия для печати