28.07.2010 | Елена Позднякова

Детский лагерь – взрослый конфликт

С начала недели стремительно развивается ситуация вокруг происшествия в лагере «Дон». Массовая драка, в которой были замешаны отдыхающие из Чечни, не осталась незамеченной президентом республики Рамзаном Кадыровым, а его реакция, в свою очередь, спровоцировала недовольство у части россиян. Между тем, инцидент ставит весьма глубокие вопросы о российском обществе в целом…

«После некорректной попытки отдыхающих из Чечни познакомиться с девушками заместитель директора [лагеря «Дон» в Туапсе Борис Усольцев] сделал ребятам замечание. Оскорбления со стороны молодых людей переросли в драку, в результате которой заместителя руководителя избили», - такую версию событий дают ГУВД по Краснодарскому краю и персонал лагеря во главе с директором Михаилом Усольцевым. Дальше события развивались следующим образом: к обеим сторонам конфликта подоспела помощь, и массовых увечий удалось избежать благодаря сознательности вожатых и прибытию милиции. Как утверждает Михаил Усольцев, в драке участвовало около 20 человек. Между тем, прокуратура по Краснодарскому краю утверждает, что во время драки в лагерь прибыла группа неустановленных лиц, которые вступили в драку с подростками из Чечни. В результате три человека: заместитель директора лагеря, местный житель, получивший ножевое ранение, и один подросток из Чеченской Республики - были госпитализированы.

Тем временем президент Чечни Рамзан Кадыров опубликовал на своём официальном сайте совершенно другую версию того, что произошло в детском лагере. «Борис Усольцев, будучи в нетрезвом состоянии, учинил с тремя подростками драку. По их словам, он делал националистические высказывания. Через некоторое время директор лагеря, являющийся родным отцом Усольцева, привел большую толпу местных молодчиков, которые учинили погром. Дети получили тяжелые травмы», - пишет Кадыров. По распоряжению президента Чечни в лагерь выехала правительственная комиссия из республики для проведения полномасштабного разбирательства. В общем-то, уже и сейчас понятно, какие выводы будут сделаны этой комиссией, если чеченский омбудсмен Нурди Нухажиев утверждает, что в драке участвовало 300-400 местных жителей с железными прутьями. Таким образом, и президент, и омбудсмен Чечни сошлись в том, что конфликт имел этнических характер, и права чеченских детей были нарушены. Нурди Нухажиев даже намерен написать письмо президенту Дмитрию Медведеву, в котором будут перечислены случаи дискриминации по отношению к выходцам из Чечни. Российские власти пока никак не отреагировали на заявления Рамзана Кадырова и Нурди Нухажиева.

Даже если отрицать этническую природу конфликта, он, очевидно, стал таковым по своим последствиям, как и произошедшее недавно убийство Юрия Волкова, о котором «Политком.Ру» уже писал. Официальная позиция чеченских властей понятна, если рассматривать Чечню как подчинённый и униженный регион, колонию в составе российского государства. Примерно такая же риторика свойственна руководителям любых этнических (и не только этнических), меньшинств: в случае признания факта угнетения, федеральная власть, как власть угнетающего большинства (и только его!), обязана как-то компенсировать свои проступки, иначе ей грозит дестабилизация. Отсюда следует, что в случае Рамзана Кадырова приходится иметь дело с элементами шантажа.

Однако Россия и Чечня, исходя из логики федеральной власти, не враждуют. Российское государство борется лишь с сепаратистами, но никак не со всем чеченским народом, совершенно точно не с этническими чеченцами, и, конечно, не стремится угнетать их. Напротив, российская власть пытается утверждать гражданскую идентичность всех россиян (по крайней мере, равноправие всех граждан вне зависимости от их этнической принадлежности декларируется Конституцией). Тогда выходит, что заявление Рамзана Кадырова несколько расходится с государственной точкой зрения. Ведь если бы произошла драка между жителями, к примеру, Воронежской и Пензенской областей, вряд ли губернаторы стали бы обвинять друг друга в региональной нетерпимости, скорее всего, даже если бы они и выступили с заявлением, это было бы что-то вроде «Посмотрим, разберёмся». Выступив с этнических позиций, Рамзан Кадыров только подчеркнул, что между этническими чеченцами и российским большинством существует пропасть, и одновременно поставил под сомнение российскую политику по интеграции инокультурных меньшинств.

Надо сказать, что эта политика действительно провалилась, если вообще когда-либо проводилась систематически. В то время, когда Кадыров в Чечне обратился к культурному и религиозному изоляционизму и усиленно возвращался к культурным истокам чеченского традиционализма, федеральная власть так и не смогла предложить региону альтернативный путь развития, который базировался бы не только на экономической, но и на идеологической основе. Теперь все стороны могут пожинать плоды: постоянный конфликт и нагнетание напряжённости по любому поводу.

Версия для печати