02.08.2010 | Сергей Маркедонов

Интеграция Северного Кавказа и модернизация российской национальной политики

Массовые драки между представителями республик российского Северного Кавказа и других регионов Российской Федерации, к сожалению, становятся довольно частым, если не сказать привычным явлением. Только за весну-лето нынешнего года были зафиксированы более десяти инцидентов подобного рода. При этом география их довольно таки широка. В марте-июле 2010 года «отметились» такие регионы страны, как Санкт-Петербург и Москва, Саратовская и Волгоградская области, Краснодарский край и Подмосковье. Добавим к этому тот факт, что массовые столкновения такого рода не сводимы к принятому в массовом сознании формату «русский-нерусский»…

Так, в марте нынешнего года в российской «северной столице» стенка на стенку сошлись чеченцы и азербайджанцы. И это событие потребовало привлечение значительных сил милиции (были задействованы правоохранители из трех районов города). Схожий этнический «формат» был зафиксирован и в мае нынешнего года в Волгограде (итог- один раненый). В апреле 2010 года в Подмосковье столкнулись чеченцы и таджики, а в мае в Палласовском районе Волгоградской области- уроженцы Чечни и Казахстана, непосредственно граничащего с этой территорией РФ.

С одной стороны, делать какие-то общие выводы по поводу инцидентов такого рода затруднительно. В каждом конкретном случае перед нами возникает своя уникальная история. В ней на первый план могут выходить криминальные мотивы, а могут и личностные человеческие отношения (в который этнический фактор не был маркирован четко). Однако присутствие по разные стороны условных баррикад представителей различных этнических групп заставляет задуматься о том, насколько ксенофобию, нетерпимость и насилие можно свести к банальной «бытовухе», что зачастую делают представители власти (особенно нижнего ее звена, боясь взять ответственность за разрешение сложной проблемы). Ведь какими бы мотивами ни руководствовались участники той или иной акции, в современном обществе такие инциденты получают серьезное звучание. С помощью интернета (в особенности блогосферы) даже те происшествия, которые не рассматриваются изначально, как межэтнические противоречия, начинают затем интерпретировать, как проявления пресловутого «национального вопроса». Активно вводятся в оборот и конспирологические теории (впрочем, часто уровень участников дискуссий не позволяет говорить о теориях в полном смысле этого слова). Свидетельством тому - дискуссии в сети по поводу инцидента на Чистопрудном бульваре в Москве, в результате которого был убит журналист и активный футбольный болельщик Юрий Волков (еще двое его товарищей были ранены). Трагическая гибель Волкова, между тем, рассматривалась многими блоггерами едва ли не как проявление «кавказского заговора» против русских.

И как бы ни относились мы к блогосфере (многие интеллектуальные снобы считают его «информационной помойкой»), это - определенный «сколок» общественного сознания, которое пытается генерализировать те отдельные случаи, которые власти упорно списывают на «личную неприязнь». И назвать эти «генерализации» объективными или толерантными крайне сложно. Более того, чем больше власть не желает вести дискуссию по столь деликатному вопросу, как национальный и пытается банально «замолчать» проблему, тем больше экстравагантных (и экстремистских) интерпретаций будет появляться. Предвижу реакцию ретивого чиновника, который хотел бы вполне в фамусовском духе все сети «взять бы и сжечь» (то есть заблокировать). Однако информационная блокада, как средство для решения национальной проблемы не слишком эффективна. Советский Союз жил без блогосферы и интернета, что, однако же, не предотвратило нагорно-карабахский, грузино-абхазский конфликт, равно как и трагические инциденты в Средней Азии и на Днестре. Молчание власти (то есть отсутствие четкой и внятной интерпретации сложных и деликатных событий) приводит только к одному итогу. Сначала она опаздывает на три часа (как это было в Сумгаите), а потом такое трехчасовое опоздание ставит крест на большом государстве.

Между тем, явное бессилие власти разных уровней мы увидели в ходе очередной массовой (и окрашенной в этнические тона) драки, значение которой превзошло те инциденты, которые были упомянуты в начале статьи. Речь идет о происшествии 24 июля 2010 года в оздоровительном комплексе «Дон» в Туапсинском районе Краснодарского края, в котором участвовали местные жители и отдыхающие из Чечни. Туапсинский случай в отличие от инцидентов в Волгоградской, Саратовской области, Москве и в Подмосковье получил своеобразное публичное продолжение. Сначала президент Чечни Рамзан Кадыров назвал инцидент в лагере «проявлением экстремизма», а омбудсмен республики пошел еще дальше, возложив ответственность за происходящее на кубанского губернатора Александра Ткачева. В свою очередь краснодарские краевые власти встали на сторону краевых правоохранительных структур, признавших выходцев из Чечни виновными в массовой драке. Дело дошло до экстренной эвакуации чеченских подростков из оздоровительного лагеря, которая по своей стилистике напоминала, скорее, гуманитарную эвакуацию граждан из недружественной (или просто опасной) зарубежной страны. Через несколько дней, однако, Рамзан Кадыров смягчил свою позицию и даже призвал крепить дружбу с Кубанью. В соответствии с его «обновленным взглядом» массовая драка в Туапсинском районе не имеет характера «межнационального или межрелигиозного конфликта», а Краснодарский край - это «добрый сосед Чечни». В то же самое время мнение республиканского омбудсмена Нурди Нухажиева в отношении краевого руководства осталось подчеркнуто критическим. Принимая во внимание тот факт, в Чечне вертикаль власти - это не продукт пиара, а политическая реальность, можно с большой долей уверенности утверждать: вряд ли чиновник, ответственный за защиту прав человека в отдельно взятой республике решился бы на такую отчаянную самодеятельность. Казалось бы, конфликт Краснодарского края и Чеченской республики можно было бы (хотя бы на подчеркнуто официальном уровне) считать притушенным.

Однако инициатива аппарата полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) придала дополнительную остроту туапсинскому инциденту. Впрочем, здесь речь может идти уже не об одном лишь инциденте, а о понимании национальной политики в России в целом. Заместитель Александра Хлопонина Владимир Швецов заявил о необходимости создания специального «кодекса поведения» для жителей северокавказских республик, которые намерены выехать в другие регионы РФ. Несмотря на то, что данное предложение имеет латентно расистский характер (предполагается, что все кавказцы, как один склонны к девиантному поведению за пределами своих республик), не хотелось бы возлагать ответственность за него только на бюрократов из СКФО. Имея возможность внимательно изучать региональную прессу, автор настоящей статьи отметил, что данная «креативная мысль» была озвучена в СМИ многими экспертами, подвизающимися на ниве национальной политики. Это к вопросу о профессиональной компетентности тех, кто считает себя принадлежащим к «экспертному сообществу».

Ведь очевидно, что такие «кодексы» и «инструктажи» (напоминающие по своему духу сюжет песни Владимира Высоцкого про «поездку к демократам в польский город Будапешт») ничего, кроме формирования «мягкого апартеида» не принесут. Впрочем, вряд ли этот апартеид будет более мягким, поскольку он усилит и без того существующее ныне «раздельное проживание» представителей разных регионов и этнических групп. Между тем, без преодоления такого «разделения» проект под названием «Российская Федерация» не будет иметь серьезных перспектив. В своих статьях, публичных лекциях и выступлениях мне неоднократно приходилось критиковать президента Чечни Рамзана Кадырова и представителей его команды. Ни от одного из своих слов я не желаю отказываться. Однако трудно не согласиться со следующим выводом главы Чеченской республики относительно инициативы Владимира Швецова (29 июля 2010 года): «Именно подобные скорые и непродуманные советы, а затем действия привели к трагическим событиям на Кавказе». В самом деле, если жители кавказских республик России являются гражданами РФ, то они должны пользоваться всеми правами на всей территории страны. В равной степени они должны иметь те же обязанности. Но регулировать эти вопросы должны не особые кодексы для каждой отдельной этнической группы, а российское законодательство, которое должно работать не только в Сибири или на Дальнем Востоке, Москве или в Волгограде, но и в Чечне, Ингушетии или в Дагестане. И задача федеральной власти состоит не в том, чтобы сначала создавать для Чечни эксклюзивный статус, а затем удивляться, почему из-за этого растет чеченофобия, а в том, чтобы проводить всестороннюю интеграцию республики в общероссийский социум.

Задача интеграции Северного Кавказа – проблема непростая. Она сродни тем вопросам, над решением которых не один год бьются многосоставные общества всего мира (США, Канада, а также большинство европейских стран). И будут биться еще много лет. Кто сказал, что проблемы чернокожего или латиноамериканского населения США полностью и окончательно решены? Но в этом процессе важна позитивная динамика, которая не позволяет многосоставным обществом расколоться на отдельные фракции. Однако до тех пор, пока проблема выработки общей российской гражданско-политической общности не станет предметом приоритетного внимания Российского государства, мир на Кавказе будет призрачным. Между тем, давно пора понять, что модернизация национальной политики в стране столь же насущная задача, как экономическая модернизация. Пытаться решать сложнейший вопрос на основе терминов и понятий, введенных в оборот еще первым наркомом по делам национальностей, значит обрекать всю страну на отставание. Создание гражданской нации требует иных подходов, в основе которых лежит не пресловутый пятый пункт и «голос крови», а политическая лояльность. И давно пора осознать, что отставание в этом вопросе намного более чревато, чем проигрыш в борьбе за новые технологии или инвестиции.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США.

Версия для печати