09.09.2010 | Элла Панеях

Народ безмолвствует

Судя по данным августовского опроса фонда «Общественное мнение» (ФОМ), общественное обсуждение проекта закона о полиции скорее всего благополучно провалилось. После первой недели шумной кампании по организации обсуждения лишь 20% опрошенных вообще знали о существовании документа в открытом доступе, еще 31% что-то о нем слышали, остальные просто впервые узнали о его существовании от социологов в ходе опроса. Для сравнения: примерно 3/4 комментариев, размещенных на сегодняшний день пользователями интернета на сайте законопроекта, были поданы до 14 августа, когда проводился опрос ФОМ, — как всякая кампания, обсуждение после первой недели стремительно затухает. Собственно, эти 20% и есть, вероятно, все интересующиеся: по данным того же опроса, желали бы принять участие в обсуждении такого закона всего 21%.

Может быть, граждан просто не интересует проблема реформирования милиции, поэтому они пропускают новости об этом мимо ушей? Вряд ли. По данным «Левада-центра», 77% респондентов чувствуют себя не защищенными от произвола правоохранительных органов, только 3% полностью уверены, что их лично эта проблема никогда не коснется (столько же — 3% — заявили, что испытывают на себе произвол правоохранительных органов постоянно). Произвол правоохранительных органов считают серьезной проблемой для страны четверо из пяти (81%). Только трое из 10 считают, что на милицию можно в случае необходимости найти управу в суде или прокуратуре. 62% готовы говорить о разложении милиции. Для москвичей картина совсем вопиющая: лишь 1% опрошенных в столице заявили, что «скорее доверяют» правоохранителям, и — практически невероятный случай — ни один не сказал, что доверяет им полностью.

Дело дошло уже до того, что в ходе другого опроса выяснилось, что милиционеров по степени общественной опасности равняют с террористами: 34% опрошенных считают, что простому человеку следует опасаться сотрудников милиции сильнее, чем возможных последователей так называемых приморских партизан — группы «мстителей» (предположительно — идейных) , открывших террор против милиционеров в Приморском крае. Практически столько же — 37% — все же считают «мстителей» более существенной угрозой. Что особенно красноречиво иллюстрирует ситуацию, на мой взгляд, так это то, что еще 29% затрудняются с выбором. 55% считают приморский эпизод проявлением «крайне негативного отношения к милиции в стране». Другими словами, правоохранителей настолько боятся и ненавидят, что даже в качестве жертв террористического нападения им готово посочувствовать — или хотя бы не возлагать ответственность за случившееся на них же — далеко не подавляющее большинство.

Тем не менее общественный интерес к грядущей реформе, мягко скажем, ниже среднего. Возможно, дело в том, что на научном языке называется «внешний локус ответственности»: по данным того же ФОМ, лишь 36% россиян готовы принять на себя ответственность за собственную ситуацию, не объясняя ее внешними причинами — волей правительства или начальства, экономическим положением в стране, здоровьем или социальным статусом. На себя рассчитывает — даже в отношении личного благополучия — один из трех. Куда уж тут забивать себе голову общественно значимыми темами? А может быть, все еще намного проще и люди просто не видят смысла заниматься — и даже пассивно интересоваться — тем, на что в условиях полного отсутствия механизмов учета их интересов и мнения нет никакой надежды повлиять. В конце концов, только 24% полагают, что открытое обсуждение поможет хоть как-то усовершенствовать законопроект. Вдвое больше — 50% — заранее уверены в бессмысленности начинания, остальные вообще не имеют мнения по этому поводу. Другими словами, в общественном сознании попытка втянуть в обсуждение предстоящих изменений главных интересантов реформы — тех самых «простых людей», которые, собственно, и страдают напрямую от милицейского произвола, — заранее маркирована как пустое дело. Как обман и показуха, скажем прямо. И поделом: в отсутствие нормальных — т. е. политических — механизмов учета интересов и желаний рядовых граждан любой искусственный механизм, сконструированный для получения от них обратной связи, будет буксовать. Даже в тех случаях, когда эта обратная связь власть имущим действительно нужна от них позарез. Просто потому, что ответственным высказывание становится только тогда, когда за ним стоит хоть какая-то хоть очень небольшая, но власть, возможность оказать влияние на ситуацию и заставить себя услышать, даже если услышанное будет для кого-то неприятно или невыгодно. Для того чтобы узнать, «чего хочет народ», нет другого способа, кроме как поделиться с ним властью. Ну или нужно действовать вслепую, на свой страх и риск. У некоторых, в принципе, получалось. У еще более некоторых — даже подолгу.Элла Панеях — социолог, директор Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Материал опубликован в газете «Ведомости» 09.09.2010, 169 (2867)

Версия для печати