05.10.2010 | Ольга Мефодьева

Петр Первый как символ обновления Москвы

Накануне временно исполняющий обязанности московского мэра Владимир Ресин предложил перенести громоздкий памятник Петру Первому на Обводном канале. В свое время скульптурное сооружение Зураба Церетели понаделало много шуму, но, несмотря на скепсис общественности, московские власти установили памятник в 1997 году. В 2000-х гг. ревнители гармонии культурного ландшафта Москвы даже пытались взорвать памятник, его установка именно в этом месте до сих пор волнует представителей архитектурного сообщества. Так что возможный перенос Петра Первого из Обводного канала неслучайно выбран в качестве символа обновления Москвы…

Свою инициативу перенести 98-метровый памятник Петру Первому из Обводного канала в другое место господин Ресин объяснил необходимостью учиться на «чужих ошибках». Вернее было бы сказать на «своих ошибках», так как в середине 1990-х гг. именно он и мэр Москвы Юрий Лужков независимо от всех объективных обстоятельств настояли на дорогостоящей установке эпатажного сооружения именно в том месте, где такой «громилы» быть не должно по всем канонам архитектуры и организации ландшафта. С 1997 года памятник Петру Первому превратился в символ того, как «загадили» Москву столичные власти и как же «достал» Церетели установкой в России своих проектов, которые не удалось продвинуть в других странах. Как известно, с самого начала монументальное сооружение было посвящено не тому, кто «прорубил окно в Европу», а тому кто «открыл Америку». Иными словами, Зураб Церетели придумал и воплотил в жизнь памятник Христофору Колумбу для Соединенных Штатов Америки, которым он оказался не нужен. Сооружение было «переделано» в Петра Первого и предложено московским властям, которые с радостью согласились. Ведь понятно, что крупные проекты – это всегда возможность обогатиться: по данным СМИ, монумент стоил столичному бюджету 30 млрд. рублей (на тот момент 5,17 млн. долларов).

Спрашивается, зачем столичной власти, которая в последнюю очередь учитывала мнение населения, особенно в вопросах градостроительной политики, сейчас затевать дорогостоящий и трудоемкий перенос памятника? Возможный демонтаж Петра Первого, очевидно, расценивается как символ обновления Москвы, способ подчеркнуть наступление новых времен. К тому же если разрешение провести гей-парад, последовавшее от Ресина, не найдет одобрения у широкой массы москвичей, то вот перенос памятника вполне может рассчитывать на поддержку. По информации председателя думской комиссии по перспективному развитию и градостроительству Михаила Москвина-Тарханова, 40% москвичей «так-сяк» относятся к градостроительной политике московских властей, одним из раздражающих моментов является как раз памятник Петру Первому. «Я это назвал «эффект Церетели» — как с помощью одного сооружения можно изменить настроение в десятимиллионном городе», - сказал Москвин-Тарханов «Газете.ру».

Безусловно, перенос памятника не столь однозначен – существует нормативная неразбериха, в чьем реестре он находится (федеральном или московском), к тому же он требует нового места размещения, согласия жителей района и, в конце концов, денежных затрат. Однако, что будет с Петром Первым, не так уж принципиально. В данном случае хотелось бы выразить робкую надежду на то, что нынешние дискуссии о памятнике выведут на властный уровень другую, более серьезную, проблему культурного ландшафта Москвы. За годы 90-х и тучных 2000-х некоторые центральные части столицы навсегда утратили то, что называется гармонией и сбалансированностью городского пространства. Сейчас задача в том, чтобы сохранить те памятники культуры и архитектуры, которые точечно и по крупице все-таки напоминают нам о том, что в Москве есть не только Кремль, Храм Христа Спасителя, гостиница «Москва» и торговые центры, а то, что это город с богатой культурой и историей. Как известно, наделение того или иного здания статусом памятника архитектуры сейчас единственный способ борьбы против сноса или коммерческого освоения, однако, с годами он становится фактически недоступным – стоимость квадратного метра в Москве сильно перевешивает понимание чиновников о ценность культурного объекта.

Версия для печати