21.06.2005 | Виталий Портников

ФЕНОМЕН ЩАРАНСКОГО

Сегодня Всемирный совет движения "Ликуд" должен принять решение о выборах руководителя Еврейского агентства - Сохнута. Не самая важная должность в израильской номенклатуре сейчас привлекает к себе пристальное внимание прессы и общественности, так как на пост главы Сохнута баллотируется один из самых известных русскоязычных политиков Израиля - Натан Щаранский. После ухода из кабинета Ариэля Шарона Щаранский попытался найти себе вполне логичное применение - заниматься возвращением евреев в Израиль естественно для политического деятеля, пришедшего в элиту страны во главе русскоязычной политической партии.

Но именно это начало русскоязычной политической карьеры может помешать Щаранскому возглавить Сохнут. Для части израильского политикума Щаранский - человек, сделавший карьеру на эксплуатации феномена, до массовой репатриации советских евреев практически неизвестного в Израиле - феномена не перевариваемой (или долго перевариваемой) общины. Самое интересное, что в таком качестве Щаранский оказался востребован российской политической элитой. Для нее он стал как бы защитником интересов русскоязычного населения, добившимся важной политической роли в стране, где даже и мечтать об этом самом русскоязычном населении не приходилось. Но московская радость не обязательно должна быть радостью иерусалимской. И теперь, когда речь заходит о Сохнуте, многие израильские политики задаются естественным вопросом: будет ли Щаранский беспристрастен, не использует ли он новую должность для лоббирования интересов "своих" - хотя, по идее, для главы Сохнута не должно быть "своих" и "чужих".

Щаранский оказался в Израиле под вечным подозрением еще и потому, что так и не стал израильским политиком в общепринятом смысле этого слова. Он - действительно другой. И не только потому, что он единственный русскоязычный, добившийся таких политических высот. Во-первых, не единственный, а во-вторых, все остальные гораздо точнее вписаны в израильский политический ландшафт. А потому, что сохранил большой стиль не израильской, а как раз советской кухонной политики, выплеснувшейся на экраны телевизоров в горбачевские времена. Щаранский - человек перестройки. Останься он в Советском Союзе, он стал бы народным депутатом СССР и возглавил бы в Верховном Совете комитет по работе с национальными меньшинствами. А если бы такого комитета не было бы - его обязательно бы создали. Под Щаранского. Потому что от него нельзя было бы отмахнуться - от его жестов, от его разумности, от его умения подыграть аудитории… И от его безупречной репутации последнего узника ГУЛАГа тоже нельзя было бы так отмахнуться. Для него обязательно создали бы какую-нибудь должность. И заодно избрали бы президентом общества "Мемориал".

Но Щаранский уехал в Израиль. И применил на исторической родине весь арсенал приемов перестроечного политика еще тогда, когда в Советском Союзе будущие прорабы перестройки только ждали своего часа. Этот арсенал позволяет стать непотопляемым. И вызывает симпатию к использующему его даже тогда, когда ты все о нем знаешь. Все знаешь - а отмахнуться не можешь. Нужно найти для него какое-нибудь место, обязательно нужно. 9 мая я видел Щаранского во главе колонны бывших советских ветеранов Великой Отечественной войны, вышагивающих по улицах Иерусалима при всех орденах, медалях и прочих регалиях и в сопровождении оркестра ЦАХАЛа. Во главе колонны шел, естественно, Щаранский. Первая моя мысль была - что это он тут делает, во главе колонны. А вторая - а где ж ему еще быть?

Версия для печати