19.01.2011 | Валерий Выжутович

Серьезный ответ на национальный вопрос

После событий на Манежной российские власти вновь оказались перед необходимостью искать пути к гражданскому согласию. Собрав на днях представителей верхней и нижней палат парламента, президент сказал: «Какие бы трудные задачи мы ни ставили, без гражданского мира их не решить». Прозвучала и мысль, облеченная в острую, парадоксальную форму: «Все нацисты по своей природе антинациональны. Они разрушают свой этнос, за который как бы борются».

Агрессивная ксенофобия, разжигание межнациональной вражды… К сожалению, сюжеты на эту тему российская жизнь поставляет в широком изобилии, и что ни день, то новая история. Чем питается национальная ненависть - известно. И лучше всех об этом знают социологи. «В современной России комплекс социальной неполноценности растет очень сильно, - говорит глава Левада-Центра Лев Гудков, - но, что характерно, он не становится социально окрашенным, а принимает форму национальных обид, чувства притеснения со стороны этнически чуждых. И тогда возникают мифы о засилии черных, азербайджанцев, цыган…» По данным социологов, хронической неприязнью к «инородцам» страдают 20 процентов российского населения. Дать ксенофобии «очень серьезный ответ» - к этому Дмитрий Медведев призвал власть и общество.

Что значит - серьезный ответ? Председатель Совета Федерации Сергей Миронов полагает, что надо принять закон о национальной политике. Возможно. Но для начала надо бы национальную политику иметь. Четко обозначить себе все ее контуры. Национальная политика не формируется специальным законом. Она либо есть, либо ее нет. А законом - и не каким-то одним, а всем комплексом государственных мер - эта политика реализуется. Кстати, президент дал понять, что он не сторонник бюрократических подходов к решению данной проблемы. По его мнению, не стоит создавать министерство, ведающее «дружбой народов», или возрождать миннац.

Раздавались на совещании в Кремле и депутатские сетования на то, что в странах ближнего зарубежья попираются права русского населения. Говорилось, что около 25 процентов жителей Латвии и Эстонии пребывают в статусе неграждан, что в парламенте Армении нет ни одного русского депутата, а в Туркмении всего одна школа с преподаванием на русском языке. Что ж, для кого-то на бывшем пространстве СССР это все очень болезненно, но естественно и неизбежно. Братских союзных республик больше не существует. «Старшего брата» теперь тоже нет и никогда уже не будет. Есть независимые суверенные государства со своими национальными приоритетами. Жить там, признавая эти приоритеты, или отправляться на историческую родину - это каждый решает сам. Тяжкий выбор, но иного, увы, не дано.

Глава фракции ЛДПР Игорь Лебедев выражал возмущение тем, что русский язык, вопреки предвыборным обещаниям, не получил на Украине статус второго государственного: «Господин Янукович стал президентом, но воз и ныне там». Да, единственным государственным языком на Украине останется украинский. Тем не менее, радикалы из УНА-УНСО продолжают свои митинги и твердят о российской языковой экспансии. А внутри России представители украинской диаспоры настаивают на расширении культурной автономии. Мол, как это так - нас здесь четыре миллиона, а на такую ораву только две украинские школы. По-хорошему надо бы не только ввести в школах широкое обучение на украинском языке, но и открыть вещание национальных телеканалов на Россию. Телевидение - ладно. Но покажите мне хотя бы десяток иркутских или рязанских семей с запорожскими, скажем, корнями, где родители мечтают отдать детей в украинскую школу. То же и на Украине. Никакой насильственной русификации там не наблюдается. Просто для развития родного языка местные власти в том же Львове не могут предложить ничего, кроме административных запретов на русскую речь. В сфере культуры национализм обнаружил свою полную экономическую несостоятельность. Выяснилось, что танцевальные ансамбли, отплясывающие гопака, могут существовать только на госдотации. Но как только она прекращается - все, концерт окончен. В рыночном состязании с русской попсой, заполонившей эстраду, кафе, дискотеки, никакое трио бандуристов не одержит верх - проверено.

Я это все к тому, что в каждой стране бывшего Союза есть свои национал-радикалы. И везде они выступают под одними и теми же лозунгами, в основе которых ненависть ко всему чужому. И все-таки… Как должны действовать российские власти для поддержания в стране гражданского мира? Скажем, имеют ли они право замалчивать национальную подоплеку периодически вспыхивающих конфликтов, трактовать их как бытовую ссору, уличное хулиганство? Честное скажу: не знаю. Не говорю, что следует блокировать информацию о событиях, подобных тем, что произошли на Манежной. Наоборот, информационная недостаточность, отсутствие внятной и недвусмысленной реакции властей на каждый случай такого рода и привели к тому, что мы сейчас имеем: более 60 процентов населения поддерживают лозунг «Россия - для русских!» Но и широкая дискуссия по национальному вопросу сегодня небезопасна. Она может сработать как общественный детонатор (вспомним провокационные теледебаты Макашова с космонавтом Леоновым и чудовищный результат интерактивного голосования).

Может, стоит, как не раз предлагала Мосгордума, установить запрет на упоминание в прессе национальности преступников и потерпевших? Но послужит ли изъятие из криминальной хроники подобных сведений укреплению гражданского согласия? Не осложнит ли оно работу правоохранительным органам? И не приведет ли к ограничению свободы слова? У меня нет односложных ответов на эти вопросы. С одной стороны, я ощущаю подстрекательский душок графы «национальность» в протоколе допроса. А с другой, агрессивные ксенофобы вовсе не скрывают собственную национальную принадлежность, наоборот, выносят ее в название своих организаций: «Русский порядок», «Русское национальное единство», «Славянский союз»…

Наступивший год станет годом острого политического противоборства. В марте предстоят региональные выборы, в декабре - выборы в парламент. И на первый взгляд кажется, что та или иная партия постарается монополизировать борьбу с проявлениями национализма, ксенофобии, религиозной и расовой нетерпимости. Но до сих пор было наоборот: как раз спекуляция на ксенофобских настроениях и становилась чьим-то предвыборным «ноу хау».

Да, поведение уличных ксенофобов нередко вдохновляется поведением представителей власти. Не могу забыть, как однажды, в уже относительно давние времена, в Госдуме возникла постыдная дискуссия о том, надо ли почтить память жертв холокоста. Голосовали вставанием. Поднялись только представители трех фракций и несколько независимых депутатов. Так российский парламент продемонстрировал стране и миру свое отношение к нацизму. Это было 19 апреля. А 20-го числа, в день рождения Гитлера, там же, в сотне метров от Госдумы, бритоголовые блюстители расовой чистоты осуществили «этническую зачистку», всадив нож в молодого чеченца. То есть сначала высказались парламентарии, а на другой день - улица. Мне представляется неслучайным, что эти два «высказывания» оказались сопряженными и во времени, и в пространстве.

Серьезный ответ погромным настроениям не будет дан, пока не появится внятная национальная политика. Но и тут не стоит уповать исключительно на государство. Государство не может искоренить ксенофобию. Это под силу только гражданскому обществу.

Валерий Выжутович – публицист

Версия для печати