08.02.2011 | Татьяна Становая

Хочется помиловать

Вчера глава совета при президенте РФ по содействию развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов попал в неловкую ситуацию, прокомментировав вероятность обращения Совета к президенту с просьбой о помиловании Михаила Ходорковского. В соответствии с президентским Указом от 2001 года о порядке помилования, с ходатайством о помиловании должен обращаться сам осужденный и вся процедура порой занимает несколько лет, проходя многочисленные инстанции, начиная с самого исправительного учреждения и заканчивая президентскими структурами. Однако во всей этой ситуации интересен сам факт попыток Совета расширить свои функции.

Сначала информагентства распространили заявление Михаила Федорова о том, что если процедура помилования допускает возможность обращение к президенту без участников самого судебного процесса, то Совет мог бы заняться этим вопросом. Чуть позднее Федоров признал, что «такого вопроса (прошение о помиловании) в повестке дня нет». Он добавил, что ему задавали вопрос о возможной подаче прошения. «Я ответил, что этот вопрос сейчас явно не ко времени», - заявил глава Совета. В интервью «Русской службе новостей» Федотов пояснил, что идея подать прошение у совета все-таки была. «Когда была пресс-конференция, я сказал, что не являюсь специалистом в эти вопросах и что надо выяснить, может ли лицо, не являющееся участником процесса, ходатайствовать о помиловании. Я с тех пор несколько повысил свою квалификацию и нашел соответствующий нормативный акт», - отметил правозащитник. Он сослался на Указ президента от 2001 года «О порядке рассмотрения ходатайства о помиловании в РФ», в котором говорится, что ходатайство о помиловании подеется самим осужденным.

Процедура помилования значительно ужесточилась после 2001 года, что стало результатом конфликта между главой президентской комиссии по помилованию во главе с Анатолием Приставкиным и помощником президента Виктором Ивановым, что закончилось поражением Приставкина и ликвидацией его комиссии. После этого было принято решение о создании региональных общественных комиссий. Они получали прошение вместе с характеристикой администрации колонии, а затем направляли рекомендации губернатору. Тот, в свою очередь, обращался непосредственно в президентскую администрацию, в управление по помилованию. Однако такая система не прекратила конфликта с Виктором Ивановым, который, как говорил в СМИ в 2003 году начальник управления по помилованию Роберт Цивилев, не пропускал решения управления к президенту. Минюст вместе с Ивановым предлагали вернуть рассмотрение прошений через УИНы. Однако решение так и не было поддержано Путиным.

В прошлом году за реформу выступил министр юстиции Александр Коновалов. Главе государства советуют усилить в этом деле роль самого Минюста, а на роль посредников между заключенными и президентом предлагают священников.

В любом случае важно, что Совет как президентская структура ищет путь к помилованию Ходорковского. Если не удается это сделать через существующую процедуру (хотя бы потому, что Ходорковский не намерен раскаиваться), то Совет готов взять некую посредническую роль на себя. И интрига тут вовсе не в юридических возможностях, а в политических мотивах: Совет громко заявил о своих амбициях на новую роль.

В действительности, положение Совета сейчас активно меняется и его место далеко не так очевидно. Например, для Владимира Путина он отчасти может играть роль легитимации режима – хорошо, когда правозащитной тематикой в управляемых рамках занимаются проверенные, отобранные люди, а не внесистемные правозащитники или либералы. Да и есть что ответить Западу на критику: мол, вот у России есть вполне авторитетный (и так оно и есть) Совет, который выдвигает инициативы и занимает позиции, отличные от позиции власти, и власть иногда даже может быть внимательна к рекомендациям (как, например, по закону об НКО).

Однако заговорив о помиловании, Совет явно вышел за рамки предполагаемой роли и де-факто стал не столько инструментом, сколько субъектом политической жизни. Вопрос о помиловании – далеко не консенсусный для элиты, и разговоры об этом очевидно идут в разрез с интересами силовиков и «кураторов» дела ЮКОСа. При этом если судьба Ходорковского была делом исключительно двух участников тандема (да и Медведев при этом скорее пассивный участник, судя по тому, как развивался второй процесс над Ходорковским и Лебедевым), то теперь Совет претендует на роль третьего участника, аккумулирующего частично интересы бизнес-сообщества, либералов и правозащитников. Другой вопрос, что Совет ограничен в инструментах влиянии. И все, что ему остается - апелляция к Медведеву, который, собственно и вывел Совет на новый уровень его политического влияния.

Версия для печати