14.02.2011 | Александр Караваев

Стратегические приоритеты США в отношении Азербайджана

Эффект прибытия в Баку нового американского посла Метью Брайзы был усилен встречей на конференции по безопасности в Мюнхене главы МИД Азербайджана Эльмара Мамедъярова с государственным секретарем США Хилари Клинтон. Формального говоря, после этого момента (Баку полтора года не имел американского посла) можно говорить о начале следующего этапа американской политики в отношении Азербайджана. Во всяком случае, таковы ожидания наблюдателей.

Очевидно, на фоне событий в арабском мире, Вашингтон озабочен укреплением стабильных светских государств в исламском мире. Как известно, Азербайджан, замкнувший на себя кризисный опыт постсоветской трансформации элит и реалии становления исламского менталитета в массе общества, находится в условном списке «надежно-стабильных» партнеров Запада в регионе. Давайте проанализируем, какие линии сотрудничества с Баку стратегически наиболее значимы для Вашингтона. Судя по активности последних лет в регионе, и тому, как Вашингтон реагирует на арабские события, выделяются несколько тем, взаимопривязанных к степени политической стабильности в стране.

1. Поддержка режима Ильхама Алиева.

Реакция американского истеблишмента на публикации WikiLeaks, а затем на политические революции в Северной Африке оказалась практически идентична: растерянность от неожиданности. События застали врасплох. Этот вывод следует из смысла послания Госсекретаря США главам американских дипломатических миссий, собравшихся на первую глобальную конференцию американских послов в Вашингтоне. Клинтон призвала посольства глубже входить в курс местной ситуации, сократить количество письменных докладов и активнее пользоваться социальными сетями. По ее мнению американские дипломаты «проспали» события в Египте и Тунисе, в других арабских странах, потому что «слишком увлекались составлением отчетов, забывая выходить за стены посольств». Таким образом, очевидно, с прибытием в Баку посла Брайзы, признанного специалиста по кавказскому региону, посольство станет более надежным инструментом американской политики и соответственно постарается точнее определять социально-политическую температуру в Азербайджане.

Сегодня термометр в Баку показывает стабильность. Беспокоиться не о чем. Однако, судя по диаметральным оценкам американского истеблишмента в отношении правления Хосни Мубарака (столкновение позиций Маккейна и Клинтон), Вашингтон до сих пор не вполне четко представляет наилучший вариант своей политики в прозападных исламских странах с традиционно жесткой вертикалью автократической власти. Как сочетать миссию продвижения демократии и прагматические интересы во внешней политике США?

С одной стороны, сегодня очевидно, что поддержка Ильхаму Алиеву будет обеспеченна и далее. При этом не столь ясно, возникнут ли у Вашингтона новые оговорки относительно расширения доступа к власти и уровню демократического контроля в Азербайджане. Не ясны и каковы в принципе исторические перспективы «нелиберальной демократии» о которой в применении к Египту так прекрасно писал Фарид Закария. Допускать ли демократию в стране с исламским менталитетом или нет? Приходят ли исламисты к власти потому, что власть слишком довлела, или потому, что власть ослабла? Наконец, чем, например, Бен Али лучше Хагиба Буригбы, а Омар Сулейман лучше Хосни Мубарака? Разве тем, что преемники начинали как вынужденные капитаны реформ? Но ведь заканчивали они как генералы стагнации. Меняются фигуры, но система и традиция власти остается прежней. Сторонники демократической эволюции считают, что в любой стране, включая исламскую, усиление давления монополизма власти во всех сферах при одновременном ее отрыве от реалий «современной жизни» может привести к росту радикализма в обществе, а значит усилению исламистских настроений. Поэтому нужно периодически «спускать пар», дозировано допускать в органы власти религиозных лидеров, но жестко блокировать фанатиков.

Насколько эти вопросы относятся к Азербайджану? В Азербайджане ислам всегда присутствовал в качестве морального авторитета и одного из внутренних стержней политической конструкции. Однако в ХХ веке (в особенности досоветский и после советский период), несмотря на влияние Ирана, ислам так и не оказался в числе детонаторов мощных политических процессов в стране. Но как возможный, такой сценарий в будущем исключать нельзя. Правда, для текущей политики США это слишком сложные вопросы. В отношении Азербайджана Вашингтон может следовать четкой целесообразности – то есть стремиться максимально долго поддерживать Баку в сохранении и консервации уже достигнутых социальных балансов.

Однако эту же ситуацию можно рассмотреть под другим углом зрения. Устойчивое положение Алиева и стабильно-поступательный рост экономики Азербайджана, может поднять планку качества реформ. И соответственно задать новые критерии (сценарии) для американской политики. Ильхам Алиев находится в очень удачном положении «золотой середины». Даже по либеральным нормам у него достаточный ресурс эффективного правления (всего шесть полных лет у власти при сравнительно высоких темпах социально-экономического развития). У него нет проблем с подержанием политической стабильности в Азербайджане в ближайшей перспективе, нет реальных противников. Следовательно, это дает ресурсы для более глубокой социально-экономической модернизации. Вашингтон может потребовать уже не просто усиления демократического камуфляжа, а настаивать на постепенной модернизации политической системы.

2. Стимулирование углеводородного экспорта Баку.

Вторая задача американского присутствия – подержание европейской и в целом западной энергетической безопасности. Значение Азербайджана в этой системе также интересно рассмотреть через призму Египта. Вторым египетским объектом по значимости для западной энерго безопасности, после Суэцкого канала, является панарабский газопровод. Начиная с 2008, по мере его строительства, к нему подключались Иордания, Израиль, Сирия, Ливан. Давно обсуждается строительство соединения с Турцией, чтобы затем соединится отдельной веткой с проектом «Набукко» для выхода на рынок ЕС. Объемы поставок в этом направлении были не велики, но расценивались как весьма перспективные, учитывая новые египетские и израильские месторождения в Средиземном море. Однако нестабильность сделала дальнейшие ставки на египетский маршрут весьма слабыми. Так, например, British Petroleum являясь главным внешним инвестором с общими вложениями $17 млрд. эвакуировала из Каира свой офис (500 человек). Statoil прекратила бурить на месторождениях шельфа и так же как British Gas эвакуировала сотрудников. Из этого следует снижение Египта в рейтинге оптимальных участников для Набукко. Вот как на взгляд Ильи Заславского (наиболее известного специалиста по каспийским месторождениям) выглядит вероятность подключения ресурсов для наполнения Набукко. На первом месте азербайджанский газ с проекта Шах-Дениз-2, Умид и других. На втором - иракский газ. На третьем - туркменский газ через СПГ терминалы и в перспективе транскаспийский газопровод. И теперь только в четвертую очередь -- панарабская труба. Таким образом, значение стабильности Баку, как главного партнера Набукко, для западного мира только возрастает. Что касается самого Набукко, то несмотря на все трудности с организацией этого масштабного проекта и ресурсной базой, ЕС от него вряд ли откажется. Просто по соображениям репутации.

3. Использование Баку в качестве союзника США на границе с Ираном.

Азербайджану удается балансировать между двумя полюсами. Желанием США получить постоянное присутствие на границе с Ираном и ответной реакцией Ирана, продвигающего на территории Азербайджана свои культурные и религиозные программы. На практике это означает весьма сложные конструкции. Азербайджанцы на собственном опыте знают каким сложным, но в то же время необходимым партнером является Тегеран. Через территорию Ирана проходит пуповина наземной связи с Нахчываном. Азербайджанский бизнес активно торгует с иранскими партнерами. Иранцы заинтересованы в импорте азербайджанского газа и расширении транспортных коммуникаций на границе. Однако при всем этом известны инциденты в азербайджанском секторе Каспия. Баку очевидно, что Иран не столь однозначен в своей позиции по карабахскому конфликту. Иранские прошиитские организации ведут активную пропаганду на юге Азербайджана. Много раз иранские политики своими высказываниями ставили азербайджанские власти перед необходимостью жестких ответных комментариев. Успешное сотрудничество Азербайджана с США и, а еще более с Израилем, периодически поднимает в тегеранских СМИ антиазербайджанскую волну.

Возникает вопрос - понимают ли проводники американской политики совокупность трудностей, с которыми сталкивается Азербайджан, сотрудничая с Вашингтоном в области безопасности? Вероятно, за океаном есть понимание, что Баку не может форсировать свое участие в ряде военных проектов, к тому же учитывая, что с севера довлеют интересы безопасности России. Тем не менее, предстоящее десятилетие не принесет в регион большей стабильности и США постараются зафиксировать свое военное присутствие в Азербайджане.

Главный вопрос, по которому Азербайджан окажется в зоне повышенных рисков связан с развертываем глобального ПРО. Позиция Вашингтона по этому вопросу является непреклонной. Первый этап строительства системы начнется уже в этом году, с размещения радаров системы Aegis на суше и на кораблях в Средиземном море (Иран уже выдвигает туда свои ВМС). Возражения России по вопросу ПРО не принимаются, Вашингтон лишь теоретически готов работать с Москвой по обмену данными и совместному анализу угроз. Учитывая присутствие в Габалинском районе Азербайджана российской РЛС «Дарьял» данная коллизия прямо проецируется на Азербайджан. Вне зависимости от судьбы станции (срок ее аренды российским минобороны заканчивается в 2012 году) практически все потенциальные расклады говорят о том, что Азербайджану может быть предложено принять участие в одном из секторов будущей ПРО. Речь идет не только о сдерживании Ирана, но и росте угроз от направления индо-пакистанского конфликта (Исламабад заявил, что вышел из паритета с Индией и увеличил количество своих ядерных зарядов). В зависимости от накала дебатов по ПРО между Москвой и Вашингтоном, Баку получит либо головную боль от дилеммы участия-игнорирования этого проекта, либо возможность повысить свои ставки как важного регионального игрока в этой глобальной системе.

4. США и Карабах

В заключении, что может получить Азербайджан от интенсификации сотрудничества с США? Перед Баку всегда стояла трудность добиться от Вашингтона понимания региональной политической проблематики, близкого к азербайджанским позициям. Разумеется, такое положение не уникально и в разной степени известно по опыту большинства государств мира. Разница лишь в том насколько элиту этих государств устраивает такое положение вещей. Если судить по успешной реализации в Азербайджане западных инфраструктурных проектов, успеху различных социально-экономических реформ прозападной экономической модернизации, то Баку является удачным партнером для Вашингтона (без излишнего фанатизма, присущего, например, Тбилиси). И это много раз подчеркивали в Вашингтоне, говоря, например, о взаимовыгодном сотрудничестве в углеводородной сфере, на Каспии, или подчеркивая вклад Баку в деятельность коалиционных сил в Афганистане. При этом Вашингтон не слишком серьезно упрекал Баку в низкой динамике демократического развития, в отличии, например, от стран Центральной Азии. Но является ли Вашингтон таким же равно отзывчивым партнером для Баку? Вопрос риторический. Напрасно думать, что усилия США в карабахском урегулировании будут сконцентрированы в пользу Азербайджана лишь вследствие стратегического характера отношений между Баку и Вашингтоном. Этого совершенно не достаточно. Также как не достаточно для успешного урегулирования этно-территориального конфликта иметь хорошую оценку в рейтинге качества демократии. В этом смысле «милитаризм» в официальной риторике Баку оправдан. Ставки в этом конфликте необходимо регулярно взвинчивать, чтобы он был предметом постоянного глобального рассмотрения, постоянной «головной боли» держав. Возможно, это принесет результат. Но лишь в будущем. На сегодня в свой актив Азербайджан может записать только поддерживающую риторику в свой адрес. На встрече в Мюнхене госсекретарь Клинтон лишь в очередной раз отметила – «настало время для достижения прогресса в Нагорно-Карабахском урегулировании».

При всей технической и стратегической разности политики Москвы и Вашингтона в отношении Азербайджана, давно подмечено определенное сходство в том, что обе державы используют карабахский процесс в качестве прикладной темы в своих более широких вопросах, и лишь во вторую очередь, при необходимости, публично реагируют на интересы и требования участников конфликта.

Александр Караваев - зам.гендиректора ИАЦ МГУ

Версия для печати