25.04.2011 | Борис Макаренко

Как правильно сделать правое дело

Попытки «накачать» партию «Правое дело» статусными фигурами вроде бы сошли на нет. Да и пока они продолжались, сомнения в том, что из прихода в эту партию Игоря Шувалова или Алексея Кудрина получится что-то путное, высказывались часто и аргументировано. Получается, создать сильную праволиберальную партию в России практически невозможно. Но и не создать ее нельзя. Далее: если бы такая партия вошла в Думу, план по образованию ею «правительственной коалиции» был абсолютно бессмысленным. Но еще меньше смысла сохранять нынешнюю властную конструкцию.

Вряд ли и «Единую Россию» заставят вступать в «правительственную коалицию». Правительства в России – президентские. Дума и партии на его состав и программу влияли слабо даже тогда, когда Дума еще была местом для дискуссий. Но если для г-на Грызлова, полагаю, это – хорошая новость, то для идеолога «Единой России» г-на Исаева, ругающего министров, которые «продавливают» либеральные решения, полагаю, плохая. Потому что финансами и экономикой у всех российских президентов (или тандема) «рулили» технократы-рыночники, таковым на вице-премьерском посту был вынужден стать даже коммунист Ю.Маслюков, когда – единственный раз в истории России – правительство Е.Примакова стало «почти коалиционным» (но всего на 7 месяцев). Ругая «министров-либералов» за то, что они исполняют решения, внесенные в Думу лидером партии – премьер-министром и проголосованные ее фракцией – «Единая Россия» просто являет нам свою истинную роль в российской политике – роль канцелярии по наложению синих печатей на законы, в другом месте написанные.

Дело не в коалиционности правительства – дело в «повестке дня». Сторонников либеральных идей в нашей стране социологи насчитывают 10-15% населения — это куда больше, чем доля людей, готовых голосовать сегодня за либеральные партии. Можно считать и по-другому. Ее потенциальный избиратель – этот тот, кто за реальную, а не «потешную» борьбу с коррупцией, за снижение силового и административного давления на предпринимателя, за честный суд, за стабильные и предсказуемые налоги на бизнес, за развитие местного самоуправления и подотчетность власти. Такова «повестка дня» для среднего класса, но именно ее проповедует и экспертное сообщество, привлекаемое властью к разработке среднесрочной стратегии страны. И все это вполне созвучно или, по крайней мере, совместимо с тем, о чем говорят «технократы» и во властных кабинетах. Вот она – партия: программа, «мозговые центры», массовая поддержка – нет, не большинства общества, но очень значимой его части. Почему же мы этой партии не видим на выборах?

У ответа на такой вопрос есть две стороны. С одной – есть доля вины и на самих либеральных партиях. История ссоры яблочных иванов ивановичей с гайдаровско-чубайсовскими иванами никифоровичами даст фору гоголевским героям. Они и сегодня готовы спорить про «программу 500 дней» или приватизацию – а власть, видимо, только рада этому раздраю.

Потому что вторая сторона – и она главная – в том, что за «тучные годы» власть окончательно отвыкла терпеть конкуренцию. То радуется, что президентская кампания идет «без этих вот дебатов», то уподобляет оппозицию «бациллам», грозящим здоровому механизму. Наша власть любит оппозицию, у которой нет программы и нет будущего за пределами жизни одного ностальгирующего поколения и одного харизматического лидера. Потому что ТАКОЙ оппозиции можно не отвечать, и никто и никогда не мыслит ТАКУЮ оппозицию как альтернативу власти. Стоило появиться партии, которая критиковала власть с властной же платформы, в которую кинулись и депутаты, не умеющие ходить строем, и элитные фигуры, поссорившиеся с губернаторами (например, мэры) – бюрократия тут же почувствовала опасность, мобилизовалась… И вот «Справедливая Россия» балансирует на грани прохождения в парламент, а ее основатель почему-то за полгода до выборов уходит с председательского поста. Эта партия опасна не тем, что радикальна, а прямо противоположным: ее избиратель по уровню доверия президенту и премьеру почти не отличается от избирателя «Единой России», ее актив абсолютно вменяем и конструктивен – значит, она может (хотя бы чисто гипотетически) стать альтернативой власти.

Если уж «Справедливую Россию» нельзя допустить на уровень выше 7% популярности (а скольким людям в «Единой России» хотелось бы опустить ее если не до уровня «Правого дела», то до 5-6%, чтобы сидел в Думе один г-н Левичев и символизировал партийный плюрализм) – то как же позволить, чтобы под оппозиционным флагом в Думу приходили люди, которые понимают механизмы рыночной экономики и умеют ими управлять? За которых голосуют те, у кого состоялась жизненная карьера и кто обладает чувством собственного достоинства? Вот эта угроза для нашей власти по сей день остается недопустимой. Ей выгоднее, чтобы такие люди вообще не голосовали.

Так, впрочем, и было все прошлое десятилетие, чем дальше – тем больше. Но так больше не будет. Из кризиса Россия вышла в депрессию. Депрессию в экономике, когда исчерпан потенциал всех прежних драйверов роста (нефть, дешевые кредиты), а единственным незадействованным остается предпринимательская инициатива, требующая реформы институтов. Депрессию доверия к власти, когда люди утратили веру в социальную справедливость и способность на что-то повлиять, чтобы изменить жизнь к лучшему. Остается у власти только ресурс патерналистских раздач, слишком сильно зависимый от нефтяной иглы. Власть создает не две, не пять, а двадцать одну экспертную группу, чтобы определить, что делать с экономикой (значит, сама уже не знает?). Пошатнулись стоявшие незыблемо рейтинги. Премьер и президент, в ожидании «большого решения» все чаще полемизируют друг с другом, и при большом желании можно «додумать» за них две разные предвыборные платформы.

Что же происходит? Да ничего особенного, скажет Вам любой нормальный политолог. Чем сложнее система, тем более она многообразна, а потому требует не «монолита власти», а системы разделения полномочий, механизмов согласования интересов и правил конкуренции без «мордобоя» и революций. Не введешь их – рухнешь под собственной тяжестью.

Сегодняшняя Россия испытывает дефицит таких механизмов, и одновременно имеет все, чтобы их создать. Такие утверждения можно гнать от себя и взывать к «стабильности», понимая про себя, что ее старая модель уже себя исчерпала (не «понимали бы про себя», создавали бы не 21 рабочую группу, а гораздо меньше). А можно попытаться что-то сделать для решения этой проблемы, острота которой нарастает с каждым днем. И вот тогда и придется создавать настоящее «правое дело».

Борис Макареко – Председатель Правления Центра политических технологий

Материал опубликован в блогах газеты «Ведомости» 24.04.2011

Версия для печати