Выборы
Пандемия коронавируса приостановила избирательную кампанию в Демократической партии США. Уже не состоялись два раунда мартовских праймериз (в Огайо и Джорджии), еще девять штатов перенесли их с апреля-мая на июнь. Тем не менее, фаворит в Демократическом лагере определился достаточно уверенно: Джо Байден после трех мартовских супервторников имеет 1210 мандатов делегатов партийного съезда, который соберется в июле (если коронавирус не помешает) в Милуоки, чтобы назвать имя своего кандидата в президенты США. У Берни Сандерса на 309 мандатов меньше, и, если не произойдет чего-то чрезвычайного, не сможет догнать Байдена.
Бизнес
21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.
Интервью
Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».
Колонка экономиста

Видео
Аналитика
25.04.2011 | Борис Макаренко
Как правильно сделать правое дело
Попытки «накачать» партию «Правое дело» статусными фигурами вроде бы сошли на нет. Да и пока они продолжались, сомнения в том, что из прихода в эту партию Игоря Шувалова или Алексея Кудрина получится что-то путное, высказывались часто и аргументировано. Получается, создать сильную праволиберальную партию в России практически невозможно. Но и не создать ее нельзя. Далее: если бы такая партия вошла в Думу, план по образованию ею «правительственной коалиции» был абсолютно бессмысленным. Но еще меньше смысла сохранять нынешнюю властную конструкцию.
Вряд ли и «Единую Россию» заставят вступать в «правительственную коалицию». Правительства в России – президентские. Дума и партии на его состав и программу влияли слабо даже тогда, когда Дума еще была местом для дискуссий. Но если для г-на Грызлова, полагаю, это – хорошая новость, то для идеолога «Единой России» г-на Исаева, ругающего министров, которые «продавливают» либеральные решения, полагаю, плохая. Потому что финансами и экономикой у всех российских президентов (или тандема) «рулили» технократы-рыночники, таковым на вице-премьерском посту был вынужден стать даже коммунист Ю.Маслюков, когда – единственный раз в истории России – правительство Е.Примакова стало «почти коалиционным» (но всего на 7 месяцев). Ругая «министров-либералов» за то, что они исполняют решения, внесенные в Думу лидером партии – премьер-министром и проголосованные ее фракцией – «Единая Россия» просто являет нам свою истинную роль в российской политике – роль канцелярии по наложению синих печатей на законы, в другом месте написанные.
Дело не в коалиционности правительства – дело в «повестке дня». Сторонников либеральных идей в нашей стране социологи насчитывают 10-15% населения — это куда больше, чем доля людей, готовых голосовать сегодня за либеральные партии. Можно считать и по-другому. Ее потенциальный избиратель – этот тот, кто за реальную, а не «потешную» борьбу с коррупцией, за снижение силового и административного давления на предпринимателя, за честный суд, за стабильные и предсказуемые налоги на бизнес, за развитие местного самоуправления и подотчетность власти. Такова «повестка дня» для среднего класса, но именно ее проповедует и экспертное сообщество, привлекаемое властью к разработке среднесрочной стратегии страны. И все это вполне созвучно или, по крайней мере, совместимо с тем, о чем говорят «технократы» и во властных кабинетах. Вот она – партия: программа, «мозговые центры», массовая поддержка – нет, не большинства общества, но очень значимой его части. Почему же мы этой партии не видим на выборах?
У ответа на такой вопрос есть две стороны. С одной – есть доля вины и на самих либеральных партиях. История ссоры яблочных иванов ивановичей с гайдаровско-чубайсовскими иванами никифоровичами даст фору гоголевским героям. Они и сегодня готовы спорить про «программу 500 дней» или приватизацию – а власть, видимо, только рада этому раздраю.
Потому что вторая сторона – и она главная – в том, что за «тучные годы» власть окончательно отвыкла терпеть конкуренцию. То радуется, что президентская кампания идет «без этих вот дебатов», то уподобляет оппозицию «бациллам», грозящим здоровому механизму. Наша власть любит оппозицию, у которой нет программы и нет будущего за пределами жизни одного ностальгирующего поколения и одного харизматического лидера. Потому что ТАКОЙ оппозиции можно не отвечать, и никто и никогда не мыслит ТАКУЮ оппозицию как альтернативу власти. Стоило появиться партии, которая критиковала власть с властной же платформы, в которую кинулись и депутаты, не умеющие ходить строем, и элитные фигуры, поссорившиеся с губернаторами (например, мэры) – бюрократия тут же почувствовала опасность, мобилизовалась… И вот «Справедливая Россия» балансирует на грани прохождения в парламент, а ее основатель почему-то за полгода до выборов уходит с председательского поста. Эта партия опасна не тем, что радикальна, а прямо противоположным: ее избиратель по уровню доверия президенту и премьеру почти не отличается от избирателя «Единой России», ее актив абсолютно вменяем и конструктивен – значит, она может (хотя бы чисто гипотетически) стать альтернативой власти.
Если уж «Справедливую Россию» нельзя допустить на уровень выше 7% популярности (а скольким людям в «Единой России» хотелось бы опустить ее если не до уровня «Правого дела», то до 5-6%, чтобы сидел в Думе один г-н Левичев и символизировал партийный плюрализм) – то как же позволить, чтобы под оппозиционным флагом в Думу приходили люди, которые понимают механизмы рыночной экономики и умеют ими управлять? За которых голосуют те, у кого состоялась жизненная карьера и кто обладает чувством собственного достоинства? Вот эта угроза для нашей власти по сей день остается недопустимой. Ей выгоднее, чтобы такие люди вообще не голосовали.
Так, впрочем, и было все прошлое десятилетие, чем дальше – тем больше. Но так больше не будет. Из кризиса Россия вышла в депрессию. Депрессию в экономике, когда исчерпан потенциал всех прежних драйверов роста (нефть, дешевые кредиты), а единственным незадействованным остается предпринимательская инициатива, требующая реформы институтов. Депрессию доверия к власти, когда люди утратили веру в социальную справедливость и способность на что-то повлиять, чтобы изменить жизнь к лучшему. Остается у власти только ресурс патерналистских раздач, слишком сильно зависимый от нефтяной иглы. Власть создает не две, не пять, а двадцать одну экспертную группу, чтобы определить, что делать с экономикой (значит, сама уже не знает?). Пошатнулись стоявшие незыблемо рейтинги. Премьер и президент, в ожидании «большого решения» все чаще полемизируют друг с другом, и при большом желании можно «додумать» за них две разные предвыборные платформы.
Что же происходит? Да ничего особенного, скажет Вам любой нормальный политолог. Чем сложнее система, тем более она многообразна, а потому требует не «монолита власти», а системы разделения полномочий, механизмов согласования интересов и правил конкуренции без «мордобоя» и революций. Не введешь их – рухнешь под собственной тяжестью.
Сегодняшняя Россия испытывает дефицит таких механизмов, и одновременно имеет все, чтобы их создать. Такие утверждения можно гнать от себя и взывать к «стабильности», понимая про себя, что ее старая модель уже себя исчерпала (не «понимали бы про себя», создавали бы не 21 рабочую группу, а гораздо меньше). А можно попытаться что-то сделать для решения этой проблемы, острота которой нарастает с каждым днем. И вот тогда и придется создавать настоящее «правое дело».
Борис Макареко – Председатель Правления Центра политических технологий
Материал опубликован в блогах газеты «Ведомости» 24.04.2011
Комментарии

Экспертиза
Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.
6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.
Комментируя итоги президентских выборов 27 октября 2019 года в Аргентине, когда 60-летний юрист Альберто Фернандес, получив поддержку 49% избирателей, одолел правоцентриста Маурисио Макри, и получил возможность поселиться в Розовом доме, резиденции правительства, мы не могли определиться с профилем новой власти.