25.04.2011 | Татьяна Становая

Народный отчет правительства

20 апреля премьер-министр России Владимир Путин представил в Госдуме РФ свой ежегодный отчет о работе правительства РФ. Главными идеями стала социальная политика, «новый индустриализм», опора на сильное государство и амбиции в превращении России в одну из крупнейших экономик мира. Либеральная составляющая хотя и присутствовала, но была минимизирована. Речь Путина вполне отвечала надеждам его электората и была адресована именно ему, что сразу же породило предположения, что отчет – это первые наброски предвыборной программы.

В отличие от прошлого года, когда отчет Путина носил более технический характер и мало привлек внимание СМИ, в этот раз, особенно с учетом предвыборного характера года, выступление премьера стало одной из самых интересных политических интриг.

По своему формату выступление больше походило на послание президента Федеральному собранию, а отчета перед депутатами по сути не получилось. Ряд вопросов был подготовлен заранее, на некоторые политизированные вопросы оппозиционных партий Путин не ответил. Отчет был политизирован, амбициозен и направлен на долгосрочную перспективу, что раскрывает его электоральную направленность. Это и понятно: Путин является лидером партии «Единая Россия» и ему важно наращивать и укреплять свой электоральный ресурс, являющийся ключевым для партии власти. Однако для Путина не менее важно и собственное политическое будущее, а в более конкурентной внутриэлитной ситуации электоральный ресурс остается решающим.

Выступление Путина можно назвать презентацией его концепции «социальной модернизации»: в нем сплелись модернизационная терминология и, по сути, идеи патернализма, дирижистской промышленной политики, социальных приоритетов. Фактически речь идет о частичном возвращении к риторике 2007 года - Путин начал свое выступление с проблемы защиты национального суверенитета от влияния извне. «Такие с виду вполне доброжелательные ненавязчивые советы в общем-то казались и неплохими, но за ними на самом деле стоят грубый диктат и вмешательство во внутренние дела суверенных государств», - сказал Путин. Заметим, что недавно Дмитрий Медведев в интервью китайскому телевидению признал, что «нельзя отгораживаться, нельзя говорить: знаете, мы все сами хорошо знаем, мы сами у себя разберемся. Потому что, как правило, за этим следует заскорузлость, нежелание меняться, а потом и застой, стагнация, разрушение основ государства».

Предвыборный характер выступления выдавал тот факт, что оно было мало похоже на отчет главы правительства: Путин подводил итоги за последние три года и намечал амбициозные задачи на 10 и 15 лет вперед. Так, Путин призвал за предстоящие 10 лет увеличить производительность труда минимум в 2 раза, а в ключевых отраслях российской экономики – в 3–4 раза, поднять долю инновационной продукции в общем объеме производства с сегодняшних 12% до 25–35%. По объему ВВП Россия должна войти в число пяти ведущих мировых экономик мира, а по ВВП на душу населения на уровень более 35 тыс. долларов на человека, - сказал премьер. Кроме того, значительная часть выступления была посвящена социальной проблематике или социальным аспектам экономической политики.

В социальной политике Путину пришлось особенно выбирать акценты: из-за кризиса рост социальных выплат приостановился, а доходы населения упали. К выборам подготовлен пакет новых социальных решений: значительная помощь обещана крестьянам, транспортной инфраструктуре, обещано повышение стипендий врачам-интернам, рост зарплат библиотекарей и работников культуры, развитие спорта, индексация зарплат бюджетникам, решение жилищных проблем военнослужащих. Причем в реальном выражении социальные расходы сильно не вырастут: Путину приходится восстанавливать утраченные темпы социальных выплат после кризиса, оформляя это в новые достижения его правительства. На этом фоне отчет Путина носил и традиционно терапевтическую функцию.

Главными адресатами Путина стали наемные рабочие, пенсионеры, военнослужащие, бюджетники – традиционно лояльный и конформистский электорат, основная электоральная база премьера. Отсюда и заметный акцент на патернализм, поддержку отечественного производителя (прежде всего, речь шла об автопроме, судостроении, авиапроме и ОПК). Путин также не согласился с критиками поддержки российских предприятий в кризис (об этом в частности говорил помощник президента Аркадий Дворкович и сам президент). Путин защитил свою модель промышленной политики, в рамках которой ставка делается на поддержку отечественной отрасли с привлечением средств институтов развития и иностранных инвесторов на правах «младших» партнеров. Приоритеты Медведева в данном случае несколько иные: как видно на примере переговоров с Францией о покупке веротолетносцев Mistral, президент в большей степени склонен модернизировать отрасли за счет покупки готовых технологий там, где значительное время в технологическом смысле упущено.

Показательно, что вся политика «госкапитализма» была «упакована» в достаточно часто упоминаемую «модернизацию», которая оказалась консервативней самых пессимистичных ожиданий. Путин говорил о поддержке НИИ и НИОКР, технопарков и свободных экономических зон, институционализации отношений бизнеса и научного сообщества. Упомянут и проект Медведева – инвестиционный фонд, на который Путин обещал выделить 10 млрд. Однако никакие иные «модернизационные» приоритеты президента в отчете не присутствовали. Не было ни слова ни о госзакупках, ни о выведении чиновников из советов директоров, ни о реформе ЕСН. Президент и премьер, очевидно, скрупулезно развели свои приоритеты в публичном пространстве, что расценивается противоречиво – в одних случаях как подтверждение разногласий, в других случаях – как совместимость приоритетов.

Однако разница в акцентах все же с нынешним выступлением Путина усилилась. Для Путина, модернизация – это «поступательное и качественное развитие», «вложение в человека, его способности, таланты, создание условий для самореализации и инициативы». Выступление Путина было подчеркнуто консервативным. Фактически его можно назвать манифестом консервативной модернизации, предусматривающей плавное осторожное развитие с опорой на уже созданные институты в экономике и политике. «Стране необходимы десятилетия устойчивого, спокойного развития. Без разного рода шараханий, необдуманных экспериментов, замешанных на неоправданном подчас либерализме или, с другой стороны, социальной демагогии», - сказал Путин. Этому возразил помощник президента Аркадия Дворкович, призвавший к кардинальным переменам в ключевых отраслях. «Нам эксперименты не нужны, но ограничиваться только поступательным развитием было бы неправильно», - сказал он.

Кроме того, вместо приоритетов постиндустриального развития, преимущественно развиваемых президентом, премьер говорил о «новой индустриализации». Совмещать такие приоритеты в публичном пространстве в рамках единой политики тандема становится все сложнее. Это усугубляется и прозвучавшей критикой в адрес премьера. Помимо Дворковича, «слабой предвыборной программой» выступление премьера назвал президент ФЭП Глеб Павловский, который в последнее время обозначает себя в публичном пространстве как сторонник Медведева. «Путин предложил свою модель государства, которая является, по сути, альтернативой концепции модернизации. Это модель бюджетного государства, государства социальной защиты и потребления, но не государства производства. Этому государству не нужна модернизация, ему нужно технологическое обновление. Путинская модель поддерживается примерно половиной населения страны — она будет играть существенную роль на грядущих выборах», - сказал он.

В связи с выступлением премьера в Думе «Коммерсант» выделил ряд «несовпадающих» формулировок Путина и Медведева. Например, Медведев критично отзывался о бремени затрат для бизнеса, связанном с финансированием программ развития здравоохранения, тогда как Путин сделал акцент на необходимости реализации этих программ. Медведев критиковал состояние дел в российском авиапроме («нужно вкалывать, а не деньги требовать»), а Путин отметил важность вложений в эту отрасль, обеспечивающих «продвижение всех проектов, с которыми связано будущее нашей авиации — как гражданской, так и боевой».

В то же время в выступлении Путина практически не были затронуты вопросы внешней политики и политических реформ. Премьер лишь однажды затронул проблемы регулирования интернета, отвечая на вопросы фракций, и то в ироничной форме. «Что-то не припомню, чтобы в 1937 году интернет присутствовал. Знаете, как в шутку спрашивали и отвечали, чем ЦК, видимо, отличается от ЧК: ЦК цыкает, а ЧК чикает», - сказал он, пообещав, что «чикать» Интернет никто не собирается. В то же время он заступился за ФСБ, недавно предложившую запретить использование в России skype, hotmail и google, что вызвало критику со стороны Кремля. «Правда, основные ресурсы находятся не в наших руках, а за бугром, точнее, за океаном. Именно это вызывает озабоченность некоторых спецслужб, имея в виду возможность использования этих ресурсов в интересах, противоречащих интересам общества и государства», - сказал Путин.

Выступление Путина в Госдуме подтверждает, что оба лидера в публичном пространстве выдвигают разные повестки дня. Хотя их формулировки (например, модернизация) в ряде случаев носят общий характер, но они понимаются по-разному. Впрочем, частичное возвращение к риторике «путинского курса» прошлых лет со стороны премьера может объясняться и стремлением подтянуть рейтинги, продолжающие свое снижение. Согласно всероссийскому опросу, проведенному фондом «Общественное мнение» (ФОМ) 17 апреля (1500 граждан в 43 регионах), рейтинг доверия «Единой России» упал до минимума за два года — 44% . Одновременно рекорда достиг уровень недоверия к ней, поднявшись с 29% в январе до 38% в апреле. Отношение к другим парламентским партиям практически не изменилось. По данным «Левада центра» за апрель, рейтинг «ЕР» еще ниже – 39%. Рейтинг же коммунистов, напротив, вырос за это время с 12 до 18% (речь идет о «протестных» избирателях, склонных поддержать КПРФ не по идеологическим мотивам, а как наиболее оппозиционную из числа зарегистрированных партий).

В то же время критика со стороны близких к президенту людей в адрес Путина вряд ли будет услышана путинским большинством. Эта критика более «техническая», зато отвечающая ожиданиям той части элиты, которая больше ориентирована на Медведева. Более того, расхождения акцентов в выступлениях Путина и Медведева вовсе не закрывают премьеру возможность возвращаться к сдержанно-либеральной риторике, когда он апеллирует к бизнесу (как это было на встрече с представителями РСПП, материал об этом ниже). Показательно, что Аркадий Дворкович вскоре после жестких заявлений скорректировал свою публичную позицию, указав, что у Путина и Медведева нет принципиальных расхождений по целям развития страны, но есть проблема разницы в подходах. Оба участника правящей диархии фиксируют в публичном пространстве свои разногласия, но делают это достаточно осторожно, чтобы они не привели к конфликту, способному «ударить» по существующей политической системе.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати