26.04.2011 | Алексей Макаркин

Пакистан: шанс Мушаррафа?

Бывший президент Пакистана, находящийся в лондонской эмиграции, не утратил надежд вернуться в политику. Тем более, что британские власти отказываются выдать его на родину, где генерала обвиняют в причастности к убийству экс-премьера Беназир Бхутто. Однако пока шансы Мушаррафа на успех не слишком велики.

Диктатор и президент

В пакистанской истории армия играет особую роль – когда в стране усиливается политическая напряженность, то именно военные выступают в качестве силы, способной, с точки зрения значительной части общества, навести порядок. Так было в 1958 году, когда генерал Айюб Хан совершил первый в истории Пакистана военный переворот. Спустя 11 лет генерал Яхья Хан отстранил от должности президента Айюб Хана, к тому времени уже покинувшего военную службу и, следовательно, резко ослабившего связь с армейской корпорацией. В 1977 году генерал Зия-уль-Хак сверг премьера Зульфикара Али Бхутто (отца Беназир), который затем был казнен по обвинению в организации политического убийства.

Наконец, в 1999 году генерал Мушарраф сместил тогдашнего премьера Наваза Шарифа. Перевороту предшествовал конфликт военного и политика, причем Мушарраф выступал за более жесткий курс в отношении Индии, что даже привело к вооруженному столкновению между пакистанскими и индийскими войсками. Шариф пытался сместить военачальника с должности и даже запретить его самолету посадку в аэропорту Карачи, но армия поддержала Мушаррафа, который ввел в стране чрезвычайное положение и приостановил действие конституции. В 2001 году он стал – без выборов – президентом страны, сохранив пост начальника штаба армии (чтобы контролировать ситуацию в вооруженных силах и не повторить ошибку Айюб Хана).

В том же году Мушарраф поддержал США во время афганской операции американцев и их союзников. Он предоставил территорию своей страны для размещения сил антиталибской коалиции. Это решение генерала-президента было противоречиво воспринято не только в обществе, но и в армии – в отличие от Турции, где вооруженные силы в течение многих десятилетий считались гарантом светского характера государства, в Пакистане военные со времен Зия-уль-Хака считают необходимым подчеркивание верности исламским традициям (генерал Зия даже ввел в стране шариатское законодательство). Кроме того, влиятельная пакистанская разведслужба сыграла немалую роль в создании талибского движения в середине 90-х годов – как противовеса «антипуштунскому» Северному альянсу, контролировавшему тогда Кабул. Однако Мушаррафу удалось настоять на своем, уволить нелояльных генералов и добиться продления своих президентских полномочий на референдуме. Исламисты трижды пытались его убить, но неудачно.

В октябре 2007 года Мушарраф был избран президентом, однако Верховный суд потребовал, чтобы перед вступлением в должность он покинул военную службу. В ответ Мушарраф вновь приостановил действие Конституции и сместил с должности непокорного главного судью Ифтикхара Мохаммеда Чоудхури. Фактически речь шла о попытке нового переворота. Однако президента не поддержал Запад, а сам генерал, которого подвергали критике судьи, журналисты и оппозиционные политики, стал превращаться в фактор дестабилизации. В конце концов, он был вынужден уйти с поста начальника штаба армии, что стало «началом конца» его правления.

Парламентская избирательная кампания 2007-2008 годов показала рост поддержки оппозиции, хотя лидер крупнейшей оппозиционной силы – Пакистанской народной партии (ПНП) – Беназир Бхутто была убита террористом-смертником в ее ходе, 27 декабря 2007 года. По итогам выборов относительное большинство в парламенте получила ПНП, не собиравшаяся делить власть с генералом. В августе 2008 года Мушарраф под угрозой импичмента и уголовного преследования за преследования судей был вынужден покинуть президентский пост и вскоре выехал за границу. Новым президентом стал муж Бхутто Асиф Али Зардари.

Нестабильная страна

Зардари и премьер-министр Юсуф Реза Гилани не смогли обеспечить политическую стабильность в стране. В 2009 году правительство пыталось не допустить восстановления в должности главного судьи Чоудхури, так как тот считается не только противником Мушаррафа, но и сторонником Шарифа, что весьма невыгодно для Зардари и Гилани. Выступления приверженцев Шарифа были разогнаны, но властям пришлось согласиться на возвращение "неудобного" судьи. Зардари сократил собственные полномочия (в пользу премьера), но добился принятия закона об уголовном преследовании за анекдоты в собственный адрес, что было воспринято в обществе с раздражением.

В 2010 году страну постигло стихийное бедствие – наводнение. Погибло около двух тысяч человек, разрушено около миллиона домов. Правительство пыталось помочь людям, но его возможности оказались ограниченными, несмотря на масштабное международное содействие. Это также не способствовало росту популярности действующей власти.

Осложнилась и внутриполитическая ситуация – активизировались радикальные исламисты. В январе одним из своих телохранителей был убит губернатор пакистанской провинции Пенджаб Салман Тасир, открыто выступавший против действующего закона о богохульстве. В марте застрелен министр по делам национальных меньшинств Шахбаз Бхатти – единственный христианин в правительстве Гилани, также выступавший за либерализацию этого закона. Также в марте в стране имели место волнения в связи с освобождением гражданина США Рэймонда Дэвиса, застрелившего двух пакистанцев: родственникам жертв был заплачен выкуп, что по шариатскому праву позволило ему получить свободу. Однако в Пакистане многие считают, что родичи согласились на такой исход под давлением властей.

Отношения с США и без этого происшествия развиваются непросто – в марте американские "беспилотники", используемые в борьбе против талибов, нанесли авиаудары по территории Северного Вазиристана, в результате чего погибли десятки мирных жителей. Попытки пакистанских властей использовать для противостояния Талибану племенные военизированные формирования происходят с переменным успехом. Так, 23 апреля талибы убили главу племенной милиции Малика Манасиб Хана – это было пятое покушение на его жизнь.

Осложняющим фактором является и нестабильность правящей коалиции. В конце прошлого года ее покинула одна из партий – Объединенное национальное движение – недовольное повышением стоимости бензина. Спасая свой кабинет, Гилани отказался от этой непопулярной меры – партия в коалицию вернулась, правительство устояло, но был создан опасный прецедент давления на власть «изнутри». Все это дает Мушаррафу надежду на возвращение в политику.

Амбиции бывшего президента

Первое время после своей вынужденной отставки Мушарраф не проявлял общественной активности – разве что в августе 2009 года он публично спел дуэтом с суфийским исполнителем Устамом Хамидом Али Ханом. Однако в октябре прошлого года он заявил, что намерен создать новую партию, так как не видит политических сил, которые бы смогли сплотить народ после разрушительного наводнения и перед лицом террористической угрозы. Партия Мушаррафа будет называться "Всепакистанская мусульманская лига" - генерал позиционирует себя как сторонник консервативных и исламских ценностей в противовес светскому либерализму ПНП. Впрочем, в нынешнем парламенте есть уже две Мусульманские лиги. Одна объединяет сторонников Шарифа, другая – бывших приверженцев Мушаррафа в годы его президентства.

Лозунги обеспечения порядка и борьбы с коррупцией могут привлечь протестные слои населения, равно как и воспоминания о потребительском буме и экономическом росте (8% в год) в период его президентства. В отличие от парламентских партий, Мушарраф выступает за увеличение роли армии в обществе. Впрочем, неясно, насколько военные готовы поддержать своего бывшего начальника, ставшего гражданским человеком. В настоящее время ключевую роль в армии играет преемник Мушаррафа на посту начальника штаба генерал Ашфак Парвез Кайани, который в 2008 году проявил лояльность демократически избранному правительству. Он пользуется доверием нынешних властей страны – в прошлом году премьер Гилани продлил его полномочия на три года.

Из Лондона выдачи нет

В то же время пакистанские власти рассматривают Мушаррафа как возможного опасного соперника. 12 февраля 2011 года суд выдал ордер на арест Мушаррафа по делу об убийстве Бхутто. Хотя расследование показало, что убийцами были пакистанские талибы, недовольные вероятной победой на выборах партии политика-женщины, но много вопросов вызывают действия властей. Так, бывший глава полиции города Равалпинди Сауд Азиз заявил на следствии, что режим охраны Бхутто был ослаблен по указанию Мушаррафа. Он также утверждал, что площадь, на которой была убита Бхутто, также по указанию Мушаррафа была сразу после ее гибели тщательно вымыта, что затруднило сбор улик для следствия.

Впрочем, заинтересованность генерала в убийстве Бхутто вызывает обоснованные сомнения – она была для него менее враждебной фигурой, чем экс-премьер Шариф, который занимал предельно жесткую позицию в отношении Мушаррафа.

В конце марта в пакистанских СМИ появилась информация о том, что суд Пакистана намерен отправить ордер на арест экс-президента в Интерпол, поскольку запросы в адрес властей Великобритании остались без ответа. В апреле стало известно, что британское правительство официально отказалось рассмотреть запрос, так как между странами нет официального соглашения об экстрадиции обвиняемых. Впрочем, это не означает, что Запад делает серьезную ставку на бывшего президента. Дело в том, что Мушаррафу на родине угрожает смертная казнь (как Зульфикару Али Бхутто в 70-е годы), а британцы в этом случае не выдают подозреваемых.

В любом случае, возвращение Мушаррафа в Пакистан сейчас невозможно. Хотя до парламентских выборов еще около двух лет – за это время многое может случиться в стране с нестабильной демократией и невысоким уровнем доверия населения к находящимся у власти политикам.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 25.04.2011

Версия для печати